Нижний Мир (СИ) - Колотилин Дмитрий "ДимКо" (книга бесплатный формат .TXT) 📗
– Чего надо?
– Значит, я правильно обратился, – кивнул незнакомец: – Извините. Могу ли я, как это говорят, разгладить вину? Бармен, целую бутылку моему другу лучшего вашего коньяка. Гуд.
– Откуда вы меня знаете? – безразлично, но с нескрываемой брезгливостью и готовностью дать в морду, поинтересовался Владимиров.
– Мне вас посоветовали наши общие знакомые, убедив, что ваши навыки наиболее подходят к моему делу.
– Какому делу?
– Простите меня, но такие вещи не обсуждаются в подобных местах.
– Уважаемый, чем вам не нравится здесь?
– Ну здесь много людей. Как это говорят, чем меньше ушей, тем лучше.
– Их везде много, а вот та дверь, через которую все входят, наделена сверхспособностью.
– Какой?
– Через нее я не выхожу на своих ногах, да и кто мне не нравится, намек понятен? Так что-либо здесь, либо нигде.
– Окей, тогда мне нужно обнуление с признаками аварии или несчастного случая. Я думаю, вы знаете, о чем я прошу.
– Цену знаете?
– Да, и можете рассчитывать на бонус в случае успеха и быстрого исполнения.
– Цель. – Все документы получите чуть позднее, приятного вечера, – мужчина вытащил пять стодолларовых купюр и положил на барную стойку рядом с выставленной бутылкой, на прощание ухмыльнувшись про себя: – Какое пойло здесь выдают за коньяк...
Глава 8.
– Нет! Остаетесь в деревне, я пойду с волками!
– Не гоже Князю ходить без дружины своей!
– И что? Оставить деревню без мужиков? Кто баб и детей будет защищать? Дед Матвей?
– Эй! Причем тут Матвей?! Я что самый седой что ли?! Я со всеми иду, итить вас едрить!!!
– Еще раз говорю, иду с волками, беру с собой пятерых, остальные защищают окрестности деревни с выводком! Мужикам оружие в сундуки, за топоры с молотками и вперед! Борислав! Как вчера и говорил, берешь с собой людей и обследовать места! Богдан! Тебе к вечеру закончить минимум два дома, чтобы люди не ночевали под небом, вдобавок сделать навес для стаи с щитами от ветра! Дальше. Всеслав! Тебе копать колодец, чтобы за водой не ходили к реке, после этого рыть нору волкам! Дед Матвей, стереги детей! Е мое, стихами заговорил!!! Кого забыл? Ах да, Истислав старшим назначается на мое отсутствие! Всем его слушать, как меня! Тебе, Истислав, делать все, чтобы деревня развивалась и росла! Понятно! Вот и ладно, Белис, пошли!
Облаченные в доспехи дружинники опустили руки и с досадой провожали удалявшегося Князя в окружении пяти волков. Может, и затаили обиду, но так надо, иначе развитие встанет, пока мужики не вернутся, да и оставлять деревню без охраны. Действительно, пока нет ни стен, ни достаточного числа способных держать в руках оружие, гулять с войском по округе не вариант. Благо, нашлись волки, и можно прибегнуть к их помощи. Признаюсь, я бы пошел и один, но тогда точно бы не отпустили, а так вроде бы и не один, да и волки дорогу покажут до того самого болота. На мгновение отвлекся от размышлений и посмотрел в сторону, заметив с интересом провожающего Анчутку, тут же исчезнувшего с глаз за луговым камнем. Интересный он, вроде бы и демон, но безобидный, да и боится меня больше, чем кого бы то ни было. А так даже замечал, что с той же детворой играется, когда те появляются на его лугу, то в салки, то в прятки. Пройдя еще несколько шагов, останавливаюсь, достаю кусок пирога, что сделали бабы в дорогу, кладу на траву и вхожу в чащу леса, тут же ощутив лесную прохладу. Теперь я скрылся с глаз деревенских, и ничто мне не мешало обратиться в волка и помчатся вслед за сопровождавшими, наслаждаясь бегом. Чувства обострились настолько, что я слышал жизнь леса, чувствовал все запахи, знал, где какой зверь находился в радиусе нескольких километров. Даже ощущал присутствие Лешего, отчего-то находившегося на другом конце леса, хотя, полагаю, знал точно о нашем присутствии. Что ж, не хочет поприветствовать, не будем теребить. Через десяток шагов в лесу ничто не говорило о ближнем соседстве с поселением: звуки кипящей работы полностью исчезали среди крон, птичьи трели перебивали мычание пасущихся коров, а тропы были созданы не людьми, но животными. И не хочется нарушать эту идиллию, портить первозданность крошечной части мирка, оказавшись в котором, ты начинаешь жить иначе, дышать всей грудью и наслаждаться тем, чем раньше бы и не подумал. А если ты еще и обращен в создание этого мира, все усиливается в десятки, нет, сотни раз, даруя истинное ощущение свободы. И ты бежишь, не взирая ни на что, высунув язык и наслаждаясь встречным потоком. Мир жив! “Это здесь”. Пронизывающий насквозь холод, встречающий на самой границе черного болота, вырвавшего в теле леса огромный кусок, не схож с тем, что всевластен в зимнюю пору. Этот холод насыщен страхом, ужасом, безнадежностью и обреченностью, заставляя даже самого бесстрашного отступить, сделать ошибку и обречь себя на смерть. Попавшие в это царство деревья уродливы, их скрючившиеся в неимоверных формах стволы по ночам отбрасывают ужасающие тени, их хлесткие ветви пытаются стегануть на ветру или зацепиться, более не отпуская. Кочки обманчивы, гладкая черная вода притягательна, наступи и в миг сгинешь в бездне. Воображение внушает, что повсюду из воды и мха торчат не полусгнившие пеньки, а скрючившиеся в муках покрывшиеся плесенью и древесными грибами несчастные, угодившие в смертельную ловушку и погибшие в жутких муках.
“Там, посреди болота на острове. Что-то есть, мы чувствуем, оно зовет, молит о помощи”.
– Столп?
“Да, должен быть он”.
– Вы не уверены? Что никто не убедился?
“Нет. Мы обыскали весь лес. Нигде не нашли, лишь здесь единственное место. Но мы не ходили на остров. Не можем, гиблое место”.
– Понятно. Должно быть здесь, раз нигде больше нет. Логика железная. А не могли сразу сказать?
“Ты не спрашивал”.
– Белис, ну хотя бы ты сразу сказала.
“Ты просил найти, где может быть, Стая нашла”.
– Ладно, чего уж, нашли, согласен, дальше разбираться мне, как иначе? Так. Остаетесь здесь, – волки выглядели не очень, прижав хвосты и уши, стараясь держаться подальше от границы болота, так что заставлять их идти следом не за чем: – А я туда, если не вернусь, коммунистом меня не считать, – с этими словами я шагнул через незримую границу.
Там, где мгновение назад был день, светило полуденное солнце, мерцающее в шелестящийся лесной шапке, проступали серые плотные облака, испещренные скрюченными и трещащими на ветру ветвями деревьев. Зеленый мох сменился пожухлым, папоротник почернел, твердая сухая тропа превратилась в хлюпкую черной грязью, уходящую прямо в болотистую трясину. Густой туман стелется над малочисленными кочками и зарослями камыша, сиротливо поднимающимися из болотной черноты воды. Тишина вокруг давит, будто бы в шаге от границы жизнь не кипит, даже приснопамятные жабы не квакают в камышах. Картина пробуждает в голове образы проваливания в бездну болота, погружения в глубину не в силах сопротивляться, впивающихся бесчисленных пиявок, опутываемые чем-то руки и ноги. Топь, непроходимая топь, готовая принять в себя всех без исключения и не смотря на размеры, и никто не спасется, никого не найдут. Так пропадали и пропадут многие несчастные, в войнах на нашей земле многие нашли в болотах погибель, принявших и похоронивших в себе вместе с доспехами, целые танки и самолеты утопали, лишая экипаж шанса выбраться. И лишь единицы были найдены и вырваны из объятий этой ленивой, но безжалостной силы.
– Ну что? Долго так будешь стоять? – шепотом спрашиваю сам себя, стараясь пошевелиться.
Осматриваюсь, выискивая подходяще на роль шеста, все равно что, лишь бы можно было проверять перед собой глубину. Не знаю, как здесь реализованы подобные места, но в жизни следующий шаг в неглубоком месте мог погрузить по самую макушку и даже гораздо глубже. Даже в лесу можно было встретить подобные места, сам вот нашел в детстве. Ходили за орехами в лес, я немного отстал, решил срезать и побежал прямо через черную землю, оставшуюся после повалившегося дерева, вырванного с корнями, со вторым шагом ушел в землю по пояс, как выбрался, не помню, но с тех пор такие места стал обходить. Полусгнившее изогнутое тонкое деревце, выбранное для роли слеги, погрузилось в сквозь тину в черную воду и почти сразу уперлось во что-то, делаю шаг, мягкое дно, но держит, не уходя под давлением. Слега вновь погрузилось чуть дальше, еще один шаг, но нога погрузилась чуть больше, очередное прощупывание дна и следующий шаг. Внезапно дергаюсь от резкого звука какой-то птицы, словно та насмехается, оглядываюсь, вокруг все такая же тишина. Лишь кажется, будто что-то потерлось о сапог. Пытаюсь разглядеть, но никаких индикаторов и окон, наверное, это уже мой разум начинает придумывать страшных монстров, как обычно и бывает в подобных местах.
