Империум человечества: Омнибус (ЛП) - Ренни Гордон (книги полные версии бесплатно без регистрации txt) 📗
Второй вечер подряд Альдус Харкон стоял на краю посадочной площадки, уставившись в ночное небо. Город под ним светился тысячами круглосуточно полыхающих печей. Высоко над ним горели огни посадочных доков, подобно горгульям, выступающих за внешние контуры улья. Городские огни. Огни звёзд. Маленьких горящих точек на внешней поверхности Улья Примус было почти также много, как звёзд в небе. Альдусу почти казалось, что он смотрит на отражение в водной глади.
Альдус проводил в таком созерцании очень много времени. В эти моменты он отпускал свои мысли на волю, чтобы остановить скуку, просачивающуюся в его мозг и отравляющую сознание. Он проводил очень много времени в ожидании. Но это было частью его работы. Ему требовалось это время, чтобы обдумать свои дела и отточить будущие планы. Он занимался этим постоянно, с тех пор как понял, что завышенная цена на услуги не всегда верный и быстрый путь в Высший Шпиль. Протекция правильных людей, безопасность, особые знакомства и могущественные покровители в долгосрочной перспективе были гораздо полезнее.
В небе над собой Альдус увидел, как двинулась одна из звёзд. Он откинул с глаз свои длинные седые волосы. Минуты шли. Звезда становилась всё больше, и больше, пока Харкон не различил герб дома Ран Ло на носу шаттла. Направляющие огни высветили полосу для посадки шаттла. Альдус потихоньку поковылял к ограничительному барьеру в конце посадочной полосы. Яркий свет сигнальных фонарей отбрасывал на стены длинные тени старика.
Харкон остановился и стал наблюдать, примечая, что скорость приземления шаттла, на удивление, находится в разумных рамках. Как только шасси транспорта остановились, качнув напоследок громоздкий корпус, и струи пара хлынули из сопел вспомогательных систем, Харкон стал подходить поближе. Ступени скользнули вниз, и в проёме входа в салон появилась одинокая фигура. Альдус узнал охотницу из одной из прошлых сделок. Мономолекулярный меч в ножнах на поясе, раскованная походка, заплетённые в косу чёрные волосы. Двигалась девушка медленно, видимо, из-за полученных ранений. А её компаньоны? Мертвы? Альдус подался вперёд, потирая руки.
— Добро пожаловать домой, — широко улыбаясь, старик тяжело поклонился девушке. — Я надеюсь, охота доставила вам достаточно удовольствия, как я и обещал.
— Охота, Альдус Харкон, — промолвила Лиз по прозвищу «Острие Ножа». — Охота только началась.
Алекс Хаммонд
Дьявольская бутылка
— …И падёт огонь с небес, и праведные болтеры разгонят и вычистят даже самые глубокие щели подулья! Всё, что нечисто и заразно, будет сметено! Ибо так учит Искупление и дом Кавдоров!
Сперва появился звук. Словно вспышка огня, что растормошила смутное бормотание у меня в голове. Где-то на краю сознания женщина из моих грёз — прекрасное тело, нежное и лишённое всяких шрамов — ещё танцевала в верхнем улье.
— Взгляните на эту шваль! Самым глубоким выгребным ямам не сравниться с его грехами в мерзости и грязи!
Мысли стали громче. Танцовщица исчезла.
— Смотрите: он выходит от забытья, но бутылку из рук не выпускает!
Голос был ближе, чем я помнил из сна. И громче. Яростнее. Я открыл глаза.
Ноги. Лес ног — обмотанных тряпьём, обутых в тяжёлые башмаки — стоял передо мной. Я проследил по ним до верха и обнаружил суровые, истощённые лица толпы поселенцев. Их внимание металось между моим распростёртым телом и кем-то позади меня. Проповедник, что ли? Я начал подниматься на подгибающихся ногах, пытаясь прийти в себя после бутылки «Дикой змеи»
— Встань и узри пророка вселенского уничтожения!
Твёрдый башмак в спину отправил меня барахтаться в вонючей грязи.
Толпа одобрительно засвистела. Я перевернулся на спину, утонув локтями в жиже. И сквозь залепившую глаза грязь разглядел проповедника в балахоне: рваные полосы бордовой ткани спускались от шеи до самой земли. Кожаная маска закрывала всё, кроме пары бешеных глаз и рта, плюющего кровью. В городке объявился проповедник из Дома Искупления.
— Подонок! Встань и держи ответ перед домом Кавдоров — истинным провозвестником искупительного пламени!
Один глаз за чёрной кожаной маской особенно привлекал внимание: лопнувшие сосуды как бы сходились к зрачку, чёрному, как смола. Башмак со всего размаху врезался мне в лицо.
— Послушай, старик, — прохрипел мой голос откуда-то из-за пелены вчерашнего возлияния, — я бы смог встать, если бы ты перестал играть в крысобол моим лицом.
Позади воцарилось ошарашенное молчание. Сам проповедник сначала застыл, а потом яростно затрясся. Театральное представление это или трясучка религиозного психопата — выяснять желания не было.
Кое-как я поднялся. Проповедник Кавдоров опять замер. Толпа поспешно расступилась.
— Твою мать… — буркнул я: рука в кожаной перчатке держала ручной огнемёт.
— Огрызаешься, крысёныш? Насмехаешься над предвестником очищающего пламени? — Белёсый язык высунулся изо рта священника и спрятался обратно. — Ищешь себе кары небесной?
— Слушай, я с радостью уйду проспаться куда-нибудь в другую часть города…
Проповедник ткнул огнемётом в мою сторону. Толпа раздалась ещё шире.
— Этому городу крысокожее отребье ни к чему. Отправляю тебя пообщаться со твоими богохульными духами улья!
— Я наполовину крысокожий, ты, слизеед! — Я рванул в толпу в надежде, что расстояние и тела остальных защитят от огня.
«Щёлк!»
— А-а-а-а-а! — Я бросился в кучу мусора.
«Чпок!»
Шквала огня не последовало. Я глянул через плечо.
Фанатик стоял на месте. Старомодное оружие по-прежнему было направлено в мою сторону, но не работало. Возле меня в грязь шлёпнулся пустой баллон.
Старик полез за другим в свою рванину.
В руку мне очень удобно легла свинцовая труба с толстым болтом, приржавевшим к одному концу. Я вырвал её из мешанины древнего металлолома и замахнулся.
Священник, поковырявшись в своих обрывках, выудил новый баллон.
— А-а-а-а-а! — заорал я в ужасе и панике.
— А-а-а! — Служитель Искупления свёл руки, заряжая огнемёт.
Тёплая струйка потекла у меня по ноге. Хоть что-то приятное. Я прыгнул к священнику, прикидывая варианты…
…у него наверняка есть друзья…
…но уже поздно.
Труба глубоко ушла в кожаную маску. Где-то в голове у него что-то хрустнуло. Глухо шмякнувшись в грязь, проповедник распростёрся по земле. Я подхватил его огнемёт и развернулся к толпе. Лишь серебристый снегопад из пепла — и ни одного поселенца в поле зрения.
Серебристый пеплопад стал гуще. Где-то в улье, в нескольких милях надо мной, древние механизмы заскрежетали, двигая поршнями, вращая шестерни и запуская тысячелетние машины улья Примус.
Пеплопад усиливался. Я смотрел, сидя в салуне Карага, как подульевики лихорадочно разбегаются в поисках укрытия, стараясь вдыхать частицы пепла по минимуму. Превысишь ежегодную норму — и укоротишь свой срок на столько рад, сколько вдохнул. Внутри бара дым почти не задерживался: воздушные фильтры почти сразу высасывали его в баки испарителей Нижнего города. Деньжата старого фанатика пошли на новую бутылку «Дикой змеи» и пару таблеток у одного знакомого барыги. Я принялся обдумывать ситуацию. Жизнь у крысокожих, ошивающихся в городе, стала портиться — причём так сильно, что, похоже, даже полукровки вроде меня теперь стали целью для Искупления. Нужно бы переселиться повыше, устроиться на фабрику к Орлокам, пока не накоплю достаточно кредов, чтобы заплатить за часть «новакожи» и денёк под капельницей с сывороткой (лёгочный насос мне не нужен: респиратор, который я нарыл ещё молодым, спасал от ядовитого воздуха). Как только подлатаюсь, у меня будет больше шансов наняться на работу к какой-нибудь знатной семье из шпиля.
Вытяжной вентилятор над баром залопотал, издал предсмертный хруст и смолк. Взгляды всех присутствующих почти тотчас обратились на меня. Караг — здоровенный мужик с кучей зубов — вытянул руку. Между двух его настоящих пальцев были зажаты несколько гильдейских кредитов.
