Ненасыть - Сон Ирина (читать книги онлайн полностью без сокращений .TXT, .FB2) 📗
– И что мы с ними будем делать? – устало спрашивает мама.
– Марин, ты чего? Конечно, посадим несколько огородов и будем день-деньской бродить между ними, – улыбается Михась и сгребает пакетики в карманы.
Серый фыркает. Он уже проходил это в другой группе и знает, что большая часть урожая погибнет в рыжей хмари. Но мама кивает и улыбается.
– Дело, Сереж, вот что всем нам нужно, – шепчет она, поймав удивленный взгляд, – а не бесцельное шатание в поисках еды и неизвестно чего.
На ее лице мелькает такая тоска, что Серый прикусывает ядовитый ответ. Маме тоже все осточертело.
Они успевают надеть рюкзаки и поменять батарейки в налобных фонарях, когда из вентиляции просачиваются первые рыжие струйки. Они густые, быстрые, больше похожие на дым, чем на туман. Серый кричит, глядя, как опасность сгущается под потолком и опускается им на головы. Мама крепко сжимает его руку. Группа мгновенно бросает все недоделанные дела и собирается в единую цепочку. Последними подходят Михась и Верочка. Он бережно держит ее под локоть, и Верочка, бледная и сосредоточенная, протягивает руку Серому. Прапор быстро считает их, отвешивает подзатыльник Тимуру, который строит рожи Олесе, и ведет их к выходу. Олеся обиженно дует пухлые губы, щурит голубые глаза и нервно заглаживает за уши свои короткие соломенные волосы. Она все равно прячет косметику в свой рюкзак, даже когда Прапор приказывает этого не делать. Серый отстраненно думает, что тоже смеялся бы над ней, вцепившейся в свои коробочки. Вокруг постапокалипсис, а она с палетками бегает. Но Серому грустно покидать насиженное место, поэтому он молчит. Ведь и Олеся уносит коробочки не потому, что ей так нравится косметика, просто в ней говорит желание унести с собой хоть какое-то напоминание об этом почти что доме.
Хмарь налетает очень быстро. На улице она гораздо гуще и уже окутывает город плотной пеленой. В рыжей мгле не видно даже домов через дорогу – лишь прямоугольные очертания, гротескные и изломанные линии. Тимур все хохочет над Олесей, оглядывается на нее и через несколько шагов закономерно спотыкается о бордюр. Михась тут же вздергивает его за руку, не давая упасть.
– Отставить падение! – рявкает Прапор. – Смотреть под ноги и слушать мою команду!
– Не видно ж ни… – огрызается Тимур и тут же получает подзатыльник от Михася.
– Ни? – угрожающе уточняет Прапор. – Что я говорил про матерщину при женщинах и детях?
– Ни зги, Прапор, не видно ни зги! – после секундной заминки заканчивает Тимур, сверкнув глазами, и с неожиданным чувством добавляет: – Как ты меня достал, Михась! Не дергай!
И плаксиво верещит, когда мужская ладонь сильнее сжимается на его запястье.
– Ай! Ой! Отпусти! Сломаешь же!
– Ну, постой, подумай, оглянись, – насмешливо предлагает Михась. – Только ты прости, но мы по хмари пойдем без тебя. Нам эту гадость кормить не хочется. Смотри под ноги.
Тимур мгновенно замолкает и послушно смотрит вниз. Все топчутся на месте, выстраиваются в единую цепочку, хватают друг друга за руки. Прапор впереди, за ним Верочка, Михась, Тимур, Олеся и Серый. Мама замыкающая. Из-за рюкзаков держаться за руки неудобно, но зато так надежнее. Угадать, в какой момент и какая веревка понравится хмари, невозможно. Так Серый и мама потеряли Вадика – его трос просто лопнул, он замешкался, остановился и…
Правила ходьбы по хмари пишутся кровью. Серый почти привык к этому. И к тому, что даже чесать нос приходится уже потом, после выхода на чистое место.
– Куда дальше, Прапор? Мы идем в город? – спрашивает Олеся.
– Нет. По деревням, – отвечает Прапор на ходу. – В городе больше нечего делать. Если что-то из еды все-таки осталось, то за нее скоро начнется драка. Лучше пошариться по погребам. Возможно, там сохранились консервы. Вопросы есть? Вопросов нет.
План призрачный, но имеющий право на жизнь. Никто не возмущается и не спорит. Все послушно идут за Прапором. Он ведет их спокойно и неторопливо. Лучи налобных фонарей окрашивают клубы тумана в оранжевый свет. От движений ржавая хмарь закручивается в вихри, которые переливаются и блестят под электрическим светом. Хочется остановиться и посмотреть. Но каждый из них знает, что если сделать это, если замереть посреди этой взблескивающей золотистыми искрами красоты, то через мгновение сам станешь этой красотой. Хмарь поглотит без остатка, оставив лишь вещи.
Что это такое, откуда оно взялось, почему мгновенно забирает только тех, кто не двигается, и только крупных животных, а продукты и растения постепенно разъедает – никто не знает. По интернету успело разлететься лишь название: «рыжая хмарь». Самая логичная версия гласила, что она – порождение иной планеты, прилетевшее вместе с метеоритом. Одно Серый знает точно – эта дрянь забрала большую часть населения Земли, ею можно спокойно дышать, в ней нельзя спать, замирать и ходить в одиночку.
Где-то вдалеке перекликаются птицы. Через пару часов тихий шорох гравия под ногами разбавляется журчанием воды. Сквозь хмарь проступают очертания моста. Широкий и просторный, он забит автомобилями. Они стоят беспорядочно, большинство тычутся смятыми капотами друг в друга. Их хозяев хмарь поглотила первыми. С тех пор автомобили никому не нужны. Прапор лавирует между ними, не обращая внимания на жадный шепот Михася:
– Бензину бы собрать… Розжиг…
Мама отчетливо хмыкает за спиной Серого и, судя по заминке, толкает открытую дверцу бака. Та громко хлопает в тишине, и Михась замолкает. Да, он не один такой умный. До него здесь успели побывать другие.
Они идут дальше, город уже остался позади, а туман все не редеет. Шоссе гладко ложится под ноги. Ветра нет, и в сгущающихся сумерках неподвижные деревья кажутся огромными инопланетными чудовищами. Даже птиц больше не слышно, видимо, улетели. Серый отчетливо слышит, как Верочка тяжело дышит и поминутно облизывает губы. Ей тяжелее всех – у нее груз не только в рюкзаке, но и в животе. Она переваливается с боку на бок, как утка переставляет ноги. Все приноравливаются к ее шагу. Цепочка превращается в шеренгу. Идут плечом к плечу, но медленно. Гораздо медленнее, чем шли бы без Верочки.
Серый постоянно оглядывается, ища просвет в рыжей мгле, и ловит взгляд Олеси. Она смотрит не вперед, а на Верочку. Выражение на ее лице хорошо видно в белом свете фонарей: оно презрительное и озабоченное. Да, Серый догадывается о мыслях, бродящих в красивой светловолосой голове Олеси. Еще пару месяцев назад они ходили в поисках нового укрытия, и Верочка была гораздо быстрее. Как она будет ходить по хмари на девятом месяце, если сейчас только шестой? Мама не раз говорила, что у нее слишком большой живот для такого срока и что, возможно, у нее двойня. Близнецы… Еще и роды…
Серому при мысли о родах становится совсем тоскливо. Женщины рожают по несколько часов, а потом совсем не могут двигаться. Как будет рожать Верочка, когда хмарь проникает в любую, даже самую маленькую щель? Что будет с младенцем? А если мама права и их действительно двое? Об этом в группе не говорят, но точно думают.
Еще через час Верочка всхлипывает, и Михась тревожно оглядывается на нее.
– Прапор!
Серый вдруг понимает, что в группе никто никогда не называет Прапора по имени. До сих пор это как-то проходило стороной – не до того им было. А теперь становится интересно, почему у всех есть имена, а у Прапора – прозвище. Неужели его имя настолько сложное? Или есть какая-то другая причина его скрывать?
– Понял, – деловито отзывается Прапор. Серый не видит его, но знает, что тот свободной рукой достает из своей бананки кусок гамака. – Спокойно. Мы тренировались. Народ, слушаем мою команду! Строй раз! И раз, раз, раз-два-три…
Серый тут же забывает свой вопрос. Под ритмичный счет шеренга перестраивается в два ряда. Прапор и Михась прямо на ходу с помощью остальных расправляют переплетение веревок и вешают его себе на плечи. Михась возвышается над Прапором на целую голову, он жилистый, высокий, словно вытянутый. Прапор коренастый и широкоплечий. Если бы это были не веревки, а что-то пожестче, им обоим было бы неудобно. Да, хмарь в любой момент может разъесть узлы, и тогда придется использовать что-то другое. Но пока Верочка опускается в «качели», вцепляется в руку мужа и облегченно вздыхает, плавно качая ногами. Это сложно делать без остановки, в постоянном движении, но захочешь жить – и не такому научишься. Им на самом деле очень повезло, что Прапор военный. Какая еще наука, как не строевая подготовка, научила бы группу людей ходить по хмари так, чтобы ни один не останавливался?
