Русский шпион-инопланетянин (СИ) - Мещеряков Михаил Юрьевич (книги .TXT) 📗
Картинка сменилась. Теперь показывался салон автомобиля изнутри. Камера была установлена примерно на средней стойке, под потолком. Мы наблюдали водителя и половину переднего пассажира.
- А-а-а... Во, значит, как мы страхуемся... Водилой у него нынче Бруно Абсент числится! Свободный художник, перевозчик, типа как в кино. Выгнали с "формулы", за какие-то косяки... вроде кого-то с трека выкинул, посчитали, что специально. Классный мужик, спокойный, как могила. А "теликом", естественно, Бинго сидит. Стало быть, сзади ещё Луки и тот же Джед. Солидно. Ничего необычного, а что эта команда трёх машин стоит - не считается. Ну, что... брать надо по дороге... Они думают, что мы их на месте ждать будем...
Покрутившись по полутемным переулкам, мы завернули в какой-то дворик и наконец-то остановились. Впереди виднелся выезд на приличный проспект.
- Это здесь... место тихое, на этом отрезке ни камер, ни туристов - прошептала Гейша, выключая фары и вытягивая из "межсиденья" чёрную, бейсбольную биту.
- Зачем? - спросил я, указывая глазами на палку.
- Раз берем в машине, её тоже желательно изнахратить. У гангов же оперетта натуральная! Традиции, чёрт их возьми...
На видимом нами фрагменте улицы никого не было, только, как раз напротив двора, качался, обняв одинокий фонарь, какой-то пьяница.
Мы выбрались из Купера и встали по краям арки, выглядывая на улицу. Из ближайшего проулка показался огромный Ford Excursion и двинулся в нашу сторону.
- Судя по величине джипа, ехать на свидание ему почти что не с чем... Они? - спросил я, выкорчёвывая из цветочной клумбы фигурную отливку, заменяющую итальянцам наши, русские кирпичи.
- А кто? "Свои сейчас дома сидят, телевизор смотрют..." - улыбнулась Гейша, доставая из кармана какую-то фигню, типа телевизионного пульта.
И снова промурлыкала в прекрасном настроении:
- "Если он уйдёт - это навсегда...
Значит, просто не дай ему уйти!".
Машина приближалась. В это время, пьяница, приняв какое-то решение, закончил медитировать и отделился от фонаря. Пошатываясь, он подошел к краю тротуара и поднял руку в красноречивом жесте автостопа. Когда до Форда оставалось три-четыре метра, его вдруг повело, он замахал руками и рухнул практически под колеса едущего авто.
Не успело моё сердце "провалиться в желудок", как стало понятно, что трагедии не произошло.
Во-первых, мешком упавший алкаш успел на лету извернуться и лежал уже про вдоль движения джипа, а во-вторых, Форд таки-успел затормозить. Да, как! Он не просто остановился, а умудрился сделать на мизерной скорости полицейский разворот! На четырёх с половиной тонном джипе!
- Ай да Бруно! Ай да Абсент! - восхитилась Гейша, выскакивая из двора и "бегя" вместе со мной к машине.
- Делай раз! - азартно прокричала она, нажимая на кнопку.
Взревевший было, чтобы рвануть в другую сторону, джип, мгновенно заглох.
- Делай два! - Гейша нажала ещё одну кнопочку на своём "телевизионном пульте".
В машине что-то тихо хлопнуло, по середине-вверху салона мелькнула тусклая вспышка. В свете фонаря сквозь несильную тонировку стало видно, что внутреннее пространство заполняется сизым туманом.
- Стекла разобьют! - крикнул я напарнице, стоя сбоку-сзади, сторожа две левые дверки.
- Бронированные окна, просто так не разобьёшь! - прокричала она, контролируя правые.
Собственно, как таковой драки, не произошло. Просто "приняли", да и всё.
Первым из задней двери, когда Гейша со своего "пульта" их разблокировала, вывалился мой друг Джед, которому я тут же приварил кулаком по затылку. Со всей моей благодарностью, за дневную драку.
Потом с водительской калитки выпал Бруно. Его я бил осторожно, костяшками пальцев, чуть правее затылка. Для коротенькой, недолгой отключки.
Затем, задержав на всякий случай дыхание, сунулся в салон и извлек оттуда грузного синьора в белом. С зачесанными на лысину волосами и усиками "в ниточку".
Пьяница меж тем поднялся, обстоятельно и совершенно трезво отряхнулся, сверкнул исподлобья на Гейшу озорным глазом, приложил, салютуя указательный палец к полям помятой шляпы и пошел прочь. Пошатываясь и насвистывая "челентанину" Сюзанну.
- Алек... - приложила один же палец к губам Гейша, в виде поцелуя.
Мы перетащили гоп-компанию к столбу. Ларек вытащила пять наручников, и вскоре они его уже обнимали.
- Видать, не бывает он одиноким... - раздумчиво заметил я, глядя на столб.
- Да, бывает, не бывает... - согласилась Гейша, закатывая Чино роскошную затрещину.
- Мои извинения, синьор, - сказал я очнувшемуся Абсенту.
- Работа... - пожал плечами Бруно.
Полулысый толстяк, между тем тоже зашевелился.
- Чино! - прошипела ему Гейша - У меня огромный синяк на заднице! Любимый мужчина без слёз смотреть не может. Но вам, козлам, я его показывать не буду! Так что получи просто так, "на шерочку"! - и она сунула ему "клювом орла" в верхнюю часть переносицы.
Удар вообще-то солидный. Кровотечение обильное, но не долгое. Зато оба глаза заплывают напрочь. Причем абсолютно, без единой щелочки. И надуваются, будто кто туда теннисные шарики вставил. Благодаря своим новым познаниям, я так же знал, что можно ударить ещё страшнее. Если чуть изменить точку попадания и раза в три увеличить скорость нанесения удара, то полуотрывается зрительный нерв. У человека в течении месяца-двух полностью теряется зрение. И, как побочный эффект, страшно болит голова. Обезболивающие почти не помогают. Ларек исполнила щадящий вариант удара.
- Кроме того, Леци подружки шепнули, что у тебя в locale, с недавних пор, начали кое-что предлагать подросткам? - ощерившись, продолжала общение напарница - На-ка, тоже понюхай!
Она вытащила из-за пазухи куртки бумажный пакет и надела ему на голову. Достала из кармана небольшой баллончик и пшикнула раза три внутрь. Подождала секунд десять, отстраняясь сняла. Махнула пару раз, разгоняя невидимые остатки газа, бросила скомканный пакет в стоящую здесь же мусорницу.
- Поехали! Пусть воняет! Бруно потерпит, а козлам его так и надо!
- Что там? - спросил, когда мы садились в машину.
- "Поносный газ", типа как демонстрантов разгонять, только покрепче. К утру он полведра в штаны надрищет. Я вообще, хотела его в закладку внедрить, но он сжимается плохо. Да и неизвестно было, с кем Чино поедет. Бруно вообще не его человек.
- А как же машина? Её ж, по традиции уханькать надо было?
- Да ну! Руки отмахаешь, пока раздолбишь! Она ж бронированная вкруговую... делай три! - она снова нажала на свой "пульт".
Во двор стали попадать слабые отсветы от горящей на улице машины.
Через десять минут мы были дома.
- Не хило ты над его джипом поработала... А если бы он поехал на другой машине? Или у него одна? - спросил я, усаживаясь в было покинутое кресло.
- Вряд ли, только на этой бы отправился. Психология. Она в его автопарке самая защищенная, а полудон Чино трусоват. Если бы вызвал тачку - звонок я бы по-любому перехватила и подогнала ему своё "такси". Тоже подготовленное. Паршивца в любом случае надо было убирать из города.
- Круто, однако, взялась... Он, кроме нападения на нас, ещё что-то натворил?
- Много чего. А в последнее время начал в своем ночном клубе подросткам наркотики продавать, втягивать аккуратно, "нарабатывать клиентов". Это мой Город! И всякой мрази здесь не место!
- А Москва не твой, "россиянка"?
- Москва нет, я питерская. Но даже Питер не провернешь, не те масштабы. Слишком много говнища там по поверхности плавает... Здесь, за такие дела, его мафия всё равно убрала бы. В Италии к детям относятся трепетно.
- А ты его благородно отпустила...
- Я его не отпустила, а пока только обосрала. Сбежать он вряд ли успеет. Позавчера у него в клубе проводилась костюмированная вечеринка. И его официант "подарил" дозу Пиноккио. В этом костюме должна была отдыхать малолетняя шлюшка Манчинни, среди своих и в интернете кличка "Чича" - от слова Чичолина. Представляешь моральный облик подростка? Мир ещё не придумал такого порока, который она уже бы не попробовала. Дочь обувного короля, батя входит в двадцатку Форбс, в общем, мечта любого драг дилера. Но "Буратиной" каким-то образом оказалась дочка Дона Тровато. Электронное письмишко, с этой радостной новостью, я Дону отправила перед нашим выездом. Всё. Чино покойник к обеду, или чуть раньше. У Тровато старший сын в Париже учился. Умер от передоза.
