Охотник за смертью: Честь - Грин Саймон (лучшие книги онлайн txt) 📗
— Скоро ты тоже наловчишься, — заверил его Оуэн. — Любая премудрость, как известно, лучше всего познается на деле. Кстати, ты прав, в данном случае слезы действительно уместны. Жаль, что у меня их совсем не осталось. Я на своем веку повидал столько смертей, сражался в стольких сражениях, что здорово очерствел. Твои чувства ожили, а мои притупились. Я должен быть сильным и неуязвимым, потому что только тогда смогу помочь тем, кто в этом нуждается. Хотя, Мун, признаюсь откровенно, мне бы хотелось позволить себе роскошь вновь стать слабым. И чтобы рядом был кто-то сильный, на кого я смог бы положиться. Знаешь, быть живой легендой — дело утомительное.
— Да, сколько я тебя помню, ты всегда был героем, — кивнул головой Мун. — Рискуя жизнью, ты открыл Могильник хэйденов. А потом я тебя покинул. Ты остался сражаться с Империей, а я отправился по своим делам, решив, что мой долг сейчас — вновь разбудить собственный народ. Я совершил ошибку. Но больше я не подведу тебя, Оуэн. Я никогда тебя не оставлю.
— Не сомневаюсь.
— Во мне многое изменилось. Мало того, что во мне проснулась способность чувствовать, — продолжал Мун, — недавно я попытался проверить, в каком состоянии мои имплантанты, механизмы, которые превратили меня в измененного человека. И, к своему удивлению, обнаружил, что почти все они исчезли Мое тело поглотило их. Но и сила, и быстрота реакции по-прежнему при мне, сознание у меня по-прежнему ясное, мысли четкие. Судя по всему, для того чтобы иметь сверхчеловеческие способности, мне больше не нужны технические ухищрения.
— Это все Лабиринт, — понимающе кивнул Оуэн. — Он наложил на тебя свой отпечаток.
— Кто же я теперь? Не человек и не хэйден, — нахмурившись, произнес Мун. — Я стал кем-то другим. Не тем, кем был прежде Глаза мои по-прежнему сверкают золотистым блеском, и голос гудит, но, может, все это — лишь следствие привычки. Оуэн, мы с тобой двигаемся в одном направлении, но ты ушел намного дальше. Скажи, что меня ожидает?
— Не знаю, — развел руками Оуэн. — Наверное, для того, что с тобой будет, еще нет названия.
— Оуэн, когда я думаю обо всем этом, у меня такое чувство… Скажу тебе честно, мне страшно.
— Нам всем страшно, и тут нечего стыдиться. Неизвестное всегда пугает. Даже гусеница боится становиться бабочкой, хотя инстинкты заставляют ее строить кокон. Но если мы не в состоянии контролировать происходящие с нами изменения, остается только… получать удовольствие от процесса. И помнить о том, что рядом друзья.
— Знаешь, я тут наблюдал за прокаженными, и мне пришло в голову… С ними ведь тоже происходят изменения. Хотя совсем другого рода. И если они воспринимают их с таким мужеством, мне тем более нечего бояться. — Мун смущенно отвел взгляд. — Похоже, у меня развиваются какие-то новые способности. Я вижу то… что от всех других скрыто. Это не телепатия, а скорее эмпатия. Как бы то ни было, можешь поверить мне на слово — мы здесь не одни. В джунглях что-то скрывается. Что-то, обладающее огромной силой.
— Армия хэйденов?
— Нет. Будь это представители моей расы, я бы сразу понял. То, о чем я говорю, живое, но оно не похоже на все, с чем я сталкивался раньше. Я чувствую, как в нем закипает гнев. И оно знает, где мы.
— А имя? У него есть имя?
— О да, — кивнул головой Тобиас Мун. — Его имя — Красный Мозг.
Хэйзел Д'Арк прогуливалась в приятном обществе своих альтернативных воплощений. Девушки оживленно болтали, сообщая друг другу о привычках и характерах собственных Оуэнов. Внезапно на их пути выросла закутанная в плащ женская фигура. Троица едва успела остановиться. Прокаженная преклонила колени перед Хэйзел.
— Прости мою дерзость, о благословенная, но ты Хэйзел Д'Арк, освободительница Голгофы?
— Ну, положим, — пробормотала Хэйзел. — Хотя сказать, что я освободила Голгофу одна, будет некоторым преувеличением. Чем могу помочь?
Прокаженная откинула капюшон, открыв обезображенное болезнью лицо. Волосы почти полностью вылезли, обнажая желтоватый череп; сквозь дыру, прогнившую в левой щеке, виднелись зубы. От несчастной исходил тошнотворный запах разложения, хотя Хэйзел и ее подруги старательно делали вид, что не замечают этого. Женщина вытащила из-под полы плаща исхудалую руку, на которой осталось только два пальца, и умоляющим жестом протянула ее Хэйзел.
— Господь коснулся тебя, ты способна творить чудеса. Я столько раз видела это в голографических сериалах. Умоляю, сотвори еще одну чудо. Излечи меня.
Ошеломленная, Хэйзел невольно подалась назад.
— Но я… я не могу. Я никогда никого не исцеляла.
— Неправда. Тебе наносили смертельные раны, и ты моментально исцеляла их. Ты избранница Господа. Возложи свою руку мне на голову, и я буду здорова.
Хэйзел бросила умоляющий взгляд на Миднайт и Бонни, но те были настолько поражены неожиданной просьбой, что не могли вымолвить ни слова. В полной растерянности Хэйзел вновь взглянула на несчастную. Не придумав никакого иного выхода из затруднительного положения, легендарная героиня протянула покрытую мурашками руку и опустила ее на затылок женщины. На несколько мгновений обе замерли в ожидании.
Однако не произошло ровным счетом ничего. Подождав еще немного, прокаженная тяжело вздохнула и поднялась с колен.
— Спасибо, что не отказала в моей просьбе. Видно, вера моя не достаточно тверда. Больше я не буду тебя беспокоить.
Она подняла капюшон и медленно заковыляла прочь. Хэйзел долго смотрела ей вслед, потом внимательно осмотрела собственную ладонь и принялась яростно тереть ее об одежду. Вдруг, поняв, что за ней наблюдают другие прокаженные, она остановилась и виновато огляделась вокруг.
— Если бы только я и в самом деле могла ей помочь…
Никто не ответил на ее слова, и, постояв еще немного, Хэйзел двинулась вдоль по улице. За ней на некотором расстоянии следовали Бонни и Миднайт.
Хэйдены атаковали Миссию уже на следующий день. Дождь лил так, словно вознамерился окончательно размыть несчастную планету, но измененные люди, казалось, не замечали извергающихся с неба потоков. Они хлынули на поляну с разных сторон. Густые заросли не выдерживали безжалостного натиска, деревья превращались в щепки под ударами могучих рук, приводимых в движение сервомеханизмами. Часовые на башнях подняли тревогу, и все прокаженные немедленно устремились к стенам, полные решимости защищать Миссию до последнего. Сотни хэйденов окружили деревянную крепость. Они атаковали в полном молчании, без боевых кличей или оскорбительных выкриков. Все новые и новые воины выходили из зарослей — высокие, красивые, как ожившие боги, и устрашающе элегантные.
Сверху на них обрушился град стрел, но по большей части они отскакивали от подкожной брони измененных людей, не причиняя ни малейшего вреда. Если стрела все же вонзалась в плоть, хэйдены хладнокровно вытаскивали ее и бросали на землю. Огонь, который они открыли из своих бластеров, пробил крупные отверстия в деревянных стенах. Хэйдены палили и палили, увеличивая пробоины. В нескольких местах деревянные стены загорелись, однако дождь быстро затушил огонь. Наконец хэйдены приблизились к крепости вплотную. Первые вражеские воины проникли во внутренний двор, и завязался рукопашный бой.
Прокаженные, выстроившиеся на крепостной стене, продолжали осыпать неприятеля стрелами. Тут и там хэйдены, которым стрела угодила в глаз, падали, чтобы уже не подняться вновь. Другие защитники Миссии поливали хэйденов кипящим маслом сквозь дыры, проделанные вражескими бластерами. Те немногие колонисты, у которых было энергетическое оружие, целились особенно тщательно. Для перезарядки пистолетам требовались две томительно долгие минуты, в течение которых прокаженным оставалось лишь проклинать медлительную технику. Неприятелей, прорвавшихся за стену, встретил плотный строй защитников. Пока что численный перевес прокаженных был столь значителен, что хэйдены не могли продвинуться вглубь ни на шаг.
