Ромейский Квест (СИ) - Соколов Лев Александрович (книги онлайн бесплатно .txt) 📗
- Убери этого калеку, - иначе сделке конец.
- Абубакр! - Закричал Махмуд. - Не трогай их! Живо ко мне! Мы уходим!
- Что? Почему?! - На лице поименованного Абубакром богатыря отразилось непонимание. Он был ранен и зол. - Мы их зарежем! Я их сам зарежу!.. - Он зарычал и двинулся на Федора. Парфений зачастил, осыпая себя крестными знамениями.
- Абубакр! - Отчаянно крикнул Махмуд! Вернись на борт! Нет времени объяснять!!! Иначе, клянусь стойкими пророками!.. Печатью Пророков клянусь!.. Мамой клянусь!.. Я тебя сам зарежу! Ты меня знаешь.
- Вай, вернись Абубакр, Вернись! - В страхе загалдели остальные пираты.
Может быть, батька Махмуд, лишившись своей знаменитой бороды, выглядел уже не так представительно, но людей он своих держал крепко, и авторитет его был силен. - Абубакр зарычал как пес, которого душит невидимый ошейник, испепелил Федора с Парфением ненавидящим взглядом, глядя на них резко провел большим пальцем левой руки у себя по горлу - жест понятный без слов - спрыгнул с надстройки, пробежал по палубе, и перелетев через фальшборт приземлился на корабле Махмуда, когда тот под тычками шестов и копий пиратов уже начал отваливаться от борта.
Федор неусыпно наблюдал, пока корабли развалились бортами, разошлись, и покалеченный пират без задней реи стал удаляться в голубую даль.
- Больше тебе так не повезет Румей! - Услышал с удаляющегося корабля Федор. - Мы еще встретимся!
- В твой последний день! - Лаконично ответил Федор.
И только тут он почувствовал, как невероятно, чудовищно он устал. Обычное дело после битвы - тело, которое крепилось в минуту опасности, вдруг начало жаловаться всеми полученными синяками, ссадинами, и общим упадком сил. Федор оперся спиной о фальшборт, и сполз по нему на палубу, осторожно сжимая в руках последнего дракона. Руки немного тряслись, голова гудела. Но это был не первый его бой. Надо просто немного перетерпеть. Просто перетерпеть...
Но главное, морской болезни, - как не бывало.
***
Глава двенадцатая.
Дальнейшее морское путешествие оказалось более приятным. Видимо, судьба решила, что вывалив на троицу в самом начале такое количество пиратов, можно дать им за это некоторое послабление. Море было спокойным, погода прекрасной, ветер, в основном, - попутным. Большую часть путешествия компаньоны проводили на средней части судна, на деревянных лежаках, под натянутым палубным тентом. Благодарный капитан проникся к своим пассажирам безмерным уважением, и открыл за них запасы своего личного стола. Так что вместо червивых сухарей двойной закалки, Федора и его спутников потчевали в капитанской каюте мясом, вином и сладостями. Единственное, на что сетовал капитан Авксентий, что Феодор отпустил с миром пиратов.
- Зря, зря вы отпустили этих стервятников, благородный господин, - сокрушался он. - Надо было загнать их в трюм. Мы бы сделали крюк, и продали их всех в Венеции. Там бы дали хорошие деньги за крепких рабов.
- У меня нет времени делать крюки, - Объяснял Федор, - дела не ждут...
О том, что у него остался один заряженный дракон, которого могло и не хватить на перемогу целой пиратской оравы, Федор не упоминал. Капитану хватало и простого объяснения.
А меж тем, случившийся пиратский налет, - как это часто делает общая опасность - помог наладить отношения между Федором и двумя священниками. Те уже реже нажимали на Федорову солдатскую простоту и необразованность, иногда называли его куманьком, а друг-друга даже, под настроение, взялись именовать "братьями". Федор же тоже проникся некоторым уважением к попам, которые повели себя в схватке вполне достойно. Особенно его впечатлил западный монах Окассий, который орудовал посохом, как гибридом булавы и копья, - не хуже иного солдата.
- Мы вместе хорошо держали лестницу. - Сказал Федор, подойдя к Окассию во время прогулки по палубе. - Где ты так чертовски ловко научился так орудовать древком?
- Ну, я же не родился попом, - улыбнулся Окассий так, что его толстые щеки почти скрыли щелки глаз. - Мой отец - рыцарского рода. Но он не богат, владения его не велики. Дом и землю наследует старший брат. Младший сын должен сам добыть себе пропитание и кров. Хорошо, когда есть какая-то большая война, или созывают крестовый поход - таким как я есть как проявить себя. Увы, когда решалась моя судьба - было некоторое затишье. Вот родители меня и сплавили в монастырь - в этом нет ничего не обычного, так поступают многие.
- Хм, - покачал головой Федор - Незавидная судьба для воина, оказаться среди унылых святош.
- Там не так плохо, как ты думаешь, - хохотнул Окассий, огладив выбритую на темени тонзуру - Среди "святош" очень много младших рыцарей. Говорю же тебе, - отпрысков туда пристраивают многие. Не скажу, чтоб моя жизнь сильно отличалась от той, что я вел в миру. Мы устраивали пирушки, держали охотничьих собак, тренировались друг с другом, ездили в соседний лес охотится на беглых крестьян и разбойников, ездили на бой с соседним феодалом за заливные луга, ездили в соседний женский монастырь для... богословских бесед. Единственное в чем я отличался от многих сынов воинов забритых в попы, - я всегда имел тягу к учебе. В нашем монастыре нашлось несколько святых отцов, которые приучили меня к книжной мудрости.
- Прямо не жизнь, - а рай земной, - заметил Федор. - Но как же тебя сослали в нашу странную экспедицию?
- Досадная случайность, - поскучнел Окассий.
- Чего уж там, - расскажи.
- У меня была весьма хорошенькая знакомая монахиня, из соседнего женского монастыря, что стоял на другом берегу озера. Все у нас с ней было слажено, и в урочную ночь я собрался к ней с визитом. Стена из монастыря была давно не чинена, и преодолеть её не представляло никакого труда. Дорогу к келье сестры Розамунды я тоже знал прекрасно. Встреч с другими монахинями я не боялся, так как все они, вплоть до настоятельницы были благородными и понимающими женщинами. Даже сама настоятельница была дама в самом соку, и нескольких старорежимных унылых грымз, которые бывало, что-то бухтели, - держала в узде. На беду мою, как раз в тот визит, мне в монастыре как раз никто из знакомых по дороге и не попался - уж они-то смогли бы меня предупредить. Меня должно было это насторожить. Но я так стремился к моей Розамунде, что ни о чем больше и не думал.
- Да ты вообще, оказывается, нормальный парень! - обрадовался Федор - Но что же случилось?
- Случилось, что открыв дверь в келью, и прошептав имя подруги, я не получил никакого ответа. Тогда я решил, что она, должно быть, забылась, ожидая меня, и заснула. В сладком томлении, при одном только лунном свете из окошка, я подобрался к постели, засунул свои руки под одеяло, нащупывая прелести своей доброй сестры во христе. Эго тэ амо, эго тэ воло, Розамунда!.. Однако, не успел я толком пошерудить руками по, так сказать, холмам и низинам, - как келью огласил жуткий истошный визг. Меня как ледяной водой окатило - голос явно принадлежал не Розамунде. Вихрь мыслей закружился в моей голове. Не перепутал ли я келью?.. Я пытался успокоить девицу, но мой голос кажется напугал её еще больше... И - это последнее, что я помню.
- Ну-ну? - Искренне заинтересовался Федор, который и сам был не прочь путешествовать по холмам и низинам.
- Очнулся я в той самой келье, - с мокрой тряпицей на башке. Оказалось, что тем вечером в монастырь с кратким визитом прибыла послушница, столь знатного рода, что я не буду его объявлять. Моя Розамунда, чтоб ты знал, сама была баронского роду - поэтому она занимала одну из лучших келий в монастыре. Конечно на время визита, лучшую комнату отдали высокой гостье, переселив Розамунду в другую келью. Предупредить меня моей голубке не было никакой возможности. По этой же причине я и не встретил никого ни во дворе, ни в здании монастыря - на время визита правила соблюдались более строго. И вот, я залез в знакомую келью... Не знаю уж, что там почудилось высокой гостье, когда внезапно, среди ночи, я стал шарить по ней руками. Поняла ли она, что это мужчина, или ей привиделось, что за ней явился сам вельзевул. Одним словом, она завизжала. А её компаньонка - мерзкая грымза, - вскочила с соседней кровати, и оходила меня бронзовым тазом для омовений, да так, что из меня едва дух не вышел вон. Скрыть это уже было невозможно. Делу дали ход. Поскольку, высокая гостья оказалась родственницей семьи самого нынешнего римского папы, местный епископ побоялся разбирать дело сам, - дело дошло до Наместника Христа. Настоятельница монастыря и все монахини выступили против меня, - не могу их винить, - я уже тонул, им не хотелось тонуть вместе со мной. Все на разные голоса завывали о ужасном нечестии, - будто такие нечестия не случались там чуть не каждую ночь...
