Рыжая Соня и Меч Севера - Бахорин Юрий (хорошие книги бесплатные полностью txt) 📗
— Послушай, Соня! — внезапно встрепенулась Гана.— Ведь твои похитители отправились в Шаргуш! — воскликнула она, и в ее голосе Соня явно распознала ужас.
— Ну и что? — как можно спокойнее спросила она.
— Как что?! — возмутилась девушка.— Ведь меня же узнают!
— Не беспокойся, не узнают. Они никогда не видели тебя чистой,— рассмеялась Соня, но Гану это вовсе не успокоило, и девушке пришлось объяснить ей все до конца.— Помнишь обновки, что так не понравились нам в Шадизаре? Придется тебе сегодня пощеголять в своей,— усмехнулась она, от души радуясь тому, что самой ей не придется надевать ненавистный мешок. Даже уродливая маска, в которую превратилось ее лицо, казалась Соне лучше.
Гана же ошеломленно посмотрела на подругу.
— Как же ты можешь…— процедила она сквозь зубы и отвернулась.
— Ну перестань,— попросила Соня уже серьезно,— ведь это всего на полдня. Кто же виноват, что нам надо ехать в город? Давай-ка надевай прямо сейчас,— добавила она.— Хоть привыкнешь немного.
Она порылась в седельной сумке, достала ужасный наряд, и Гана поняла, что придется смириться. Протянув руку, она взяла накидку с плотной сеткой, подумала пару мгновений и надела ее одним быстрым движением. Осторожно поправив складки, будто боялась испачкаться, она сердито спросила:
— Ну как? Не слишком уродливо?
— Если ты про лицо,— не удержавшись, улыбнулась Соня,— так его не видно.
Гана возмущенно фыркнула, взглянула на подругу сквозь узкие прорези для глаз и неожиданно расхохоталась. Глядя на нее, Соня тоже засмеялась. Шалло и Задира растерянно крутили головами, пытаясь понять, что же так развеселило хозяйку и ее подругу?
— Как мне вести себя… в этом?
— Никак,— не раздумывая, ответила Соня.— Просто молчи и посылай всех жестами ко мне… На крайний случай запомни, что ты моя рабыня, купила я тебя в Аншане, откуда мы и едем в Шаргуш… А куда дальше, ты и знать не должна. Ну как?
— Хорошо, что ты не мужчина,— донеслось из-под накидки.
Шаргуш оказался настолько небольшим городком, что Соня даже удивилась, почему его обозначили на карте. Они пересекли всего четыре улицы и уже достигли центра и расположенной там торговой площади.
Понимая, что не стоит продавать слишком много камней сразу, Соня заранее разложила драгоценности по многочисленным мешочкам, а несколько самых мелких и дешевых камешков просто оставила в кошельке.
Остановившись на краю площади, она приподнялась на стременах и окинула майдан долгим взглядом. На дальнем краю площади разместились продавцы коней и верблюдов, но животные Соню не интересовали. Она искала лавки золотых дел мастеров. По опыту девушка знала, что они, скорее всего, находятся рядом с торговыми местами оружейников, а их-то она увидела почти сразу.
Обрадовавшись, что не придется ехать мимо вздорных верблюдов, Соня направилась в объезд площади, по левой ее стороне, а по дороге, окинув палатки ювелиров быстрым внимательным взглядом, успела оценить достаток каждого торговца.
Войдя в самую бедную лавку, она увидела худощавого зингарца, который стремительно поднялся ей навстречу.
— Что угодно господину? — почтительно остановившись в паре шагов от Сони, поинтересовался хозяин.
Посетитель, однако, не спешил с ответом. Он прошелся по лавке, рассматривая выставленные на продажу украшения, среди которых попадались и вполне приличные вещи, но ничего достойного внимания, похоже, не увидел.
— Сдается мне, что я попал не совсем туда,— хрипловатым, словно с похмелья, голосом недовольно проворчала Соня, разворачиваясь, чтобы уйти.
— О господин мой,— согнулся в поклоне зингарец,— прошу тебя, не торопись и позволь объяснить. Моя лавка действительно невзрачна, да и товара в ней на первый взгляд немного, но так уж приходится вести себя в Иранистане, если не хочешь лишиться всего сразу. Только скажи, и я исполню любое твое желание… Так что тебя интересует?
— Золото,— просто ответила Соня.
— Прости? — На миг на морщинистом лице зингарца отразилось удивление, но он тут же сообразил, что имеет в виду покупатель.— Кажется, я понимаю. Господин желает что-то продать? — Он вопросительно посмотрел на неразговорчивого незнакомца.— В таком случае ты не найдешь лучшего и более щедрого скупщика, чем старый Хаун. Но я должен, конечно, посмотреть товар.
Он жестом пригласил посетителя к столу.
— Ну что ж, может, оно и так,— кивнула Соня.— Посмотрим.
Она шагнула к прилавку и, достав из-за пояса кошель, высыпала его содержимое, затем быстро собрала монеты, оставив лишь с десяток мелких камешков. Зингарец взял самый крупный и небрежно повертел перед пламенем свечи, посмотрел на просвет, оценил чистоту и наконец положил его обратно, так и не притронувшись к остальным.
— Не могу тебя порадовать, уважаемый,— с деланным равнодушием заявил он.— Стоят твои камни не слишком много.
— Я знаю их цену,— отозвался незнакомец и, внимательно посмотрев на зингарца, добавил: — Меня интересует, сколько за них даст самый щедрый скупщик Шаргуша.
Последние слова заставили ювелира вздрогнуть, ибо он понял: посетитель показал не все драгоценности. Он задумчиво поскреб нос. Возможность облапошить незнакомца уже не казалась столь заманчивой, как мгновение назад.
— Камни неравноценны…— задумчиво начал он, и Соня кивнула,— но, поскольку продаются вместе, я думаю, что десять туранских золотых за камень — хорошая цена.— Он вопросительно посмотрел на посетителя, и тот снова кивнул, соглашаясь.— Значит, всего получается сотня.
Хаун юркнул за прилавок и достал тяжелый кошель. Соня взяла его, распустила тесьму и проверила содержимое — вроде бы купец не обманул.
— Можешь не сомневаться, господин,— с улыбкой заметил зингарец.— Старый Хаун всегда честен, и когда торгует, и когда обманывает.
— То есть? — удивилась Соня.
— Я могу занизить цену, но никогда не подсуну фальшивое золото.
— Ну что ж,— улыбнулась девушка,— это меня устраивает. Камни, правда, стоят почти вдвое дороже…
— О господин! Ты просто не представляешь, со сколькими людьми бедный торговец вынужден делиться своими прибылями,— начал было он, но Соня не дала ему договорить.
— Я прекрасно знаю, с кем вынужден делиться бедный торговец,— с усмешкой заметила она,— и потому меня устраивает твоя цена. Теперь ответь мне: что ты скажешь об этом?
С этими словами она бросила на стол связку нитей великолепного жемчуга, и глаза ювелира алчно заблестели. Он понял, что не ошибся в предположениях. Мешочки с камнями один за другим появлялись из карманов незнакомца, словно по волшебству, и столь же быстро, как только называлась цена, исчезали под прилавком. Гора мешочков с золотом росла еще быстрее. Наконец Соня поняла, что теперь, если, конечно, ее задумка удастся, золота должно хватить с избытком. К тому же у нее остался последний мешочек с самыми крупными камнями, и она решила пока придержать их.
Вырученное золото несли к выходу трое: сама Соня, Хаун и его сын. Когда деньги перекочевали в седельные сумки, ювелир хитро прищурился:
— Если еще когда-нибудь тебе понадобятся деньги, милости прошу.— Он склонился в легком полупоклоне.— На прощание хочу добавить,— понизив голос, сказал он,— ты правильно сделал, господин, что покрасил волосы. В Иранистане не любят безбородых, а еще больше — рыжих и уж совсем не переносят рыжих безбородых.— Он окинул посетителя долгим взглядом.— Хочу предостеречь тебя: на солнце рыжина просвечивает сквозь краску.
— Знаю.— Соня махнула рукой с таким видом, словно не придавала этому особого значения.— Если родился в Ванахейме, уже ничего не поправишь.
— Это верно,— согласился зингарец,— но если ты, господин, скажешь, что собираешься купить, то я, быть может, сумею порекомендовать тебе продавца, которого не интересует цвет волос.
— Ну что ж,— Соня задумалась.— Мне нужны каретник и оружейник.
— Прекрасно! — просиял Хаун.— Пошлю с тобой сынишку. Заплатишь ему золотой, и он проводит тебя и к тому, и к другому.
