Охотник за смертью: Честь - Грин Саймон (лучшие книги онлайн txt) 📗
— Если он показался тебе обычным человеком, значит, ты просто слепец, приятель, — изрек Гарри, отдирая засохшую корку от единственной оставшейся у него щеки. — Сам Господь прикоснулся к Дезсталкеру. Иначе он не смог бы совершить всего того, что совершил. Говорят, во время великого Восстания на его стороне сражались ангелы. Они до сих пор носятся над ним во время сражений и оберегают его.
— Да что он, святой, что ли? — возразил Сигурд. — Нет, здесь только одна святая, и она сейчас в лазарете, копается в окровавленных потрохах. Кстати, я видел по головизору передачу, там Дезсталкер сражался на улицах Голгофы, и никаких ангелов рядом не было. Только Хэйзел Д'Арк, а она-то уж совсем не похожа на ангела. Разве что на падшего. Правда, сиськи у нее что надо.
— Ангелов невозможно снять на пленку, недоумок, — терпеливо разъяснил Гарри. — Не всякому дано увидеть посланцев высших миров.
— Если бы Дезсталкер был святым, он излечил бы нас всех, — настаивал на своем Глум. — Спас бы нашу Миссию, а хэйденов прогнал прочь одним мановением руки. Но этого не произошло, потому что он на это не способен. Конечно, он силен, смел, благороден и все такое. И все же он — только человек, такой, как все мы.
— А кое-кто поговаривает, 'что он монстр, — быстро вставил Оуэн. — Что человек не в состоянии творить такое. Что вся его хваленая сила…
— Чушь собачья! — сердито оборвал Гарри. — Дезсталкер был рожден аристократом, но бросил все, чтобы стать защитником угнетенных! По своей собственной воле отказался от богатства и высокого положения! Не захотел нежиться в комфорте, пока люди томятся в рабстве. Он настоящий герой. Живая легенда.
— Правда. Только произошло это с Джеком Рэндомом, — уперся Сигурд.
— Рэндом — закоренелый неудачник. А Дезсталкер сражался даже тогда, когда у прочих опускались руки. Это он освободил твоего хваленого Джека Рэндома из тюрьмы и дал ему новую жизнь. Пожелай он только, мог бы стать императором. Но он избрал другой путь. — Гарри благоговейно возвел глаза к небу и добавил: — Такой человек, как Дезсталкер, рождается раз в тысячу лет.
— Именно он освободил хэйденов, — бросил Глум, впервые отрывая взгляд от собственных коленей и поднимая его на собеседников. — А они его предали.
— Я слышал, он голыми руками расправился с гренделианином! — дрожащим от восторга голосом сообщил Гарри. — Подумать только, с таким чудовищем! Лишь избранник Господа мог это совершить!
— А вас не пугает это… ну, все, что он натворил? — осторожно осведомился Оуэн.
— Боже! — вздохнул Сигурд. — Еще бы нет. На то и герои, чтобы вселять страх. Во всех, кто прошел Лабиринт, есть что-то жуткое. Они могли натворить пропасть бед, и никто бы не сумел остановить их. Они могли бы убить всех нас, опустошить целые планеты, не оставить камня на камне от Империи… Но штука в том, что они этого не сделали. Дезсталкер прибыл сюда, чтобы защищать нас. Он знал, насколько это опасно, и все-таки не оставил нас в беде, потому что всегда поступает по справедливости. Только это и имеет значение.
— Избранный Богом, — усмехнулся Глум. — Тот, кому дарован высокий удел. Легендарный герой. Эти звания ко многому обязывают. Да, тяжело приходится бедняге.
— Он мог бы стать императором, — повторил Гарри. — Кто бы отказался? Я, например, нет. А он предпочел явиться сюда, к нам. В наш ад.
— Еще неизвестно, где безопаснее, — заметил Оуэн. — Знаете, я слыхал, в Парламенте черт знает что творится. Может, ему пришлось бы там тяжелее, чем здесь. Здесь по крайней мере известно, кто твой враг. — С этими словами Оуэн поднялся на ноги. — Мне пора идти. Спасибо за компанию, друзья.
Оставив прокаженных у костра, он вновь пересек площадь, сам не зная, куда идет. Отовсюду до него доносились обрывки разговоров об Оуэне Дезсталкере, герое из легенды, избраннике Господа и бедолаге, который взвалил себе на плечи слишком тяжелую ношу. Но, как он ни пытался взглянуть на себя со стороны, ничего не получалось. Историк, Оуэн понимал, что жизнь его, как и жизнь всякого прославленного деятеля, неизбежно будет украшаться домыслами. И все же тяжело было сознавать, что собственное его лицо полностью исчезло за маской мифического героя. Не хватало только еще услышать, что он родился в яслях, и три волхва пришли ему поклониться.
Ноги сами принесли его к лазарету. Хэйзел прошла рядом с ним долгий путь, была свидетельницей всех произошедших с ним перемен. Возможно, она одна знает, каков он на самом деле. Подойдя к лазарету, Оуэн увидел, что Хэйзел сидит на ступеньках, утомленно склонив голову. Он опустился рядом, и она, не поднимая головы, издала подобие приветственного мычания.
— Тебе надо поспать, — мягко произнес Оуэн. — День выдался тяжелый.
— Если кому и надо сейчас спать, так это тебе, — возразила Хэйзел. — Сегодня ты чуть было не отдал концы. Оуэн пожал плечами.
— Мне не привыкать. Что, святая Би все еще трудится?
— Да. Хотя дело близится к концу. Те двое, что дышали на ладан, уже умерли, а остальные вне опасности. Сейчас она там все намывает, приводит в полную боевую готовность. Готовится к завтрашнему дню. Как ты думаешь, Оуэн, скольких мы потеряем завтра? — Многих. Очень многих. Я преклоняюсь перед отвагой здешних колонистов, но больным людям трудно приходится на поле боя. Особенно если сражаться надо с таким противником, как хэйдены. Не знаю, что может спасти Миссию в данных обстоятельствах. Возможно, мы окажемся бессильны. Завтра, а то и сегодня ночью сюда нагрянет огромная армия хэйденов. И тогда крепость рухнет, словно карточный домик, и начнется настоящая бойня. Какого черта здесь нужно хэйденам? Мун все время твердит, что в джунглях скрывается нечто. Он, мол, это чувствует, но не может описать. Нечто под названием Красный Мозг. Возможно, именно это нужно хэйденам.
— А нам всем нужно чудо, — вздохнула Хэйзел. — Может, стоит хорошенько попросить святую Би, и тогда…
— Не думаю, что Бог прислушается к нашей просьбе, — устало возразил Оуэн. — Ему нет до нас дела.
— Какое прискорбное заблуждение, — раздался голос матери Беатрисы, появившейся в дверях лазарета. На ее крахмальном монашеском одеянии не было ни единого пятнышка крови. — Господь всегда с нами. Вот только сражаться за нас он не может.
— Я больше не верю в Бога, — отрезала Хэйзел. — После всего, что я видела здесь. Столько несправедливости, столько страданий, столько смертей.
— Люди сами несут ответственность за несправедливость и зло, которые совершают, — спокойно возразила мать Беатриса. — Господь здесь ни при чем. И вы наверняка имели возможность убедиться, что зло не бывает бесконечно. Разве это не вселяет в вас надежду?
Монахиня опустилась на ступеньки рядом с Оуэном и принялась вытирать руки влажной тряпкой. Под ногтями у нее все еще темнели ободки запекшейся крови.
— А почему вы решили отправиться сюда? — спросила Хэйзел. — Мало видели смертей на Техносе III?
— Я приехала сюда, потому что я здесь нужна, — пояснила мать Беатриса. — А почему вы с Оуэном постоянно ищете новых опасностей?
— Думаю, по той же причине, — вступил в разговор Дезсталкер. — Люди нуждаются в нашей помощи. Мы способны на то, что не по силам никому другому. Как ни смешно, я до сих пор верю в долг и честь, хотя сегодня в моде совсем другие понятия. Например, взаимная выгода и разумный компромисс.
Мать Беатриса улыбнулась.
— Значит, вы тоже способны услышать глас Божий. И, как и я, не можете оставаться глухи к его велениям.
— Что до меня, я сражаюсь вовсе не по велению Бога. Просто я хорошо умею делать это, — упрямо возразила Хэйзел. — Насколько я себя помню, я всегда убивала, и меня, в свою очередь, тоже хотели убить. Неужели все это совершалось по соизволению Бога?
— Значение имеет не только то, что вы совершили, но и причины, подвигнувшие вас на тот или иной поступок, — терпеливым ровным голосом растолковывала мать Беатриса. — Важно, во имя чего вы сражались и убивали. Господь наградил вас даром воина, Хэйзел, и предоставил возможность распорядиться им по своему усмотрению.
