Мечи конных кланов - Адамс Роберт (книги хорошего качества txt) 📗

— Поэтому они поймали моих мельников дома и зарубили их на глазах у их семей, — мрачно заметил Милон. — Ты не знала об этом, потому что вдовы были напуганы, так как эйдревсы увезли разрубленные тела мужей и пообещали вернуться и сделать то же самое и с ними и их детьми, если они хоть слово скажут об убийцах.

Мора побледнела.

— Рыцари Креста? — выдохнула Мора.

Он кивнул, поджав губы.

— Да, тайные войска Церкви. Но они больше не тайна, они все либо убиты, либо заключены в старой крепости в Сумме.

— Но… — она запнулась. — Как ты узнал, кто они?

Милон ухмыльнулся, словно волк.

— Как ты сказала, эти шесть недель я был очень занят. Я арестовал старого митрополита Хрисоса по сфабрикованному обвинению и заключил его в самую глубокую камеру в тюрьме, голым, чтобы он поразмыслил о своих грехах. Через неделю его привели наверх, помыли, постригли, побрили и одели в рубаху осужденного на смерть. Затем его оставили одного на несколько минут, достаточных для того, чтобы увидеть Главного Палача, сидящего на камне и точащего свой большой меч. Мора, ты никогда не слышала такого плача и молитв.

Старый подлец упал на колени, обмочил подол рубахи и начал вспоминать свою жизнь. Конечно, у него не было мысленной защиты, я же сидел с двумя котами за стеной. Мора, некоторые из тех вещей, которые эта свинья сделала во имя религии, ужасны. Сначала я хотел вытащить из него его тайны и освободить, но, когда я понял, какое это безжалостное чудовище, я отправил его обратно в камеру. Он слишком опасен, чтобы оставлять его на свободе.

— И я не пробыла во дворце часа, когда делегация представила прошение об освобождении Хрисоса, — сказала Мора. — Делегаты сообщили мне, что варварские катафрактосы скачут по улицам и рубят каждого увиденного ими священника — по твоему приказу.

— Ты не говорила мне об этом. Почему? — спросил Милон. Она улыбнулась.

— Я же сказала, ты можешь изжарить их всех, не сообщая мне. Кроме того, я знала, что ты сообщишь мне об этом в свое время, — ее брови поднялись. — Но зачем устраивать этот цирк, дорогой, почему ты просто не подверг его пытке?

— Пытать его было бы неразумно. Он, несмотря на все преступления, — религиозный фанатик. Он уверен, что каждое зло служило святому делу, что его действия укрепляли и усиливали его Церковь. Он откусил бы себе язык, но ничего не сообщил бы мне.

— Таким образом, не зная того, он выдал тебе имена всех Рыцарей Креста?

— Едва ли. Насчитывалось около трехсот этих негодяев. Но он думал о Великом Магистре, своем незаконном сыне Мариосе. Его я имел удовольствие представить искусному мастеру Фуэстону всего через пару часов. Мариос оказался настоящим кладезем информации. Понадобилось бы канцелярское хозяйство, чтобы поспеть за ним. Затем я посадил его в соседнюю камеру с отцом.

— Не безопасней ли убить их? — спросила Мора.

— Эта уникальная парочка, — буркнул Милон, — не заслужила быстрой смерти. Единственный человек, которому можно доверить зарубить их, — глухонемой, охранники получили приказ убить любого, кто попытается пройти к ним, даже управляющего тюрьмой.

— Что ты собираешься делать с остальными Рыцарями?

— Когда Церковь будет ослаблена и дискредитирована до такого уровня, что перестанет быть опасной, я буду судить их за совершенные преступления. До этого времени у меня много проектов, чтобы замять их. Скоро они начнут ремонтировать восточную дорогу. Следующие лето и осень будут чистить и ремонтировать Тумаи. В конце кампании я думаю сделать Тумаи штаб-квартирой Вольных Бойцов. На следующую зиму они вернутся к дорогам.

— Во имя Бога, как ты собираешься, дорогой, оплачивать дорожные работы и ремонт крепости? — удивилась Мора. — Тебе надо принять доброе предложение Ле… лорда Александроса о ссуде для оплаты своих Вольных Бойцов.

— Хотя твоя делегация передала тебе так много, они не упомянули о моем «осквернении» собора.

Внутри и под главным алтарем мы обнаружили двести тысяч унций золота, в основном в монетах, и миллион унций серебра. Когда мы перерыли помещение митрополита, мы нашли еще больше золота и драгоценных камней в количестве, достаточном, чтобы покрыть им крышку стола, — это в основном бриллианты, немного рубинов и опалов и один мешочек изумрудов.

Потрясенная, она только могла сказать:

— Но… откуда… Как?

— Многими путями, Мора. Возможно, лишь двадц тая часть была добровольными подношениями и пожертвованиями. А что касается остальных частей — что же, Святая Апостолическая Церковь владеет фермами, овцами и крупным рогатым скотом, кораблями, складами, фруктовыми садами, виноградниками, богатствами в других городах, по крайней мере двумя каменоломнями, половиной публичных домов. Она владеет ими не открыто, а через подставных лиц, набирая союзников среди мирян.

Но более того, ты не поверишь, сколько вина, бренди, крепких напитков мы нашли в подвалах Хрисоса, и ни одна из бочек не была обложена налогами. Это было явной контрабандой. Но не это по-настоящему озлобляет меня.

Она видела этот взгляд и раньше, но только в бою, и, видя его глаза сверкающими как огонь в их дворце, она испугалась.

— За двадцать лет своего правления Хрисос и священники предлагали многодетым крестьянам отдать одного или двух детей в монастырь. Обычно при таком предложении крестьяне радовались: ведь это сулило их детям безопасную и сравнительно легкую жизнь, а их самих избавляло от лишних ртов. Дети, собранные со всего королевства доставлялись сюда; мальчики — в собор святого Павла, девочки — в Собор Святой Софии.

Когда собиралось до двадцати-тридцати человек, их отводили в гавань и сажали в один из кораблей Церкви, которые отвозили их в Испанию, Галию, Италию и даже Паллос Элас. Самые красивые продавались в публичные дома, остальные бесчестным людям, которые скрывали их происхождение и объявляли пленниками войны.

Да, дорогая, Святой Хрисос был работорговцем. Несколько его корабельных капитанов встретились с мастером Фуэстоном, после чего рассказали мне много интересного о своей деятельности. Один из них занимался этим делом свыше двадцати лет, перевозя в среднем по сотне детей, за которых получали хорошие деньги, так как священники выбирали самых крепких и красивых. Эти капитаны и их команды будут также улучшать дороги и помогать Рыцарям Креста в Тумаи.

— Но это проклятые эйдревсы? — взорвалась Мора. — Они выбирали детей. Неужели они знали?

— О, они знали, я уверен в этом, Мора, но еще не пришло время ударить по Церкви, — ответил он. — С войной, объявленной весной, мне нужно крестьянское восстание зимой. Нет, Мора, я обделаю это дельце другим способом.

С отправкой лорду Александросу основной суммы и процентов на ссуду, я послал и требование. Я послал семь кораблей в некоторые из портов, упомянутых капитанами Хрисоса. Мои капитаны хорошо знают эти порты, они твердые практичные люди и обладают достаточными суммами выкупить стольких детей, скольких смогут обнаружить.

— О, да, — холодно сказала она. — Я начинаю понимать. Ты хочешь, чтобы они вернулись домой и рассказали своим родителям о своей религиозной учебе. Солнце и Ветер, мой господин, это жестоко. Эти крестьяне разорвут эйдревсов на кусочки, и никакие Рыцари Креста не помогут им. Милон кивнул, улыбаясь.

— Точно, дорогая. И не кажется ли тебе, что их тупая вера в Святую и Апостолическую Церковь и ее слуг немного пошатнется.

— Муж мой, постоянно напоминай своей жене, чтобы она никогда не подвергала сомнению враждебность Верховного Владыки Конфедерации Милона, — она также усмехнулась. — Солнце мое, это мастерский удар. Церковь долго не оправится от него, если вообще оправится.

— Но скажи мне общую сумму запасов Хрисоса.

— После, — он выделил это слово, — того, как уплатил ссуду и снабдил капитанов деньгами и вычел стоимость контрабандных напитков, которые сейчас находятся в дворцовых подвалах, казначейство Конфедерации дало сумму около сорока миллионов франков.

— Но, Милон, — вскричала Мора. — Я не смогу собрать такую сумму за двадцать лет. Сорок миллионов франков, восемь миллионов тахлуз.