Дранг нах остен по-русски. Тетралогия (СИ) - Зайцев Виктор Борисович (лучшие книги без регистрации .txt) 📗
Ближе к девяти часам утра к парадному входу дворца подошёл парламентёр с белым флагом, выкрикнув приглашение на переговоры. По плану, все переговоры должен был вести поручик Ельцов, чтобы не отвлекать майора Ахметова от работы с императором. Поручик почистил запачканные брюки, оставил автомат бойцу, и, вышел за дверь, направляясь к парламентёру, с одним револьвером в поясной кобуре. Пока он шёл до белого флага, каких-нибудь сто метров, мелкий моросящий дождь промочил всю верхнюю одежду, включая зелёный берет. Погода тем утром оказалась пасмурная с мелким дождём, есть такая примета, вспомнил поручик, "дождь к счастью".
Ещё полчаса ушли в ожидании переговорщика, которого не могли выбрать ссорящиеся генералы, собравшиеся за углом соседнего здания. За это время поручик окончательно промок, даже сквозь ткань берета вода просочилась на голову, стекала на лоб по непокорному чубу, ставшему сырым и гладким. Ельцов едва не плюнул на всё и не вернулся обратно, настолько промок и продрог под мелким нудным дождём. Наконец, от группы высокопоставленных военных отделился нарядный, как павлин, генерал. Довольно бодро он подошёл к Ельцову и представился, - Генерал-адъютант, барон Моргенау!
- Поручик Ельцов, армия Новороссии. - Козырнул в ответ поручик. Не желая мокнуть и дальше, он решил перейти сразу к делу. - Слушаю Вас, барон.
- Я требую немедленно освободить захваченного бандитами его императорское величество эрцгерцога Рудольфа и его семью! Если вам нужен выкуп, только назовите "сколько", я уполномочен предложить любую разумную сумму, хоть сто тысяч талеров!
- Ну, что Вы, Ваше высокопревосходительство, как можно. Мы не бандиты, мы передовые части Новороссийской армии, которая через несколько часов будет здесь. - Ельцов с благодарностью вспомнил уроки риторики и логики в училище, когда преподаватель требовал от курсантов умения не только аргументировано спорить, но и учил способам переломить ход разговора, подчинить собеседника своему желанию. Сейчас поручик легко чувствовал неуверенность генерал-адъютанта, и, не сомневался, что сможет навязать тому свои условия. - Мы можем даже допустить к его величеству двух-трёх человек, чтобы вы убедились, что мы не бандиты. Единственным нашим желанием является скорейшее прекращение войны между нашими странами, и подписание мирного договора.
- Никакого мира! - Барон побагровел, переваривая услышанное. Он минуты две молчал, потом решился. - Мне нужно посоветоваться, когда мы будем готовы, вышлем парламентёра.
- Да, не вздумайте стрелять по дворцу из пушек, его величество может пострадать от обстрела. Не забывайте, там ещё женщины и дети!
Совещались генералы долго, больше часа, в течение которого поручик еле отогрелся, бросив сушиться сырую форму на печь. Сам он пил горячий чай и чувствовал, как неудержимо тянет в сон, бессонная ночь и сырая погода действовали усыпляюще. Так, с кружкой недопитого чая он и уснул, не чувствуя, как бойцы перенесли его на ближайший диван и укрыли собранными одеялами. Молодой здоровый парень спал крепко, но недолго. Уже через час подданные императора Рудольфа пошли в атаку, обстреливая дворец со всех сторон. Ельцов проснулся мгновенно, при первых выстрелах, оделся в считанные секунды, направляясь к наблюдательному пункту, на второй этаж. Там, ещё рано утром, он присмотрел небольшое окошко на лестничном марше, дававшее возможность неплохого обзора его участка обороны.
Германцы шли, как на параде, для штурма дворца генералы выставили не меньше пяти-шести полков. Пушки, к счастью, не решились применить, опасаясь за жизнь эрцгерцога и его семьи. Звонко ухали карабины, выбивая командиров и офицеров среди атакующих войск. Почти сразу зазвенели выбитые стёкла, это атакующие цепи открыли ответный огонь из ружей, чисто психологического плана. Потому, как на ходу попасть в человека на расстоянии сто метров нынешние германские солдаты могли только случайно. Карабины продолжали стрелять непрерывно, а вражеские солдаты были вынуждены останавливаться для перезарядки, либо бежать вперёд, в надежде добраться до стен дворца живым. Второе у них получалось лучше, не все добежали живыми, но, заряжать ружьё на ходу осмелились немногие, слишком страшно было остановиться под выстрелами, понимая, что в тебя так легко попасть.
Сгрудившись под окнами первого этажа, германские солдаты и немногочисленные гвардейцы попытались прорваться внутрь здания. Одни карабкались в окна, подсаживая друг друга, другие побежали к дверям, в надежде их выбить. Тут и вступили в действие автоматы, молчавшие до этого. Их действие по столпившимся людям на расстоянии десять-двадцать метров оказалось страшным. В считанные минуты под окнами дворца остались одни трупы и раненые. Из пяти тысяч германцев, атаковавших дворец, бежать удалось меньше тысячи человек. Среди них не оказалось ни одного офицера, все они погибли при штурме дворца. Подобный результат шокировал генералов свиты его императорского величества. В течение двух часов после неудачного штурма высшие военные Священной римской империи совещались непрерывно. Однако, речи о мирных переговорах и посещении захваченного русами императора на совещании не шло. Попыток выслать парламентёра генералы не повторили.
После обеда наблюдатели доложили командирам разведчиков, что с двух сторон к дворцу подкатывают пушки, выставляя их на прямую наводку. Орудия располагали за пределами дальности выстрела из карабина, в версте от дворца. Конечно, пушки направляли не на окна резиденции эрцгерцога, а на входы первого этажа, с явным намерением разбить двери и повторить штурм. Однако, на расстоянии в версту пушкари могли и промахнуться, этак на пару этажей. Упёртые германские генералы не оставляли мысли освободить своего императора, или, наоборот, прикладывали все усилия, чтобы избавиться от него. Григорий Ахметов, четыре часа уговаривавший Рудольфа объявить перемирие, чтобы подготовить заключение мира, не удержался, подвёл эрцгерцога к окну его кабинета.
-- - Ваше императорское величество, полюбуйтесь на действия Ваших "верноподданных". Они знают, что Вы с семьёй в здании. Более того, мы специально их предупредили, что Вы останетесь в своих личных покоях. - Майор показал на позиции орудий, направленных прямо на окна императорского кабинета. И, не преминул высказать своё мнение, поддразнить лишний раз Рудольфа. - Вполне возможно, что придворные генералы приняли решение заканчивать войну без императора, который будет убит шальным снарядом. Тогда и все ошибки военных действия можно будет на покойного списать. Как Вы полагаете?
-- - Не может быть, это преданные мне люди! - Рудольф искренне не мог поверить, что его хладнокровно приносят в жертву. - Они блефуют, будут стрелять только по первому этажу!
-- Возможно, Ваше величество, вполне возможно. Однако, прошу перейти в другие покои, с противоположной стороны здания. На таком расстоянии даже опытные пушкари могут промахнуться ненароком.
В ожидании артиллерийского обстрела разведчики не скучали. Сразу после отбитой атаки они выпустили из запертых кладовых обслугу, мужчин и женщин, которых заставили собирать раненых германцев, заносить их в комнаты первого этажа, где учили перевязывать. Весь первый этаж дворца превратился в огромную перевязочную, простыни и нижние юбки придворных были безжалостно изорваны на полосы. Девицы и почтенные матроны, бледнея и сдерживая позывы тошноты, под присмотром опытных лекарей из числа разведчиков, перевязывали раненых германцев. От удивления, бывалые гвардейцы эрцгерцога даже пытались не стонать, так их поразило отношение врагов. Своих немногочисленных раненых разведчики перевязали сами, в считанные минуты.
Так вот, за три часа оказания помощи раненым придворные втянулись в рабочий режим, почти забыли, что находятся в плену вражеской армии. Тем удивительнее для них и оставшихся в сознании раненых стал факт возможного обстрела пушками со стороны "своих". Более всего поразил германцев тот факт, что разведчики принялись уносить вражеских раненых в укрытые от обстрела уголки дворца. Не сами, конечно, но активно заставляли пленных мужчин, невзирая на чины и звания, носить раненых в подвал и на противоположную сторону здания. А нескольких дворян, попытавшихся "качать права", равнодушно избили, но, добились от них работы.
