Сотник (СИ) - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич (книги онлайн полные .TXT) 📗
- Господин де Вержи, я еще хотел сказать. Словом, это насчет великой княгини.
- И что ты хотел поведать мне об Ирине Васильевне?- Вдруг сделавшись каменным, поинтересовался француз.
- Мне кажется, ты должен знать. Мы с ней вместе, только потому что того желает она.
- И отчего я это должен знать?- Неудачно попытавшись изобразить ухмылку, вновь вопросил он.
- Не нужно игр, господин полковник. Я может и молод, но взгляд влюбленного человека все же рассмотреть могу. Да ты сам, погляди на себя в зеркало, и сразу поймешь, насколько тебе безразлично с кем княгиня. Словом, не соперник я тебе. Сумеешь завоевать ее, будешь счастлив. И потом, пусть я ее и не люблю, но от чистого сердца желаю ей счастья. Она по настоящему удивительная женщина, и достойна чтобы рядом находился по настоящему любящий мужчина. Да она того и ищет, потому как с мужем покойным была по настоящему счастлива.
- Хочешь сказать, что ее поддержка и покровительство тебе не надобны?- С явственным сарказмом, произнес Гастон.
- Надобны. Но тут дело такое. Словом, полюбил я. Дышать спокойно не могу. Но ни подойти, ни тем более посвататься, не могу. И родители все кручинятся, внуков хотят на руки взять. У нас с Ириной Васильевной вроде как уговор, что коли решу жениться, то буду совершенно волен. Но ты ведь понимаешь, что эти слова женщины ничего не стоят. Коли был бы я простой игрушкой, то попросил бы позволения, и получил бы его. Но Хованская меня любит, вот в чем беда.
- Отчего же беда?
- От того, что она меня, пока любит,- Иван сделал на этом ударение.- А я полюбил всем сердцем. Но только и могу, что со стороны вздыхать, чтобы не угодить в немилость той, кто почитай второй у трона стоит.
Иван врал. Врал самозабвенно, сам веря в свою ложь, даже представив себе ту, в кого он якобы влюбился. Савицкая Настенька, девушка восемнадцати лет, обладательница весьма приятной наружности и прямо-таки бархатного голоска. Ага. Так куда легче изображать влюбленного. И де Вержи ситуация должна быть очень даже понятной.
- Выходит, Иван, ты хочешь освободиться с моей помощью, да еще и ни с кем не поссориться?
- Понимай как знаешь, господин полковник,- пожал плечами Карпов.
- А как мне еще тебя понимать? Непонятно только отчего ты вдруг решил, что я стану тебе помогать.
- Не мне, господин де Вержи, а себе. Разницу узри. Я тебе только раскрыл как оно обстоит на самом деле, а уж дальше ты сам.
- И ты так уверен, что я стану поступать так, как тебе нужно?
- Не мне,- покачав головой, вновь повторил Иван.
Француз смерил его долгим взглядом, потом глубоко вздохнул, и поднявшись со стула, прошелся по кабинету. Взял со стола трубку, закурил. После третьей затяжки подошел к окну и распахнул форточку, откуда тут же повеяло прохладой. Оно вроде и солнышко светит, но сторона не солнечная, а в тени нынче прохладно. Не так как весной, когда несет стылостью, но и не тепло.
Ивану вовсе не нужен был ответ де Вержи. Ну что тот мог ответить? Что теперь он непременно перейдет в наступление на крепость по имени Ирина? Ага. Как бы не так. Тут главное другое. Он услышал как обстоят дела на самом деле, и теперь, как говорится, спасение утопающих, дело рук самих утопающих.
Так что, дав французу время слегка переварить информацию, Карпов наконец перешел к не менее важному. К закреплению достигнутого успеха. А это был успех. Его не выгнали, выслушали, задали вполне конструктивные вопросы, не осмеяли и не погнали взашей, после всего, что он тут наговорил. Конечно успех!
- А теперь, не побрезгуй, господин полковник,- открывая длинный футляр, продолжил Иван.- Не за деньги куплен, самолично выкован. И чтобы ты не решил, знай, что ковал я его с душой. Я вообще, не привык делать что-либо без души,- с добродушной ухмылкой закончил он.
С этими словами Карпов передал де Вержи палаш, в ножнах. Ничего особенного, самые обычные ножны, рукоять, и гарда в виде чашки. Нет, все в отличном качестве, но без изысков и насечки. Что говорится, оружие не для парада, а для боя. Если только не обращать внимание на в треть обоюдоострый клинок, красующийся булатным рисунком.
- Знаю, сегодня на Москве можно нарваться на дурной булат,- передавая оружие французу, продолжал пояснять Иван.- Но то, от оружейников, услышавших звон, да не знающих где он.
- Я слышал, что та наука по Москве пошла от твоего батюшки,- принимая палаш, и не в силах отвести взор от завораживающего рисунка, произнес Гастон.
- Ты верно слышал, господин полковник. Только, мы с батей, очень редко куем булат. Но коли встаем к наковальне, то за качество ручаемся. Льщу себя надеждой, что клинок сей, сослужит тебе службу добрую.
- Спасибо, на добром слове. Не знаю, чем я это заслужил, но это дорогой подарок. И я сейчас не о серебре.
- Так на радость и дарился. Какое уж тут серебро.
- Отчего же, ты решил его вручить его только сейчас?- Не в состоянии перебороть себя, и упрятать палаш в ножны, поинтересовался Гастон.
- Да от того, что дружбу и понимание не покупают. А подарки делают только от души. Иначе, это уже посул иль подношение, а не подарок. Вот чтобы ты не принял сей дар ни за то, ни за другое, я и вручаю его тебе только теперь, когда меж нами, все уж вроде как разрешилось.
- Все же, ты странный, Иван.
- Я знаю, господин полковник.
- А что во втором футляре? Иль то не про мою честь?
- Не совсем. Это револьверы нашей мастерской.
- Ре-во…- Непонимающе начал было и осекся француз.
- Револьверы. Их еще называют магазинными.- Иван откинул крышку футляра, и представил пару.- В барабане шесть зарядных камор.
Иван достаточно серьезно модернизировал револьвер Коллиера. Так, вместо планки, посредством которой крепился ствол, у него появилась полноценная рамка, в купе с рукоятью, у которой теперь деревянными были только накладки. Надо сказать, это не привело к столь уж существенному утяжелению, зато сделало конструкцию куда более прочной.
Еще одно немаловажное отличие. Теперь при взводе курка на предохранительный взвод, барабан проворачивался самостоятельно, выставляя очередную камору напротив казенника. При постановке же на боевой взвод, барабан подавался вперед, насаживаясь выточкой зарядной каморы, на конус казенника ствола, что уменьшало прорыв газов.
Признаться, если бы не наработки знатоков из его мира, и не изготовленные самолично несколько экземпляров, то он нипочем не смог бы столь быстро справиться с этой задачей. А так, всего-то пришлось вспомнить уже однажды проделанное. Он вообще не брался за то, с чем бы не был знаком. Что ни говори, но оружие не терпит подхода с кондачка.
- Вот значит как. Я видел такие в моем полку, у княжича Воротынского. И даже пользовал на стрельбище. Весьма серьезное оружие. Только мы их так и называем, магазинными пистолями.
- То не важно, господин полковник. Я бы хотел передать их тебе, чтобы ты подарил цесаревичу.
- От твоего имени?
- Зачем от моего? От своего. А уж чья работа, он и так ведает. Самому поди зазорно, а мне не хочется особо на глаза лезть.
- Иван, а ты ведь покупаешь меня.
- Не покупаю, а предлагаю выгодное сотрудничество. Ты мне, я тебе. Глядишь, из нас настоящие компаньоны получатся. А это подчас куда крепче и надежней дружбы выходит.
- Хорошо. Тогда, я заплачу за них.
- Чтобы я, да за царский подарок деньги взял. Господин де Вержи, ты за кого меня держишь?
- Н-да. Это я что-то не подумал. Л-ладно. Убедил. А как насчет принять заказ от меня на пару таких же? Я слышал, заказы уж на год вперед расписаны.
- Это так. Но для хорошего человека, можно и постараться.
- И во сколько хорошему человеку обойдется такая пара?
- А во сколько и нехорошему. Шестьдесят рублей за пару.
- Ого!
- Ну так,- с деланным сожалением развел руки Иван.
- А как же насчет особого отношения к неким особам?
- Ну, так из особого отношения я вообще берусь за подобный заказ. Чай на мастерской висит такой заказ, что продохнуть некогда.
