Никто не умрёт (СИ) - Лихачева Елена (мир бесплатных книг TXT) 📗
Первый ее жених - красивый высокий блондин лет сорока пяти - был перегонщиком японок. Все складывалось хорошо, Ивана его полюбила, а он привозил ей из Японии всякие безделушки. Они даже дату назначили, когда пойдут в ЗАГС. Но однажды он поехал в Москву с очередной партией подержанных машин, и пропал, словно в воду канул.
Второй ее избранник тоже был человек достойный и добрый, но сильно увлекался китайской культурой. Поднес ей в подарок тибетский талисман семьи - узорчатый круг из непонятного металла, а через полтора месяца подался на Тянь-Шань в тибетские монахи.
И вот теперь у нее появился Иван. После недели знакомства (а началось оно, как и все прежние знакомства, в зубоврачебном кабинете поликлиники, а продолжилось в зубоврачебном кабинете у Сони дома) он пригласил ее к себе в гости. У него был собственный дом в Находке с настоящим фермерским хозяйством. Это приглашение показалось Соне сродни предложению руки и сердца. Он сказал, что завтра встретит ее дома. Он показал ей дорогу по карте и объяснил весь путь очень подробно, но она почти ничего не запомнила. "Какой он у меня милый, - думала, слушая низкий баритон с приятным южным акцентом, она ласкала взглядом склоненную над картой голову. - А виски-то совсем седые", и вздыхала при этом. И были в этом вздохе и сожаление о годах, которые не щадят, и радость за них обоих, что они нашли друг друга, не смотря на эти года, и опасение, что счастье, которое не вечно, и подвергается опять испытанию разлукой. "Хомо сапиенс не может заблудиться, - сказал на прощание Иван, сворачивая и подавая ей карту. - Не в Москву же едешь. Указатели на каждом перекрестке."
Всю дорогу Соня напряженно смотрела по обочинам, сверяясь с указателями. Проехав не более трети пути, она оказалась у перекрестка, возле которого заметила странный указатель, на котором ей показалась надпись "Москва". Она тут же нажала на педаль тормоза. Ивана, задремавшая на заднем сидении под монотонный гул двигателя, ткнулась лбом в подголовник водительского кресла. От этого она проснулась.
- Жива? - спросила Соня, осматривая шоссе, не затерялся ли где-нибудь в придорожных кустах указатель, который покажет ей дорогу.
- Ага, - ответила Ивана, потерла лоб.
- Не пойму, куда еду. Иди, ангел мой, пока в кустики, а я еще посовещаюсь с картой, - сказала Соня, выходя из машины.
Она развернула на горячем пыльном капоте заламывающееся под ветром на сгибах бумажное полотно карты Приморья и стала оглядываться, ища глазами какие-нибудь дополнительные приметы, которые ей помогли бы ей сориентироваться по карте.
Ивана выбралась из салона машины, расправила плечи, раскинув руки, попрыгала, разминая колени. Мысли ее от сказочного сочетания запахов напоенной зноем земли, припаренной солнцем травы, расцвеченного в белые и голубые тона цикорием и ромашками, воспарили выше неба. Счастливо жмурясь, она подняла голову к синему бездонью. "Как хорошо, - думала она, ловя лицом горячие лучи дневного солнца, так немного нужно, чтобы быть счастливой - просто видеть, слышать, чувствовать. А эти запахи. Самые приятные запахи всегда исходят от земли и от того, что на ней растет".
Ивана наклонилась и стала внимательно разглядывать землю под ногами. "Какие удивительные вещи есть на земле, вот травинки, растут там, где их затаптывают, забрасывают грязью, заливают бетоном, а они все равно растут. Зачем они растут именно здесь? Почему бы деревьям и траве не расти там, где им будет лучше, чем здесь, где их никто не топчет, где нет машин и нет людей, вообще, никого нет, - думала она. - Да, там, где нет людей, им будет хорошо. Но ведь все люди любят природу. Рисуют ее, фотографируют, любуются. Почему же так происходит? Почему люди мусорят, срывают цветы, ломают деревья, просто так, без всякой надобности. Вот и я затоптала в своей жизни очень много цветов и даже не думала о том, что делаю, просто шла или сидела. И не только цветы от меня пострадали. Почему получается так, что кто-то должен погибнуть, чтобы другой жил в свое удовольствие? Как хорошо, если бы было иначе: все живут в свое удовольствие, и травка радуется солнцу, и муравей растит своих муравьишек, и бабочка, и зайчонок, и... волк. Но... волк питается животными, олень травой, а трава... Только трава и деревья живут, забирая от земли и солнца то, что больше никому не нужно, не губя и не убивая. Вот было бы хорошо, если бы все питались солнечными лучами и производили только полезное для всех".
Со стороны дороги донесся страшный визг тормозов и скрежет железа. Ивана вскинула голову и замерла в онемении.
Водитель грузовика с зелёным кузовом не заметил старую "хонду" у обочины. Он протаранил ее на скорости, сбросив в кювет. Но от удара его машину занесло на встречную полосу шоссе. Тяжелогруженая машина протащилась боком несколько метров, визжа резиной о бетон, и завалилась на бок в противоположный кювет, потащив за собой столб линии электропередач. От оборванных проводов посыпались искры.
***
Младший лейтенант Дуров после часа безрезультатных расспросов, с досадой махнул рукой и написал в протоколе "водитель не справился с управлением". Сам водитель не мог поправить младшего лейтенанта. Он ехал в морг на машине скорой помощи. От свидетелей происшествия тоже не было никакого толка. Девочка с мужским именем спала беспробудным сном. Ее тетя, с виду интеллигентная женщина, по ее собственным показаниям дантист, настаивала на том, что, двигаясь в восточном направлении по трассе Владивосток - Находка, увидела указатель на Москву. Дуров за срок своей службы в дежурной части Уссурийска слышал и не такой бред, но то были подозреваемые. А тут потерпевшие. Может быть, они не совсем невинные "овечки". Он недоверчиво поглядывал на невменяемую парочку - врача бы сюда или хотя бы старшего по званию, чтобы посоветовал, что дальше делать, и изредка набирал номер своего начальника. Майор Моренюк сегодня сильно опаздывал на дежурство. Гаишники уже разъехались, а им, оперативникам, еще свидетельские показания искать - не переискать. Если есть смерть, то должен быть виновный. Вот - перед ним сидят единственные свидетели, а ничего из них выудить не удается.
Олега на место аварии вызвал младший лейтенант Дуров, сказал, что сложный случай - одному не справиться. Ему сейчас очень не хотелось разбираться ни в каком, даже самом простом случае. Вещи лежали в багажнике, планов, где он теперь будет жить - никаких, настроения работать - тоже. На улице - темнота, в голове - пустота, а в душе раздражение и... страх. Полина стала много пить, если она развяжет язык, о чем не следует и с кем не следует.
- Авария на трассе, - отрапортовал Дуров, - Грузовик наехал на линию электропередач и получил на корпус сразу три тысячи вольт. Водителя увезли в морг, криминалисты работают - был ли он пьян или наркоман. А у меня - вот... свидетели, которые утверждают, что грузовик сперва наехал на их машину припаркованную у обочины. Свидетели - племянница и тетка, - Дуров, понизил голос, - По-моему, они - того...
Дуров выразительно покрутил пальцем в воздухе.
- Ну и что ты хочешь этим сказать, - вспылил Олег, - Если не можешь протокол нормально составить, так и скажи. У умного следователя свидетели нормальные. А у тебя все виноваты...
- А я что могу? - обиделся Дуров, он кивнул в сторону Сони. - Сами попробовали бы с ней поговорить.
Олег посмотрел на "свидетелей". Девочка сидела на заднем сидении в милицейской машине и спала младенческим сном, рядом с ней сидела женщина в бальзаковском возрасте и с тоской смотрела в ту сторону, где среди кустов он, еще подъезжая к месту аварии, заметил покореженный корпус грязно-рыжей "хонды".
Соня медленно приходила в себя. Каким-то чудом она не пострадала, когда пятитонная громадина протаранила ее автомобиль. Автомобиль от удара вынесло в придорожные кусты. Но, не смотря на испуг, она видела, как грузовик накрыла паутина проводов, посыпались искры и осколки стеклянных изоляторов. Вспыхнул бензин, который начал выливаться из пробитого бака.
