Сила Зверя - Ермаков Александр (хороший книги онлайн бесплатно txt) 📗
Снова ветка хрустнула, тени мелькнули, кожа скрипнула, сталь звякнула. Да только ближе к стенам крепостным, ближе к воротам. И снова тихо. И в поле тихо и в замке тишина.
Совсем близко разбойники к стенам подобрались. Собрались перед последним броском, решительным штурмом беззащитного, спящего замка.
Ингрендсоны крепко за мечи взялись. Ведь не от пьяной дури мужик голосил. А от того, что все разбойники из лесу вышли и уже рядом они с Сигмондом.
Теперь отряду Сигмонда они хорошо видны. Совсем рядом вражьи силы. Вот один на четвереньках рачки стоит. Зад приподнял, собирается атаку делать.
— Пора. — Выдохнул Сигмонд. Беззвучной тенью встал, невидимый за стволом дерева, сбросил ненужный более плащ. Гридни и Гильда вслед за ним. С мечами в руках, готовые за своим господином к битве и славе. Гильда стрелу на лук наложила.
И опять загремели у Сигмонда в голове Вагнеровские аккорды необузданные, когда ночным полем поскакала вперед яростная Гильда, когда от метких ее стрел стали падать в смертных корчах супостаты. По волчьи завыли гридни, рванулись следом и обрушили разящие булаты на растерявшихся разбойников.
Витязь скользил, молниеносно, неожиданно, между неприятельских рядов. Оба его чудесных меча уже не сверкали в лунном свете. Густо покрыла их вражеская кровь. Молча бьется, от того и страшнее и жутче его губительный напор. Бесполезно разбойники машут мечами. Достать витязя, все равно, что с топором гоняться за порхающей стрекозой. Обеими мечами разит тот, только отсеченные головы, глаза вылупив, шмякаются на траву, по стылой земле катятся.
И не вынесли этого ночного кошмара разбойничьи сердца. Поворотились и кинулись в отступ. Побросали оружие и стремглав, в темноте спотыкаясь, бросились в рассыпную. Кто куда. Кто к лесу, кто сквозь свои же ряды сбивая с ног сотоварищей, третьи, совсем одурев, к замку побежали. Драпали куда попало, только бы прочь подальше от серебряного демона, чьи мечи сами находят беззащитные шеи. Прочь от Сатановского Вепря неуемного, кровожадного, от клыков и копыт его. Прочь от демонической лучницы, не стреляющей мимо. Прочь от бьющихся бок о бок трех мрачных оборотней, от разящих булатов, от немилосердной погибели.
И тут же ожили замковые стены. Засверкали между зубцов шлемы, зазвенели луки и ударили острые стрелы в смешавшиеся дружины разбойничьи.
Заскрипели цепи, заиграли волынки, гулко опустился мост, во всю ширь растворились ворота, прогрохотали копыта по деревянному настилу. Конный отряд кланщиков Стока, с лордом во главе, на рысях выходил в поле. Развернулся лавой, с ходу обрушился на неприятеля.
Крепкие руки сжимают копья. Всем телом наваливаются на них всадники, вонзают стальные наточенные наконечники в нагрудные доспехи, прокалывают их, пробивают плоть. Теперь вынуть оружие из поверженных тел, и снова колоть. А как застряло копье, зацепилось за ребра, пускай. Потом подобрать успеется. Достают конники тяжелые, в полторы руки, мечи. На всем скаку, с размаху, приухивая, опускают на пеших. Кто щитом прикрывается — рассыпаются щиты. Кто мечем удар пытается отвести — раскалывается меч пополам. Не устоять, не отбиться. В капусту рубят Стоковцы окаянных лиходеев. Сшибают конскими грудьми, топчат копытами.
Идет лютая сеча в чистом поле.
Силен лорд Сток. Троих уже зарубил, Не устает рука. Вот бьет четвертого. Тот боронится отчаянно, злобно. Но неудержим лорд. Привстал на стременах, высоко поднял тяжелый клинок. Засвистел в воздухе булат. Страшно закричал разбойник, когда в плечо у самой шеи вошла острая сталь. Упал, перерубленный мало не пополам. Присмотрелся к поверженному пэр Короны. — От нелегкая! Это же Шакаленок, Бурдинхердов выпестыш. Утрупил я его с горяча, а жаль. Повесить бы на над воротами замка.
Да не только Шакаленку не вышло на Перстне поболтаться. Немногих разбойников привелось повесить. Светало на небе, да кровавилось на земле. Развиднелось, не укрыться в ночной тени, а как пешему уйти от лихих скакунов, в лордовских конюшнях ухоженных, овсами кормленных? По всему полю рубят Стоковские кланщики людей Бурдирхерда.
Не сеча — побоище.
Завывают Ингрендсоны, бьют мечами вдогон, никому не дают пощады. Малыш у самого леса бегущих топчет, надевает на клыки. От Гильдиных стрел не укрыться.
Против Сигмонда оказалась темная фигура. Узнал ее витязь, это коричневоплащевый сподвижник Бурдинхерда. Сейчас не уйдет.
А тот и не уходил, не убегал, подобно остальным, в бегстве спасения не искал. Оборотился к витязю, размахнулся мечем, бросился в бой. Сигмонд скользнул вбок, уходя от удара, сделал выпад. Заставил поверить противника, что в живот колоть будет, опустил тот щит. А Сигмонд одним своим мечем оружие врага заблокировал, другим, поверх щита, ударил плашмя по железному шлему.
— Не плохой рубака, — подумал глядя на падающее тело. — По здешним меркам.
Галопом прискакал лорд Сток. Легко соскочил с коня. Радо Сигмонда обнял.
— Славен будь витязь. Одолели мы разбойников.
И Гильда прискакала, сражением разгоряченная, глаза, как изумруды сверкают.
— О! Пообтрусили мы пыль с воровских то ушей. Ох пообтрусили!
А сражение уже заканчивалось. Одни разбойники лежали убитыми, другие, сдавались на милость победителя. Хотя милости им, душегубцам, ждать не приходилось.
А ждать им особой награды — высокого терема, что на перекрестье дорог стоит, о шести столбах, да с перекладиною. Столбы те, до черна просмолены, чтоб дожди да туманы дерево не изгноили, в землю крепко вкопаны, чтоб ветры того строения не порушили. Уже хмурый ключник, хромая, ногу, приволакивая, отправился в кладовые, уже засов отпирает, вынимает веревки пеньковые. Серьезен ключник, предусмотрителен. Наматывает те веревки на кулаки, резко в стороны тянет, раз, другой. Смотрит не изгнили ли часом, не обветшали, не порвутся ли под тяжестью трепещущего груза. Самые прочные отбирает, вяжет узлы, смальцем смазывает, рот кривит. Еще до вечерней зари встретит тот смоленый терем своих гостей. Будут разбойничьи тела болтаться между землей и небом, заслуженно лишенные погребения для сурового урока, для науки, чтоб другим воровать не повадно было. И если побрезгуют демоны подземелий их души грешные утащить в провалы каменные, во тьму извечную, то бродить тем душам, путаться в раздорожьи, вечно кружить у лобного места, не мочь его покинуть.
Сражение закончилось, да не закончились заботы. Из ворот Перстня выходили вооруженные поселяне да пешие кланщики. Вяжут пленных, собирают оружие. Спешат к полю женщины. Надо раненым оказать помощь, милосердно страдания уменьшить.
А еще надлежало живым, от страшной беды избавленных, оказать долг павшим в этой битве. К счастью мало таких было. Благодаря Сигмонду и его отряду победа далась малой кровью. Паче того, горька утрата в час торжества. По древним традициям готовились кланщики предать земле тела своих сородичей. Готовились к свершению скорбного ритуала, дабы нетруден был последний их путь. Путь в Валгаллу, в царство доблестных воинов.
А вот разбойничья дружина была разгромлена наголову. Мало-мало кому удалось скрыться в лесу. Бежали они теперь прочь от замка. Но командовал уже предводитель клана, собирал воинов в погоню, чтоб под корень извести вражье семя. Уже псарь выводил из свору собак, по следу идти обученных. Уже заливались те злым лаем. Ожидали, истомившись взаперти сидеть, лихую погоню, беспощадную травлю.
Так что многое еще предстояло сделать Стоковцам, прежде чем сесть за пиршественный стол, поднять кубки, послушать Песнь о победе. Да дела эти вершились без лорда и его славных гостей. Успешно управлялся многоопытный предводитель клана, лучшего воеводу и не найти.
Сняв тяжелый шлем с потного лба, подставив под свежий ветер горячую голову, пэр Короны торжественным словом возблагодарил лорда Сигмонда, леди Гильду, верных гридней Ингрендсонов. Дойдя до Малыша, запнулся прямодушный лорд. Как-то негоже вместе с благородными людьми свинью поминать. Да храбро сражался Малыш. Многих разбойников насмерть побил, еще больших обратил в бегство, сделал легкой добычей конных кланщиков Стоковских. Потому и перед вепрем не погнушался голову склонить, нашел и для него слова благодарности.
