Хроники Корума (сборник) - Муркок Майкл Джон (читать полностью бесплатно хорошие книги .TXT) 📗
— Амергин говорит, что остров Теней существовал еще до появления сидов. — Корум сидел позади Илбрека, ухватившись за пояс великана. — А ты мне рассказывал, что остров появился вместе с сидами.
— Как ты хорошо знаешь, всегда существовали люди искушенные в тайных искусствах, способные путешествовать между плоскостями, — принялся объяснять Илбрек, наслаждаясь брызгами, летящими ему прямо в лицо, — и, вне всяких сомнений, среди них были мабденские друиды, посещавшие Инис Скайт еще до его появления здесь.
— Так что на самом деле представляет собой народ, живущий на Инис Скайте? Они были мабденами?
— Нет. Эта древняя раса, подобно вадагам, была постепенно вытеснена мабденами и оказалась в полном смысле слова в изгнании. Еще до того, как остров стал их единственным домом, они всегда отличались жестокостью и близкородственными браками — в изоляции все это лишь усилилось.
— И как называлась эта раса?
— Вот уж чего не знаю…
Из-под нагрудника Илбрек извлек карту Кавана, внимательно присмотрелся к пергаменту и, пригнувшись, что-то пробормотал в ухо Роскошной Гриве.
Конь тут же изменил направление, взяв курс на северо-запад.
Начали скапливаться тучи, и скоро всадников оросило мелким дождичком, но он не доставил больших хлопот, тем более что скоро вновь выглянуло солнце. Корума клонило в сон, и, вцепившись в пояс Илбрека, он дал возможность основательно отдохнуть и телу, и мыслям, зная, что, как только они окажутся на Инис Скайте, ему понадобятся все силы.
Наконец двое героев пересекли море и увидели Инис Скайт. Перед ними лежал маленький островок, напоминавший горный пик, окруженный темными тучами, хотя небосвод вокруг острова был синим и чистым. Они слышали, как волны с ревом набегают на его унылые берега, они видели гору, стоящую в самом центре острова, и скоро заметили одинокую высокую сосну на самой ее вершине, но, даже приблизившись, не смогли рассмотреть весь остров. Легким движением руки и несколькими тихо сказанными словами Илбрек остановил коня, и всадники застыли посередине бурлящего моря.
Корум водрузил на голову конический посеребренный шлем, затянул ремешки поножей и движением плеч поудобнее пристроил нагрудник. За спину он забросил колчан со стрелами и лук со спущенной тетивой. На сгиб левой руки Корум повесил щит из белой кожи, а серебряными пальцами сжал длинную рукоятку боевого топора; правую руку он оставил свободной, чтобы придерживаться за пояс Илбрека или в случае необходимости выхватить свой меч, еще не опробованный в бою.
Сидящий перед ним Илбрек отбросил тяжелый плащ, и лучи солнца блеснули на его золотой шевелюре, заплетенной в косы, на бронзе доспехов и щита, на золоте браслетов. Повернувшись, он посмотрел на Корума — серо-зеленые глаза сида были цвета моря — и улыбнулся.
— Ты готов, друг Корум?
Корум не мог изобразить такую же улыбку, как у сида, полную бесшабашности и словно говорившую «черт-бы-их-побрал», поэтому улыбка принца, когда он слегка склонил голову, была чуть мрачнее.
— Вперед, на Инис Скайт, — сказал он.
Илбрек дернул поводья Роскошной Гривы, могучий конь снова двинулся галопом, и пенные фонтаны вздымались все выше и выше, пока они мчались к зачарованному острову.
Роскошная Грива уже приблизился к самому берегу, но все же было невозможно разглядеть подлинные очертания острова, затянутого какими-то тенями. То казалось, что он покрыт густым непроходимым лесом, то мерещились полуразрушенные здания, то на берегу возникали груды обломков, выброшенных морем, то над ним клубился туман, в клочьях которого возникали ширококрылые птицы или звери, бродившие меж обломками и деревьями; но стоило лишь присмотреться к чему-либо внимательнее, как этот предмет расплывался в тумане и исчезал. Коруму показалось, что со скалы на него смотрит огромное, больше, чем у Илбрека, лицо, но тут и скала, и лицо стали превращаться последовательно в дерево, в дом, в животное. Над островом висела какая-то смутная печаль, его очертания было невозможно сравнить с красотой Ги-Бразила. Словно этот зачарованный остров являлся полной противоположностью тому, который Корум посетил первым. Из глубины Инис Скайта доносились тихие зловещие звуки, и порой казалось, будто эти голоса что-то нашептывают ему. Свежий ветерок щекотал ноздри запахом гниения, и вообще весь остров казался олицетворением распада, распада души — и это объединяло его с Фои Миоре. Корум был полон мрачных предчувствий. Вряд ли люди Инис Скайта захотят помочь мабденам, скорее они поддержат народ холода.
Снова Илбрек послал вперед Роскошную Гриву, и, когда они очутились уже в паре футов от берега, он вскинул левую руку и крикнул:
— Приветствую тебя, Инис Скайт! Мы хотим посетить тебя! Примешь ли ты нас?
То было старинное традиционное мабденское приветствие, но Корум чувствовал, что оно ровно ничего не значит для обитателей острова.
— Привет Инис Скайту! — снова крикнул юноша-великан. — Мы пришли с миром и хотим кое-что обсудить с вами!
Ему ответило лишь эхо. Илбрек пожал плечами.
— Значит, придется высаживаться на остров незваными гостями. Вежливость тут ни к чему…
— Может, ее проявят островитяне, — предположил Корум.
Илбрек пришпорил Роскошную Гриву, и наконец конские копыта коснулись серого побережья Инис Скайта. Стоящий перед ними лес внезапно полыхнул пурпурными листьями папоротника, вскинулся и, шурша кронами, стал перешептываться. Оглянувшись, Корум больше не увидел моря. Вместо него стояла стена жидкого свинца.
Илбрек решительно въехал в заросли папоротника, и они расступились перед ним, словно смиренно приветствуя завоевателя. Роскошная Грива, волнуясь, не изъявлял желания двигаться дальше; всхрапнув, он прижал уши, но Илбрек пришпорил коня и погнал его вперед. Стоило им лишь на пару футов углубиться в гущу папоротников, как те снова выпрямились и сомкнулись. Теперь два героя оказались в окружении растений, которые тянули к ним пальцы узорчатых листьев и, вздыхая, прикасались к их телам.
Коруму казалось, что растения проникают сквозь кожу и добираются до костей, и он с трудом сдерживал желание выхватить меч и вырубить их. Он мог понять ужас мабденов, впервые столкнувшихся с этой жуткой растительностью, но в свое время принц приобрел некоторый опыт и знал, как не поддаваться панике. Он как ни в чем не бывало заговорил с Илбреком, тоже старавшимся не обращать внимания на растения.
— Интересная зелень, Илбрек. В этой плоскости я не видел ничего подобного.
— Вот уж верно, друг мой Корум, — голос Илбрека чуть дрогнул. — Похоже, мы имеем дело с каким-то примитивным разумом.
Шепоток усилился, прикосновения растений стали более настойчивыми, но двое всадников продолжали упорно пробиваться через лес, хотя у них уже болели глаза от яркого пурпура.
— Может, это всего лишь иллюзия? — предположил Корум.
— Возможно, друг мой. Но очень убедительная.
Растительность поредела, уступив место дороге, выложенной зеленым мрамором и на дюйм-другой залитой желтоватой жидкостью, пахнущей в несколько раз хуже, чем загнивший пруд. В жидкости обитало множество мелких насекомых, и порой тучи разной мошкары взмывали в воздух и повисали над головами всадников, словно исследуя их. Справа высилось несколько развалин: колоннады, покрытые чахлым плющом, полуобвалившиеся галереи, стены из щербатого гранита и растрескавшегося кварца, в расщелинах которых ветвились лозы с живыми цветами, источавшими удушливый запах; впереди они увидели двуногое животное — оно, пригнувшись, пило эту жидкость. Оторвавшись от нее, зверь взглянул на них белыми блестящими глазами и снова нагнулся. Какое-то существо шмыгнуло перед Роскошной Гривой. Сначала Коруму показалось, что он увидел белесую змею, но потом подумал, что она чем-то напоминает человека. Принц посмотрел ей вслед, но она уже исчезла. Обыкновенная черная крыса нахально выпрыгнула из какого-то провала и потрусила себе, не обращая внимания на Корума и Илбрека, затем нырнула и пропала в узкой щели мраморной кладки.
