Ямата-но Орочи (СИ) - Чудинов Халег (книга жизни .TXT, .FB2) 📗
Райго Санменсацу: Секи!
Глава 37. Жертва
12 мая 60 года от начала Эпохи Какурезато
— Сусаноо! — воскликнул Виктор. — У тебя все-таки Мангекьё Шаринган, малец!
Ирьенин остерегался додзюцу, потому не смотрел в глаза Учиха. Но появление гигантской фигуры вокруг Итачи было сложно не заметить. От Мадары до Фугаку и Микото — практически все Учиха с Мангекьё Шаринганом обладали Сусаноо. И Райго Сенменсацу: Секи тоже было основано на этом додзюцу, только его пропитывала чакра Сензоку но Сай и ему придавало форму ниндзюцу.
Итачи тяжело дышал. Горячая кровь текла по щекам, она же застила глаза, взор становился туманным. Глаза горели от боли и циркулирующей в них чакры. Каждый удар сердца был подобен раскаленным прутьям, вонзаемым в глазницы. Тело начинало ныть от напряжения. Но алый асура, чья плоть — это пламя, а просвечивающие сквозь него кости — молнии, явился в этот мир.
Нижняя пара алых рук закрывшей Итачи фигуры сомкнулась, складывая печати. Всполохи пламени заплясали вокруг ртов трехглавого Сусаноо. В пещере стала стремительно расти температура. Скривившись, Виктор отшатнулся назад. Из-за его спины в воздух взметнулось облако пыли, моментально заполоняя собой все пространство вокруг. Мгновение — и пыль детонирует, соприкоснувшись с огнем катондзюцу Итачи.
Объемный взрыв ударил по алому телу Сусаноо. Техника защитила владельца, но катондзюцу было сорвано ударной волной. Взор Итачи застила пелена дыма. Новая серия печатей — тройной поток воздуха срывается с уст алого гиганта, сметая чад и пепел. Чтобы врезаться во вспыхнувшую впереди пелену яростного огня. Техника Катона пожрала технику Футона Итачи и рванула вперед, поглощая остатки растекшейся по пространству чакры Стихии Огня.
Юный шиноби побледнел, поняв, что попал в ловушку. Мощь вражеского ниндзюцу, поглотившего чакру самого Учиха, стала слишком велика. Встречать его, просто понадеявшись на силу Сусаноо, опасно. Сейчас можно было бы спастись техниками Суйтона, но Итачи ими не владел на нужном уровне. Оставалось одно...
Райго Санменсацу: Хаку!
Отозвавшись на движение рук Учиха, чакра обожгла все внутрености. По меридианам словно потек расплавленный металл. Боль ослепила разум. Итачи зарычал, дав волю гневу. Раканкен более не сдерживал эмоции, чакра Сензоку но Сай вырвалась на волю золотым сиянием. Сила использованной техники подхватила Учиха, подняв в воздух. Солнечный свет сменил алое пламя и воплотился полностью сформированным Сусаноо. Словно отлитый из золотого сияния шестирукий и трехглавый асура уперся макушкой в своды пещеры. Широкий молот на короткой ручке в одной из рук воплощения ударил по воздуху перед Итачи, встретившись с катондзюцу Виктора. Легкая дрожь пробежала по телу юноши. А пламя техники нукенина внезапно обернулось потоком бурных вод, устремившимся обратно.
Учиде но Кодзучи. Молот, который был подобен Тоцука но Цуруги и Ята но Кагами — двум реликвиям клана Учиха. Этот артефакт, способный создавать материальные иллюзии, вроде потока воды из пламени чужой техники, отец раздобыл в загробном мире. Обернув вспять технику Виктора, молот спас Итачи. Но тому уже не было до этого дела. Темная ненависть и ярость смывали боль в меридианах и дрожь усталости в мышцах. Она бросила вперед, застив взгляд кровавой пеленой.
Очнулся Итачи лежащим на полу. Золотое сияние третьей формы Райго Санменсацу все еще окружало его. Но три огромные фигуры из пурпурного и синего пламени чакры прижимали его к полу пещеры. Огненный щит Ято но Кагами в руках Сусаноо матери давил на грудь золотой фигуры асуры. Древко нагинаты в четырех руках Сусаноо Юко прижимало ноги Итачи. И еще одна гигантская фигура давила коленом на плечо, занеся над головой тонкий клинок.
Итачи невольно сглотнул, увидев Тоцука но Цуруги над собой. Вряд ли Фугаку и в самом деле применил бы этот клинок. Но кто знает, какие указания были ему оставлены Дайкаге?
Зажмурившись, Итачи почувствовал, как трескается на щеках запекшаяся кровь. Подавить огонь в глазах оказалось просто. Истощенное тело с готовностью рассталось с техниками. Золотое сияние вокруг тела парня угасло, скрывшись под кожей. Хаос в голове усилился внезапной дезориентацией. Юного Учиха замутило, он закашлялся, чувствуя металлический привкус крови во рту. Сусаноо, что классическое, что в версии Райго Санменсацу, вытягивало чакру из тела с неистовством голодного демона. Даже несмотря на использование Сензоку но Сай и Кайтакусанджин, каждая клеточка тела испытывала боль.
Итачи приходилось гореть в огне, однажды попавшись в гендзюцу. Те моменты были сравнимы с использованием Сусаноо.
— Он в порядке, — сообщила Микото, тоже пряча огонь техники в своем теле.
Алые глаза с различными узорами погасли, пропали созданные додзюцу гигантские тела. Пещера вновь погрузилась в сумрак. Учиха молчаливо обступили Итачи. Мать опустилась на колени возле сына, вспыхнуло бирюзовое сияние ирьениндзюцу. Ровный поток медицинской чакры начал уносить боль из тела.
— Что с Виктором? — нарушил повисшую тягостную тишину Итачи.
— Он попал в Цукиёми, — равнодушно ответил Фугаку. — Справедливое воздаяние для него — несколько десятков лет пыток. Не сравниться с Изанами, но, может, это поможет ему стать чуть более человечным. Хотя бы после смерти.
— Кто мы, чтобы судить? — мрачно спросила Юко. — Даже Рюджин-сама не прибегает к такой справедливости. Устранить, изъять из общества сорняки — этого достаточно.
— Может, ты и права, — задумчиво согласился Фугаку. — Без свидетелей такая смерть кажется мелочной местью. Но ее видели люди. Молва породит страх и уменьшит нам всем работу в будущем. К тому же пленным нужна была хоть какая-то компенсация их невзгодам, которые они перенесли по вине Виктора.
— Я давно... отключился? — с запинкой спросил Итачи.
— Не настолько давно, чтобы сокрушить всю гору — и то ладно. Фугаку вывел пленных по проделанному им подземному ходу, пока мы сдерживали тебя, — недовольно ответила Микото. — Тебе нужно научиться контролировать себя.
— Для этого и была нужна эта миссия, — сложил руки на груди Фугаку, ожидая окончания лечения Итачи. — Твои навыки удивляют, а мощь техник поражает. Орочимару, как всегда, кует монстров. Но опыта тебе не хватает. Научись надевать маску войны.
— У меня их целых три, — устало пошутил Итачи, намекая на технику Райго Санменсацу.
— Гнев, ярость, злость — это все слабости, от которых истинный шиноби должен избавиться, — хмуро ответил Фугаку. — Поимка преступников, контроль границ, помощь гражданским — все ерунда. Шиноби рождены для войны. А на войне не место для мести и ненависти. Война — это наша работа. Паршивая, но работа. Будь рассудителен на ней. Мы все Учиха. Ты сам понимаешь, что наши эмоции — это наша сила и наше проклятье. Контроль над ними важнее контроля над чакрой.
— Я понимаю.
Отец всегда готовил его к этому. Растил монстра. С самого детства. Быть его сыном сложно.
— Я понимаю, чего мне нужно достичь и для чего была эта миссия, — тупо уставившись в нависающий над головой свод пещеры, Итачи с отвращением вспомнил о яме с трупами. — Но я не понимаю... Дайкаге-сама знал об этом месте давно. Ему стоило бы пары секунд, чтобы явиться сюда хоть из Отомуры, хоть из Роурана, ликвидировать всю банду Каменных Свирелей и вернуться обратно. Стоило ли мое обучение жизней этих людей?
— Ты мыслишь, как Мадара, — раздраженно и резко ответила Юко. — Предлагаешь силой подавить все инакомыслие? Может, Рюджину-сама погрузить всех в гендзюцу, чтобы вся боль мира и вся его радость стали лишь иллюзией?
— Итачи тоже прав, — поддержала сына Микото. — Где та грань дозволенного, которую уже нельзя переступить?
— Эта грань там, где провел ее Рюджин-сама! — с яростным блеском в глазах заявила Юко, но быстро успокоилась. — Вы можете быть близки с ним. Но никто не знает его лучше меня из-за Омойкане. Мое додзюцу объединяет души. И я примерно представляю, как видит этот мир Рюджин-сама. Он сильно изменился с тех пор, как излечился от своей болезни.
