Каменные сердца (СИ) - Мельников Иван Викторович (читать книги онлайн бесплатно серию книг .TXT) 📗

— Нельзя переводить еду на ерунду! — возмущенно воскликнула девица и отняла у Хайда тянучку.

Пришлось чинить по науке: ставить металлическую заплатку на дырень. Тут уж вмешался Аксель. В качествевыступил украшавший приборную доску «гранглера» оловянный солдатик (мужик расставался с ним, как с родным). С помощью Тианиного огнеплюя цыган расплавил игрушку в половинке консервной банки, держа ее ржавыми ножницами, обильно полил полученной жижей вокруг пробоины и плюхнул сверху, обжав по краю, крышку от той же банки. Джо авторитетно заверил нас, будто один металл прекрасно приклеит второй к третьему (блин, надеюсь, он в этом действительно сечет), но, конечно, не преминул посетовать, что даже из спичек и желудей получилось бы надежней. Впрочем, в пустошах желудей днем с фонарем не сыщешь, а без желудей спички не канали.

Хозяин «гранглера» в итоге расслабился, разулыбался и заодно выдал нам забесплатно свой совет — не соваться на мост. Оказалось, шпили впереди являлись частью древней конструкции, переброшенной через ущелье, и избежать этой переправы мы не могли, иначе пришлось бы потерять неделю на объезд. Аксель осведомился, чем мотивировано предостережение. Незнакомец словно того и ждал — каждый хочет потрепаться вволю и лишь ищет благодарных слушателей. Некоторые вообще единственно затем и живут. Феликс (ну, ради такого дела, как офигительная история, он представился, наконец) своих слушателей дождался, ведь мы были, как никто другой, заинтересованы в его рассказе.

Место называлось незатейливо — Каньон. Проблема заключалась в том, что существовали Верхний Каньон, город на мосту, и Нижний — поселение дикарей под ним.

Кстати, насчет понятия «дикарь». Сами знаете, все мы ходим по тонкой грани, рискуя ежеминутно скатиться в первобытное состояние. По-моему, иные варварские новообразованные племена даже более цивилизованны, чем некоторые горожане. В сложившихся после войны обстоятельствах правильнее строить общество заново, а не на руинах того, что уцелело. Это не значит — забыть прошлое и отмести довоенные достижения человечества, но их стоило бы переосмыслить, а не слепо пользоваться ими. Не правы те, кто засел на топливном хранилище, не интересуясь, как жить после истощения ресурса и предполагая просто переехать туда, где запасы еще есть. Не прав тот, кто берет в руки оружие, не понимая, чем грозит его применение. Я про восставшие из пепла государства, как в старые добрые времена мерявшиеся, у кого пушка больше, толще и длиннее. Пожалуй, было бы куда лучше, если бы мы вернулись к дубино-кулачному способу разрешения споров, к костровому обогреву жилищ, к обществу, где женщина бесправна, но за ней закреплена функция «рожать», наделяющая ее почти священной неприкосновенностью. А нынче люди объединились в выморочные коллективы: одни пытаются собрать и сохранить ошметки цивилизации, но их ряды тают день ото дня, ведь они боятся выпускать детей в несовершенный и жестокий мир. Другие, напротив, плодятся, как кролики, но деградируют или даже погибают, столкнувшись с неизвестными им проявлениями древних технологий.

Цыгане аккуратно, уже много тысячелетий, по уверениям Акселя, находят срединный Путь. Они жгут костры, подолгу не моются, воюют дубиной и пращей, но хранят знания. Правда, они жили так всегда. Бродячие романтики — кровь, города (раньше государства) — органы, а земля, наша Эос, — кости, основа. Так это видится мне.

Ну вот, «высококультурное» население Верхнего Каньона довольно долго сосуществовало в мире с невежественными дикарями, ютящимися, точно сказочные тролли, под мостом. Но никто не вечен: вождь племени скончался, оставив двух взрослых сыновей, тут же начавших делить наследство. Сугубо варварские разборки никого в городе не волновали до тех пор, пока соседи снизу не уничтожили (случайно, наверное) одну из опор моста. Кроме того, они, похоже, решили подрасширить свой ареал обитания — там, где хватало места одному племени, двум было тесновато.

В общем, горожане очутились в бедственном положении осажденных. Феликс отважился прорваться и призвать на помощь кеблинцев. Знай он о нападении бандитов Керроувелла, сидел бы дома. А теперь мужик обратился к нам — всех-то вводит в заблуждение воинственный вид отдельных харь из табора. Конечно, Феликс посулил безмерную благодарность сограждан и мэра, то есть, образно говоря, , в их случае скорее даже Он обольщал нас, как самец сурка свою подружку по весне. Слегонца поломавшись и тем окончательно уподобившись кокетливой самочке, мы поддались на ухаживания. Только Кирна, все же явившаяся поглазеть, чего ради сборище, не растеряла остатки здравого смысла.

— Ага, красиво поет! Ну прям как в опере, — брюзжала блондинка. — А потом всучат пару канистр ослиной мочи — и отваливай!

— Но иметь две канистры и не иметь две канистры — это четыре канистры разницы, — Сагерт приобнял разбушевавшуюся девицу за талию, мгновенно ее тем обезвредив и не дав ей развить тему ослиных испражнений под видом горючего.

Даже обычно рассудительный Аксель поддался на уговоры. Впрочем, его согласие, думаю, было связано с нежеланием тратить лишнюю неделю, а по факту две-три, на объезд.

**

Натан вернулся в «сандерклап», сел за руль и приготовился, ожидая мигания поворотников тягача (после нескольких неудачных стартов, когда машина Дриббла оставалась на ручнике, Тиана перед началом движения согласилась подавать сигнал), как вдруг почуял неладное. Он покосился в зеркало заднего вида и медленно обернулся, грозно сдвинув брови. На заднем сидении удобно устроилась Элейн, разместив на панели под стеклом косметику, белье и горку разномастных курительных принадлежностей. Только сейчас Натан заметил, что багажник приоткрыт и из-под него торчит руль Принцессиного мотороллера.

— Элейн…

— Натанчик, я поживу пока у тебя. Ты же не против? — сложив руки под грудью и таким образом выпятив ее, спросила цыганка.

— Здесь и так тесно! — холодно отрезал Дриббл. Он ждал, возможно, слез, совершенно точно — обиды, но никак не безапелляционного заявления:

— Я постелю тебе на коврике, милый! — Элейн указала на розовое мохнатое покрытие на полу.

Натан открыл было рот, но тут автомобиль тряхнуло (он прошляпил Тианин сигнал и не снял машину с ручника). Элейн с визгом грохнулась с сиденья, а Дриббл больно прикусил язык. Дернув за ручку тормоза и вцепившись в руль, он задумался: «А почему нет? Выгнать ее я всегда успею».

На его решение, вероятно, повлияла картина, открывшаяся в зеркало, — девица нарочито медленно поправляла бретельку бюстгальтера на загорелом плече.

**

В Верхний Каньон табор въехал на рассвете через северные ворота.

Поистине чудны дела твои, человече! Устроить город на мосту — нужно ж было допетрить! Как он выглядит? Представьте дорогу, лежащую на мощных столбах и обрамленную по сторонам ожерельями из тросов, которые протянуты между металлическими спицами, вырастающими из нижних опор. Это не пыльный, развороченный сволочными грызунами, тракт, нет, перед вами многорядное , закованное в (темно-серый материал похожий на камень). Покрытие слегка подплавлялось под солнцем и источало не сравнимый ни с чем аромат цивилизации. Правда, значительную часть его похоронили под построенными во время Долгой Зимы зданиями. Оставались лишь небольшие отрезки перед каждым из въездов, а меж строениями тянулась «узкая», всего-то двум машинам разминуться, мостовая. Стены прикрывали город с «берегов», зато с боков он был доступен всем ветрам. Этим мудро пользовались — Верхний Каньон обеспечивался чистой энергией, производимой множеством специальных мельниц, облепивших края моста, как неведомые гигантские насекомые. На некоторых домах жители установили персональные маленькие ветрячки.

Одним словом, тишь, гладь да небесная благодать, если б не дикари, вздумавшие повоевать. Кроме всего прочего, из-за усобицы между сыновьями вождя горожане остались без питьевой воды, по крайней мере, добыча ее теперь связывалась с серьезными проблемами. Можно, конечно, черпать из речки, но данный вариант весьма скверно (во всех смыслах) пахнет — мало ли что несет в себе поток?