Ричард Длинные Руки. В западне - Орловский Гай (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
– Да, – ответил я, сам ощутил, что хватаюсь за соломинку, – пришлось бы сдаваться либо сжигать город… Хотя что я несу?.. Ладно, подождем, ход за ними.
Он медленно и с осторожностью посмотрел по сторонам.
– Похоже, с Маркусом язык находите все лучше?.. Раньше здесь было настолько чудовищно, даже ваши закаленные воины бледнели…
– Да, – ответил я, – понемногу притираемся друг к другу. Пока император раздумывает над ответным ходом, давайте отдохнем и перекусим. Прямо здесь и перекусим.
Он внимательно смотрел, как прямо из воздуха возникли две фарфоровые тарелочки, влажно шлепнулись по ломтю жареного мяса. Из стены рядом неожиданно начал выдвигаться красный бугристый выступ.
Я кое-как примостил на нем свою тарелочку. Выступ медленно расширился, бугорки разошлись по поверхности, Карл-Антон с осторожностью поставил и свою тарелку.
– Не ожидал, – сказал он пораженно.
– Я тоже, – признался я. – Конечно, очень желал нечто подобное, но чтоб такой отчетливый отклик… гм…
– Будьте осторожны, – проговорил он. – Не зарывайтесь.
– Я не только осторожный, – признался я, – я даже трусоватый. Друзьям такое не брякну, но вы не рыцарь, к тому же человек пожилой, поймете… Я семь раз отмеряю, прежде чем сделать шаг, да и тогда в такое влипаю…
Когда я создал две чашки с кофе, выдвижной столик стал чуть шире. Карл-Антон покачал головой, глаза расширились в изумлении.
– Он начинает чувствовать вас.
– Надеюсь, – ответил я. – Возьмите эти пирожные. Это не магия, но все-таки чудо кулинарии.
Он взял чашку и заварное пирожное, посматривал со странным интересом.
– А почему бы вам не совершенствоваться?
– В магии? – уточнил я. – Это тупик. Хотя и даст временный успех. Нет, дорогой алхимик, сейчас именно вы на верном пути. Алхимия – это уже наука. В коконе. Но уже.
Он медленно смаковал, я видел, как силы вливаются в его измученное тело, глаза начинают блестеть ярче, а согбенная спина начинает распрямляться.
– Там переговоры, – напомнил он. – Смотрите, возле карет оживились…
Я скосил взгляд в окно, по обе стороны от карет сгрудился отряд конницы уже без доспехов, кони рослые, отборные, под яркими попонами, с украшенной драгоценными камнями сбруей, а всадники в достаточно богатой одежде, что, впрочем, не мешает им быть, например, дворцовыми слугами.
Из далекого темного зева выкатили, а сейчас торопливо останавливаются, три роскошнейшие кареты: одна сверкает золотом, даже ободы колес блестят, вторая полегче, да и кони не такие могучие звери, идут свободнее, помахивают гривами. Третья вся в торжественно-черном, только по краям стильно отделана серебром и золотом.
Карл-Антон пробормотал:
– Император рассчитывал не просто пережить катаклизм, а выйти в дикий мир в полной силе. Видите, с ним отборная гвардия. Лучшие из лучших.
– Человек всегда надеется, – обронил я. – Но императору в самом деле повезло. Никого даже не задавило.
Он спросил осторожно:
– Выйдете встречать?
– Погожу, – ответил я. – Кто знает, что у таких красивых в рукаве. Шарахнут, не глядя… никакой Маркус не защитит! Пусть свыкнутся с мыслью, что я в состоянии всю их империю превратить в пыль и дым.
Он зябко повел плечами.
– Даже я не могу свыкнуться.
К каретам помчались трое уцелевших всадников. Один даже голову засунул в окошко, двое слушают рядом, жестикулируют, сообщают о случившемся оставшимся в остальных каретах.
Карл-Антон понаблюдал, я видел, как после бифштекса, пирожных и большой чашки крепкого кофе лицо слегка порозовело, а в покрасневших глазах появился здоровый блеск.
– Пусть поговорят, – сказал он, – это хорошо. После того как тот рабочий добрался до них и сообщил, как мог, что стряслось, там совещались долго. Думаю, были разные варианты, насчет как выйти и как себя вести.
– Похоже, – заметил я, – решение приняли неверное.
– Теперь и сами наверняка поняли, – сказал он.
– Дадим время пересмотреть, – согласился я. – Корректировать на ходу не умеют, имперская машина слишком уж громоздкое дело, но, думаю, сейчас что-то изменится.
– Уже видят, – сказал он, – что уничтожить можете всех, но не делаете этого. С учетом этого и решат… Видите, как все поглядывают наверх? Багровая Звезда еще то зрелище…
– Уже предупреждены рабочими, – напомнил я. – Иначе бы разбежались… Подождем, время с нами.
Далеко за спиной раздался легкий хруст, Карл-Антон в испуге дернулся, развернулся с резвостью подростка. В прямом тоннеле, что все больше начинает походить на коридор, арбогастр с азартом сгрызает выпуклости из стены.
– Что это… он?
Я отмахнулся.
– Похоже, Маркус начинает подкармливать мою лошадку. Ощутил, что тот любит, вот и подсовывает… Хорошо еще, Бобика не балует.
Он снова повернулся к окну, на этот раз даже безбоязненно уперся в красную бугристую стену, а я подумал, что отваги старику не занимать. Или это не отвага, а ясное понимание, что Багровая Звезда не навредит.
– Зашевелились, – предупредил он.
Внизу от группы вышедших из карет отделился один, очень яркий и в дорогой шляпе с роскошным белым пушистым опереньем, остальное сверху не рассмотреть.
Он жестом согнал одного из всадников на землю, поднялся в седло. Ему передали большой флаг с кистями и золотым шитьем, он тут же направил коня шагом по дороге в сторону провала.
– Маркус, – сказал я, – давай ниже… Еще, еще… Теперь зависни. В смысле, просто остановись в данной точке пространства…
За всадником попробовали увязаться еще двое, но он властным жестом остановил их, а когда огромная багровая масса сверкающего металла опустилась почти к самой земле, эти двое сами заставили коней попятиться.
Всадник вскинул руку и что-то прокричал, судя по его виду, повелительное и не терпящее отказа. Двое развернули коней и помчались обратно к каретам.
Глава 2
Днище Маркуса нависло над землей на высоте ярдов десять, не больше, страшное ощущение для тех, кто внизу, все чувства кричат, что эта гора вот-вот обрушится, не может вот так висеть и не упасть с грохотом…
Я сосредоточился и, мысленно наметив небольшую щель в обшивке на краю с днищем, начал ее медленно раздвигать с таким усилием, словно раздираю обшивку руками.
Сердце колотится, не часто удается вот так мысленным усилием передать с первой попытки, что нужно Маркусу сделать, помимо простых «вверх-вниз».
В проеме я появился, держась за край, не столько из страха выпасть с высоты, хотя и такое опасение есть, больше на случай, если со стороны людей императора что-то задумано.
Всадник сразу же помахал флагом и прокричал:
– Переговоры!.. Переговоры!..
Я ответил сурово:
– Мальчик, ты не император.
Он прокричал:
– Его императорское величество Герман Третий, властелин восемнадцати королевств…
Я прервал:
– Я уже понял, о ком речь. Что там дальше?
Он запнулся, явно в самом деле намеревался проговорить весь титул, а в него обычно включаются все владения, но, молодец, сориентировался и договорил:
– …приглашает вас, кем бы вы ни были, на переговоры!
– Принимаю, – ответил я и добавил громко: – Только сперва отдам приказ сжечь здесь все, если вдруг мне прищемят хотя бы пальчик. Багровая Звезда испепелит на сотню миль как во все стороны, так и вглыбь. Отдам это распоряжение и сразу выйду!
Всадник крикнул торопливо:
– Я все передам!.. Что сказать?
– Изволю выслушать вашего императора, – сказал я холодно. – Так и передай.
Он поспешно развернул храпящего в ужасе коня, за моей спиной Карл-Антон сказал нетвердым голосом:
– Держитесь, ваше величество. Вам разговаривать с императором… урожденным.
Я переспросил:
– И что?
Он ответил после паузы:
– Герман Третий родился наследником престола, ваше величество. И воспитывался как будущий император. Значит, на многое будет смотреть иначе, чем смотрят даже родившиеся очень богатыми и знатными.
