Королевская кровь. Сорванный венец - Котова Ирина Владимировна (онлайн книги бесплатно полные txt) 📗
– А я молод и очень слаб, милая, – смеется Драконий Владыка. – Но у нас есть выход. Дело в том, что в мире, кроме нас, есть еще живые магические артефакты, тоже наследники божественных первопредков. Например, бермонтские оборотни ведают лесом и видят магические источники и разломы. Инляндские монархи всегда были прекрасными виталистами и имели защиту от ментальной магии, смиряли ураганы. Все эти магические особенности королевских родов даны нашими божественными предками, как указывается в книгах, для поддержания баланса в мире.
– Для поддержания баланса был дан Рубин, – ворчит Ветери тихо, что-то наигрывая на бантре.
– Сейчас речь не о Рубине, – мягко замечает Нории.
– Тен Нори, ну при чем же здесь жена? – не выдерживает нетерпеливая Медита.
– Не просто жена, милая, а жена из определенного рода. И не просто из рода, а старшая незамужняя женщина этого рода, которая может иметь детей.
– Так зачем же вам жениться, Нории, ну расскажите, пожалуйста!
– Немножко терпения, Медита. Дело в том, что члены семьи рода Рудлог в той или иной степени тоже являются магическими артефактами. И если мужчины – это защитный артефакт, то женщины, помимо специфических свойств рода, являются универсальными усилителями магии.
– То есть, – хмыкает Мири, – наш Нории – артефакт и леди Рудлог – артефакт. И что происходит, когда два артефакта… э-э-э-э… контачат?
– Взрыв? – осторожно предполагает Медита.
– Точно, взрыв. Взрыв рождаемости, если точнее! – гогочет крылатый гитарист.
– Подожди, не путай, Мири, – останавливает его Владыка. – Видишь ли, малышка, брак со старшей женщиной Рудлог и ее инициация приведет к многократному усилению моих способностей. Я смогу оживить все города и все Пески. У людей чаще будут рождаться двойни, а драконьи кладки будут не из двух-трех яиц, а из шестивосьми, и это уже дает надежду на будущее.
– Инициация? – переспрашивает непонятливая Ме-дити. Подростки рядом с ней краснеют, а Четери весело говорит:
– Я тебе потом объясню все, малышка. Когда вырастешь. Итак, – обращается он к Нории, – нам нужна королевская кровь?
– Нам нужна королевская кровь, – подтверждает Владыка, отпив чудесного прохладного вина из тяжелой серебряной чаши.
Глава 6
– Ситников, Поляна-а-а-а-а, быстро в кабине-е-е-е-ет ректора-а-а-а-а! Ситников, Поляна-а-а-а-а, вас жде-е-е-е-е-ет у себя ректо-о-о-о-о-о-ор!
Расположенные в стенах коридоров и на специальных стелах на территории столичного Магического университета камены – каменные лица, вписанные в орнаментальные заклинательные круги, – вдохновенно пропева-ли вызов нерадивым студентам. Получался многоголосый хор. Новенькие часто заслушивались им, но скоро это надоедало, потом начинало вызывать раздражение. А к концу обучения все так привыкали, что не реагировали, даже если камен начинал орать над ухом. Надо ли говорить, что талантливая и креативная магическая молодежь не могла пройти мимо столь заманчивых полотен, и из года в год с поступлением младой поросли будущих магов каменам пририсовывались усы, рога, ослиные уши и волосы, красились веки и губы, делались препохабные подписи – чтобы потом угрюмо оттирать свое творчество. Камены с удовольствием закладывали вандалов, а при оттирании либо оглушающе пели дурными голосами, либо старались кусануть за руку, либо отпускали похабные же комментарии, глумясь над отрабатывающим наказание хулиганом.
А вообще они были замечательные, только скучали без общения. Сторож Василий Иванович вечером обходил их с бутылкой самогона, беседовал по душам. Увы, алкоголь действовал только на сторожа, поэтому Маг-Университет частенько оставался без присмотра. Впрочем, на него было наложено столько защитных щитов и сигналок, что все только дивились: зачем академии сторож, да еще и алкоголик? Нет, он хороший дедок, но смысл? И только ректор Свидерский знал, что на самом деле сторож Василий вовсе не сторож, а прирожденный собеседник для каменов. Где он еще найдет добровольца, готового развлекать каменных глашатаев и рассказывать им все дневные новости?
На двух мчащихся по лестнице вверх шестикурсников встречные студиозы и преподаватели, зачем-то зашедшие в университет в конце лета, смотрели по-разному: первые – с сочувствием, вторые – с ехидством. Парочка спешащих студентов зарекомендовала себя в качестве разгильдяев и прогульщиков, сдающих сессии только благодаря недюжинному таланту. Однако сейчас они все еще не были переведены на седьмой, последний курс – с начала лета у них висели «хвосты» и «хвостики», и первая осенняя неделя учебы для других, более удачливых студентов, могла стать для них последней в университете. Так и сказал декан – последний шанс все пересдать за один раз, так что грызите, недоумки, как я от вас устал, чтоб вас по три дня похмелье мучило, гранит науки и магии, иначе полетите со справкой из универа и будете всю жизнь подрабатывать в лавках, заговоренную водичку лохам толкать.
Поэтому и бежали «хвостатые» студенты так быстро, как могли, ибо магическую науку, несмотря на общее раздолбайство, любили и вне ее себя представить не могли. А тон обычно добродушного декана абсолютно четко показывал, что никаких поблажек и оценок за красивые глазки больше не будет и что все серьезнее некуда.
У кабинета ректора, который зачем-то – явно затем, чтобы студент, забираясь наверх, проникся тщетностью бытия, – находился на самом верхнем этаже университета, да еще и в башне, студенты остановились отдышаться. Возле тяжелой деревянной двери, на которой красивой серебряной вязью было выгравировано «Ректор Александр Данилович Свидерский», за таким же тяжелым столом сидела Наталья Максимовна – секретарь ректора, или «демон в юбке». Наталья Максимовна Неуживчивая работала очень давно и прозвищем скорее гордилась, ведь основной ее заботой было оберегать ректора от бесполезных посетителей. Полезность посетителей определялась самим же секретарем, отчего значительный процент просящих искал другие пути подхода к господину ректору. Александр Данилович не переживал, кому надо – тот до меня дойдет, говорил он. Наталья Максимовна железной рукой курировала хозяйственную деятельность университета, благодаря чему студенты всегда были накормлены, одеты и обуты, а также имели место для учебы и сна в чудесной бесконечно гуляющей общаге.
И это место Матвей Ситников и Дмитро Поляна рисковали потерять вместе с ежевечерними пьянками, набором первокурсниц на любой вкус и множеством таких же безалаберных приятелей. Короче говоря, положение было безрадостное. И Наталья Максимовна их бы не остановила. Но она и не собиралась, только поджала аккуратно накрашенные губы, повела седыми буклями и сухо произнесла:
– Проходите. Александр Данилыч вас ждет. Поляна, стойте! Немедленно заправьте рубашку в брюки, в университете запрещено все, что ниже пояса болтается. Вы же мужчина, а не чучело.
Увы, ржания не получилось, момент был не тот. Это потом они запишут очередной прикол от «демона в юбке» в специальную тетрадь, которая существовала уже в нескольких десятках томов и передавалась от выпускающихся студентов тем, кто только перешел на седьмой курс, являя собой наиболее полное собрание высказываний от Неуживчивой.
Тяжелая дверь отворилась сама собой, и тут вдруг над их головами зловеще и гулко ухнула сова, отчего студенты подпрыгнули и чуть не заорали. Немного успокоившись, они осторожно вошли внутрь. А вот если бы обернулись, то увидели бы на ухоженном лице Натальи Максимовны невиданную и непрофессионально довольную ухмылку. Потому что прикол с совой всегда срабатывал на «отлично», привнося в будни «демона в юбке» приятное разнообразие.
Сильно постаревший ректор Свидерский сидел за огромным столом и плел крючком что-то из странных липких и мохнатых нитей, по цвету больше всего похожих на толченую крапиву. Увидев двоечников, он прижал палец к губам, аккуратно досчитал «семь, шесть, пять, четыре, три, два, один» и, закрепив петлю, отложил вязание на стол.
