Зубы настежь - Никитин Юрий Александрович (онлайн книга без .txt) 📗
Конь снова переступил с копыта на копыто. Я сидел неподвижно, затем попробовал качнуться вправо, влево, откинулся назад. Да, удержаться на неподвижном коне все-таки можно. Туша подо мной качнулась, земля там, далеко внизу, поползла назад. Конские ноги двигались неспешно, я приободрился, сведенная судорогой спина наконец чуть расслабилась.
Дорога пошла, извиваясь как ползущая змейка, вверх по холму. По бокам ровно шелестели кудрявые деревья, красивые, чем-то знакомые, но я, дитя города, к стыду своему знаю только березу и елку, а все остальное – просто деревья. Впрочем, еще отличу пальмы, но здесь не березы, не елки, не пальмы. Да черт с ними, просто деревья. Варвару не обязательно знать ботанику.
Деревья расступились как широкий занавес. На стыке ровного изумрудно-зеленого поля и синего неба высился город, похожий на один исполинский замок. Во все стороны от его высокой крепостной стены шло ровное зеленое поле, не обезображенное ни оврагами, ни холмами, ровное, как бильярдный стол, обтянутый зеленым сукном.
Солнце медленно сползало к закату, подсвечивало здания и крыши со спины. Шпили горят оранжевым, я видел крохотные переходы, что протянулись от башенки к башенке, крыши темно-красные, явно черепица, стены из серого камня…
Конь пошел быстрее, тугие мышцы перекатывались под моими коленями. Конь был силен и свеж, словно только что проснулся, пофыркивал, остроконечные, как у эльфа, уши подрагивали, перехватывая все шорохи, а красиво вырезанные ноздри жадно раздувались.
ГЛАВА 3
Город приближался, я уже мог рассмотреть во всех подробностях множество башенок, узорных крыш и в то же время охватывал главный замок одним взглядом, насколько позволяла крепостная стена.
Земля сухо гремела под конскими копытами. Ветер уже не свистел в ушах, овевал лицо ласково, трепал волосы. Ворота близились, массивные, в широких полосах тусклой бронзы.
Когда я начал придерживать коня, ворота натужно заскрипели. Створки раздвигались с неспешностью сытой перловицы. За воротами мне почудилась абсолютная тьма, но затем на незримой линии ворот появились цветные пятна, словно выступили из небытия.
Конь остановился как высеченный из скалы. Я выпрямился, плечи пошли в стороны, чуть отодвинулись, а грудь с треском выдалась вперед. Массивные грудные мышцы были тяжелые, как плиты из гранита, и широкие, как щиты. Я чувствовал, как в лучах заходящего солнца горят мои браслеты как на кистях, так и на бицепсах, а широкий обруч на лбу явно полыхает расплавленным металлом.
Цветные пятна, то ли знатные люди, то ли жрецы, словом, презренные – горожане, все в настолько пышных одеждах, тяжелых и вычурных, что я ощутил презрение и жалость к этим несчастным жертвам цивилизации. Старшина, бургомистр или кто он здесь, словом, мэр, выступил вперед, подпрыгнул, поскакал, церемонно помахал шляпой и лишь потом низко раскланялся:
– Мы рады видеть в нашем королевстве странствующего героя. Назови свое имя, отважный, и отдохни под нашим кровом.
Я вскинул в приветствии руку, краем глаза косясь на красивую игру мышц предплечья, а бицепсы – ну словно под кожей надули баскетбольный мяч. Голос мой грянул красиво и мужественно:
– Привет! Меня зовут… Странствующий Варвар… э-э… по имени Рагнармир. Да-да, Рагнармир. Я воспользуюсь вашим гостеприимством.
Конь мой фыркнул, пошел в ворота, заставив мэра отпрыгнуть, чтобы не попасть под копыта. Но я заметил, что все встречающие, как и сам мэр, приятно ошеломлены, словно я должен был послать их, а то и огреть плетью, а потом ввалиться с грязными сапогами в спальню правителя, рухнуть на устланное тончайшими покрывалами ложе и велеть его невинной дочери ублажать всю ночь.
Вообще-то, я варвар, мелькнула мысль. Ну ладно, пусть я буду культурный варвар. Нет, это чересчур, просто образованный. Культурный – уже не варвар, а образованный, так хоть трижды академик, все равно варвар от темени и до конских бабок, а то и вовсе до подков.
Из цветных пятен выдвинулся другой, высокий и худой мужчина в широком халате, до пят весь в звездах и кометах, на голове остроконечный колпак тоже в хвостатых звездах, глаза темные, цепкие, хотя лицо мучнисто-белое, как у вампира или сороконожки, всю жизнь пролежавшей под камнем и не видавшей солнца. Я не сразу понял, что он стар, как столетняя щука, на спине которой вырастает мох.
Он заговорил скрипучим старческим голосом:
– Приветствую, великий герой… конечно же, великий. Я великий маг королевства Будеррам. Зовут меня Тертуллиус. Позволь узнать, как ты прибыл сюда?
Я смутно удивился такому вопросу, пробормотал:
– Да какая-то женщина…
– Старая, молодая? – спросил великий маг чуть быстрее, чем следовало бы великому и немолодому человеку.
Я развел руками, заодно показывая мускулы и попутно любуясь ими сам:
– Скорее молодая, чем старая. Хотя на вид еще та дама… Но теперь тренажеры, то да се…
– Толстая или худая? Прошу вас, ответьте с той же скоростью, с какой владеете мечом! В чем одета?
Сбитый с толку, слишком уж все вокруг выказывают волнительность, я пояснил:
– Худющая, как облезлая кошка на помойке фонда благотворительности… Но грудь высока, а ноги растут прямо от зубов… А одета… гм… ну, что все носят у нас. То, что у нас идет на галстуки, а у них – на юбки.
Великий маг повернулся к другому, невысокому и молодому, в таком же халате и колпаке, что почтительно стоял за спиной и держал в руках толстую книгу:
– Ясно… Куцелий, найти и повесить!
Молодой маг повел бровью. В толпу метнулись сразу двое. Я, все еще удивляясь, что так легко понимаю чужой язык, поинтересовался:
– А может, не стоит так женщину?.. Это мне все можно, а у вас цивилизация, у вас права человека…
Старый маг сказал строго:
– Нам за державу обидно. И сохранять ее должны… от всяких. Ладно, великий герой! Лучшие люди сего славного града вышли приветствовать тебя, выказать почтение твоим подвигам… э-э… нынешним и будущим! Позволь пригласить тебя, великий варвар, на челе которого я зрю отчетливо знаки как великой доблести, так и великой, гм, мудрости… пригласить в замок на ужин к королеве!
Последние слова он провозгласил громко и возвышенно. Народ рухнул на колени, даже знатные люди преклонили одно колено, на ногах остались только великий маг Тертуллиус, его помощник Куцелий да еще самый старый житель города, который то ли был туг на оба уха, то ли страшился рассыпаться в пыль от неосторожного движения.
– К королеве? – переспросил я. Огляделся с высоты седла, внезапно вспомнил двух оборванцев. По спине побежали по-варварски крупные мурашки, чуть не сгинул, вспомнил их стремление не допустить до какой-то корчмы: – Да неловко как-то вот так сразу. Да и до ужина еще далековато… А где ваша корчма?
Я видел, как в наступившей тишине одни переглядываются, другие опускают очи долу, третьи злорадно скалят зубы. Старый маг вперил в меня острый взгляд. Я чувствовал, как мою толстую кожу, продубленную всеми ветрами, зноем и морозом, сверлит нечто, словно тифозный микроб размером с крупного муравья. Инстинктивно напряг мышцы, тело стало твердым, как ствол старого доброго дуба, а кожа натянулась и застыла упругим панцирем.
На лице старика отразилось разочарование. Грудь его опала, он показался еще старше, а голос прозвучал глухо:
– Кор… корчма?
– Ну да, – подтвердил я. – Стоит ли сразу к королеве? Надо дать ей время одеться. Или раздеться, не знаю ваши обычаи.
Старый маг внезапно метнул острый взор. Я еще не успел расслабить мышцы, по коже чиркнуло, как крылом летучей мыши, однако лицо мое оставалось, как у строителя коммунизма на старом плакате, и глаза мага погасли. Голос дрогнул и закачался как висячий мостик под сапогом варвара:
– Королева… м-м… в крайнем случае, королеву можно немного подождать. В зале ожидания вас развлекут танцовщицы…
Мне показалось, что в глазах второго мага, который помоложе, мелькнуло предостережение. Он все так же прижимал к груди толстенный фолиант, в луче света блеснул краешек позеленевшей медной крышки с выдавленными письменами. Его глаза следили за мной неотрывно и немигающе.
