Терминатор. Часть 1 (СИ) - Киселев Андрей Александрович (онлайн книги бесплатно полные TXT) 📗
Он приглянулся ей. Не известно почему, но она трахнула его. Это случилось еще до того как он встретился с Алексеем, когда щелкнули утром замки и он выскочил в коридор. Он тогда даже и не знал, что Алексей был рядом в соседнейм жилом боксе. За толстой железобетонной покрытой пластиком заизолированной наглухо и звуконепроницаемой стеной.
Она пришла в полночь к нему. Он уже спал. И увидел ее выходящей из темного угла, как некий материализовавшийся из воздуха призрак. Он даже не сразу сообразил, кто это. Кравцов увидел красивую жгучую черноглазую и черноволосую брюнетку. В коротком, черном топике и красной кожаной короткой куртке. В длинных таких же красных кожаных расклешонных в голяжке ботфортах на высокой шпильке. Она, раскачивая шикарными широкими овалами голых смуглых загорелых бедер. И сверкая из-под очень короткой черной из кожи мини юбки кружевными черными узкими кружевными трусиками, продифиллировав от дверей, подошла к его Виктора Кравцова постели.
Это была точно она эта сучка жидкометаллическая машина Верта. Это была она, и только она могла такое сотворить с ним. И никто другой. Он понял это уже только утром. Когда она бесследно испарилась из закрытого его бокса, и показав свое истинное машины Т-1001 лицо. И потом щелкнули замки. И он выскочил, чуть не падая с ног в коридор, быстро одевшись и еще содрогаясь от усталости и приятной дрожи.
Виктор даже оторопел от неожиданности узрить такое и у себя в своем жилом боксе, здесь еще в этом чертовом плену. Он тогда неплохо подкрепился пивом и отужинав решил поспать. И вспоминая ту ночь, его всего пробирало снова дрожью.
Мурашки пробежали вновь по всему телу. И сердце гулко стучало в его груди офицера ракетчика.
Он Виктор Кравцов, майор ракетных войск, повидаший на своей жизни много чего и всю свою жизнь отдавший борьбе с машинами Скайнет, стал жертвой одной из них.
Она просто, бесстыже и нагло, отымела майора Кравцова.
— «Может, это была такая ухищренная и извращенная месть машин?» — он сейчас думал, когда его везли назад в сектор В-10, блок Х19. Общий блок с военнопленными.
Сердце, просто остановилось от того, что он впереди своей постели в темноте увидел. Оно ушло мгновенно в пятки. У него майора ракетных войск Кравцова. Это все было так внезапно и неожиданно и в этой темноте. Лишь в свете луны, пробивающейся желтыми своими лучами сквозь окно его жилого блока. Если бы не луна, он вообще бы эту жрицу страсти и любви Скайнет, вряд ли бы увидел. Это была она. Эта жидкометаллическая сучка Верта, которая привела его в этот блок, снова появилась уже в другом обличие. Он даже не думал, что машины на такое способны. И вот…
Он и не успел глазом моргнуть, а эта или это в облике черногазой и черноволосой красавицы путаны, уже стояла у его постели. У ног и смотрела на него. Практически впритык прижавшись в заднику постели своими красными длинными выше женских колен на тонкой высокой шпильке расклешоными в голяжках ботфортами. Выставив вперед оголенный свой смуглый загорелый женский с круглым соблазнительным пупком и пропирсингованный живот из-под своего черного с нелепой какой-то картинкой черного топика. Она смотрела, молча, пока на него Виктора Кравцова. Не отрывая от него черных своих широко открытых под изогнутыми дугой черными бровями на таком же смуглом брюнетки миловидном лице глаз. Глаз Нью-Йоркской уличной путаны.
Он, тоже, вытаращился на нее во все глаза и молчал.
Кравцов даже не въехал, что это была Верта тогда. Это сейчас он знал, что это она и понял позднее, когда все закончилось.
Брюнетка распустила свои шикарные такие же длинные вьющиеся змеями волосы по свисающим с ее ушей золотыми блестящим кольцами серьгам. По шикарной размера четвертого груди в черном кружевном под тем топиком лифе, плечам, и спине. И смотрела, теми как сама ночь, прямо на него своими черными красивыми под черными изогнутыми бровями глазами.
— Здесь нас она не увидит — произнесла, вдруг незнакомым мелодичным и даже нежным голосом, уличная загорелая и смуглая американская путана брюнетка — И я сделаю с тобой, майор Кравцов все, что пожелаю — добавила она.
— Я — он, только успел произнести и напугаться, вытаращив на убийственной красоты незнакомку, свои напуганные и лишившиеся мгновенно сна глаза. Сердце где-то внизу екнуло и замерло.
— Замолчи — она ему прошипела как змея, тихо и предупреждающе сверкнув своими черными, как сама смерть глазами — Ты такой же дряной мальчишка как твой выкормышь Егоров Алексей. Непослушный и капризный как ребенок.
— Я не ребенок — произнес в ответ ей Виктор Кравцов — Уже давно не ребенок. И где Егоров Алекс…? — но не договорил.
— Заткнись — снова прошипела она ему — Я сказала, замолчи. Я обещала тебе разговор наедине, вот и поговорим.
Он, вытаращившись во все свои глаза Кравцова, и перепугано смотрел на свою ночную убийственной красоты гостью. А она, медленно, и демонстрантивно, как и подобает уличной распутной путане, снимала свою одежду с себя, перед ним лежащим на своей постели и таращущимся во все перепуганные и расстерянные глаза на нее. И бросала ее на пол. Раздевшись до узеньких тех черных в кружевах трусиков, натянутых, туго на свои шикарные загорелые до кофейного оттенка лобок, округлые овалами ляжки и бедра. И подтянув снизу тугим пояском свой округлый жрицы любви красивый с круглым пупком в пирсинге живот. Сверкая, полными размера четвертого женскими смуглыми трепыхающими голыми с черными сосками грудями. Развратная уличная путана, медленно также, сняла и те черные в кружевах трусики, оголяя свой покрытый черными волосами женский над ее промежностью лобок. И совершенно нагая, заползла на своих согнутых изящных и полных овалами широких бедер ногах на коленях, на его майора Кравцова постель, взгромоздившись над ним.
Давно такого не было с ним. Давно… Давно не было женщины. Только война с этими чертовыми машинами Скайнет.
Там под одеялом все пришло в движение. Между мужских ног самого Виктора Кравцова. Он сам молчал, но то внизу само за себя, все решало против его собственной мужской воли. Наверное, не подействовали бы не какие со стороны его тому месту приказы и угрозы.
Он и несомневался что это была она. И что теперь, смотрела на него. И ему в лицо своими черными жгучими, как огонь, сверкающими глазами, горящими, желтым отблеском в лунном свете, падающим из бронированного кварцевым стеклом закрытого окна. Глазами, поедающими его всего майора Виктора Кравцова, женскими жадными до любви женскими глазами.
И это была эта сучка робот и баба в одном лице Верта.
Верта, да это была она Верта.
В принципе, она ему именно как баба, понравилась, но вот не как машина. Но, он уже и не думал теперь о ней как о машине. И она придавила его аккуратно, но сильно, рассчитывая давление своим жидкометаллическим и пластичным робота полиморфа женским телом. Она, вообще каким-то непонятным образом убрала свой металлический вес. Она была достаточно теперь легкой. Словно и не из металла совсем. Наверное, машина умела регулировать на самом деле свой вес. И сейчас весом была не тяжелее любой живой женщины ее возраста. Но вот сила была, все же не женская. И она придавила к той его постели, и он понял, что сопротивление не даст никакого результата. Да и его восставшая живая мужская давно не любившая женщин плоть между ног, не желала уже сопротивления. Даже не смотря на жуткий охвативший его ночной страх.
— Расслабся — произнесла жгучая распутница брюнетка — Иначе мне будет трудно тебя расшевелить, но я отсюда без удовлетворения не уйду.
— Я — произнес дрожащим голосом он ей.
А она ему ответила — Лучше сосредоточься, где нужно и покажи мне, какой ты мужчина на деле как на словах.
Она взгромоздилась на него верхом, расставив свои те шикарные, полные бедрами и икрами в смуглом ровном кофейном загаре женские молодой тридцатилетней походной сучки в красных длинных ботфортах ноги. Словно пришедшая с улиц американского города Нью-Йорка, уличная проститутка, но шикарная и обворожительная. Совершенно теперь голая, и только в одних тех красных сапогах. Она отбросила в сторону его одеяло и спустила с него солдатские широкие трусы. И эти ее руки. Тоже, голые, и положенные на его грудь. И растопыренными утонченными пальцами, вцепившиеся в Кравцова мужскую голую грудь. Вонзив свои острые как у кошки накрашенные ногти уличной походной и развратной распущенной проститутки.
