Желание (ЛП) - Пон Синди (читать полную версию книги .TXT) 📗
- Нет.
- Я никогда не была в горах раньше. Я не сбегу.
- Ты заблудишься. И умрешь.
Она подошла к огромному окну и прижалась к нему. Я не знал, каково это – никогда
не бывать в горах или не видеть заросли так близко, никогда не ходить наружу без
стеклянной миски на голове.
- Хорошо. Твой шлем остается внутри. Если хочешь подышать воздухом, можем
выйти ненадолго, - это было рискованно, но я не был похитителем или вором, хоть
именно этим и занимался. Я зашел еще не настолько далеко.
Она обернулась, ее силуэт очертил свет дня. Она улыбнулась. Естественно было
улыбнуться в ответ. Я склонил голову и развернулся. Не стоило слушаться инстинктов.
- Идем. Далеко не отходи, - тяжелая дверь открылась по моему приказу. – Мне все
равно нужно собрать огурцы и помидоры.
- Что?
Я схватил ее за руку, ощутил нежность ее кожи в своей грубой ладони. Она
отдернула руку, испугавшись, но моя хватка не ослабла.
- Ты хочешь посмотреть или нет? – спросил я.
Она кивнула, стиснув зубы, на ее скулах появились два ярких пятна.
Я повел ее вдоль дома, отводя в сторону ветви и листья, мы миновали десяток
цистерн, собирающих дождевую воду. Я ощутил запах влажной земли. Мы пошли по
тенистой тропинке и попали на полянку, где было видно небо. Солнце горело над нами,
слепящий жар с оранжевой аурой.
Небо было синим. Такое я видел в андернете, на некоторых сайтах были фотографии
другого времени, бледно-голубое небо среди небоскребов или синее небо, похожее на
спокойное море, оттенки синевы смешивались, как на старой картине. Я вспоминал те
фотографии, чистоту в них. Настоящую чистоту.
Но разве можно было верить всему в андернете? Картинки делать было проще, чем
лицо ю-парню. Я не знал, видел ли кто-нибудь синее небо. А потом я прочитал в романе,
опубликованном век назад, как автор описывал небо голубым, и поверил в это, ощутил
удивление, восторг и горе одновременно.
Я не дочитал ту книгу.
Я вдруг ощутил давление, ладонь ю-девушки сжала мою. Ее покрасневшее лицо
было поднято, глаза щурились в тусклом свете солнца. Она кашляла в рукав, а потом
прекратила, и ее дыхание было быстрым и неглубоким. Близился вечер, влажный жар лета
был давящим.
- Ты в порядке? – спросил я.
Она посмотрела на меня сияющими глазами и сказала:
- Я никогда еще не видела вот так небо.
- Без шлема?
- И так широко. Оно всегда грязно-коричневое над Тайпеем, - сказала она.
Небо над нами было серым от загрязнений, но не коричневым, как часто было над
городом. Я повел ее в свой маленький сад. Огурцы висели с бамбуковых опор, что я
сделал, скрывались среди больших темно-зеленых листьев. Мы шли среди помидоров,
плоды были маленькими и сморщенными. Я пригнулся, девушка тоже, я выбрал помидор,
отряхнул его и откусил. Больше горький, чем сладкий. Она смотрела так, словно я
вытащил из земли крысу и съел.
- Небо было голубым, - сказал я, доев помидор.
- Так говорит дедушка.
Дедушка. Я не видел своих дедушку с бабушкой, не знал их имен. Родители отца
умерли задолго до моего рождения. Родители матери жили в Америке, я не хотел их знать.
- Он его видел? – я старался сохранить голос ровным. – Своими глазами?
- Он так думает. Но он был очень мал, - она провела кончиками пальцев по
поверхности оранжевого помидора. – Он говорит, что эти воспоминания похожи на сон.
Пот блестел на ее висках, был над ее верхней губой. Я провел рукой по лбу.
- Поверить не могу, что тут так жарко, - сказал она, облизнув губы.
Я, не подумав, повторил за ней, ощутил соль на языке.
- Так ощущается лето в Тайване без костюма с кондиционером, - ответил я и схватил
плетеную корзинку.
- Я помогу, - сказала она.
Мы двадцать минут провели в тишине, наполняли корзинку кривыми помидорами и
огурцами. Горные ветерок шелестел листьями вокруг нас, птицы пели в глубине зарослей.
Когда мы закончили, губы ю-девушки были белыми, пряди черных волос, выбившихся из
ее хвостика, прилипли к ее влажной шее.
Ее дыхание было быстрее, чем у испуганного зайца.
- Думаю, нам пора внутрь, - сказал я, поднимая корзинку.
Она встала со мной.
- Я хочу попробовать.
Я склонил корзинку, ее ладонь коснулась помидоров и огурцов, словно они были
драгоценными камнями, а не жалкими овощами. Она выбрала продолговатый помидор,
краснее остальных, потерла большим пальцем кожицу и откусила. Она тут же скривилась
и поежилась.
Я рассмеялся.
- Не вкусно?
- Он кислее, чем все, что я пробовала.
Я ухмыльнулся. Конечно, она ела идеально выращенное. Мы вернулись к дому, и
она доела плод.
- Мне нравится этот вкус… земной, - сказала она. Я увидел, как она озирается, пока
мы приближались к двери лаборатории.
Дверь открылась от моего голоса, мы прошли в относительную прохладу здания. Я
опустил корзинку на обеденный стол и кивнул на ее шлем рядом.
- Тебе стоит надеть его.
- Позже, - пробормотала она и прошла к окнам, глядя наружу.
Я сел на стул и ввел пару команд в ноутбуке. Деньги были переведены. Я выдохнул,
выпуская напряжение, что копилось во мне после похищения девушки. Триста миллионов
были риском, но дело стоило риска. Этого хватило бы, чтобы Виктор оделся как ю-парень
и притворился одним из них, влился в их закрытое элитное общество. Мы уничтожим их
изнутри.
Мы хотели вернуть синее небо.
- Что ты собираешься сделать с деньгами? – она развернулась, ладони были
сцеплены перед ней.
Я вздрогнул от звука ее голоса и закрыл МакПлюс.
- Не знаю. Ремонт?
Она смерила меня взглядом, я отвернулся первым и посмотрел на комнату, которую
уже год считал домом. Нужно уходить отсюда. Я буду скучать по этому месту.
- Сначала смени гардероб, Темный конь.
Я невольно рассмеялся.
- Как тогда тебя зовут?
- Серьезно? – она насмешливо вскинула брови.
Я пожал плечами.
- Какая разница? – она мне нравилась. Я хотел знать.
- Дайю, - ответила она.
- Из романа?
Она удивленно улыбнулась и стала очень красивой.
- Ты читал?
Я много читал, чаще из андернета, но нашел «Сон в красном тереме» забытый в
ящике стола в магазине мелочей. Владелец отдал мне ее даром, отмахнувшись и не
взглянув. Книги не стоили бумаги, на которой были напечатаны.
- Цветы вокруг меня, птичья песнь в моих ушах, - пробормотала она под нос.
Я читал книгу достаточно раз, чтобы узнать строку из стихотворения, которое герой
Баою использовал, когда думал о героине, тезке Дайю.
- Смягчат мою потерю, я забуду о слезах, - ответил я.
Она взглянула на меня, глаза сияли из-за грязного воздуха или страха.
- Ты читал.
Эта книга была моей любимой. Но ей не нужно было знать это. Вместо этого я
сказал:
- Ты не выглядишь как трагическая героиня.
- Да? – она прислонилась к стеклу и выпрямилась, расправив плечи. Я успел
заметить тоску в ее глазах. Сильное желание. Что ю-девушка могла хотеть, если уже все
имела?
- Нам лучше идти, - сказал я. – Мне нужно вернуть тебя твоей семье, скоро стемнеет.
Дайю подняла шлем и поправила воротник, потом надела шлем. И она сразу стала
другой, менее человечной. Было сложно поверить, что за стеклом была почти нормальная
девушка. Умная и с чувством юмора.
- Мне придется снова дать тебе сон-чары, - виновато сказал я.
- Нет. Завяжи мне глаза, если нужно.
- Я не могу так рисковать. Я добавил кое-что, чтобы ты забыла, - я видел, как ее глаза
расширились от паники, даже в шлеме. – Не все. Последние сутки.
Она покачала головой.
- Прошу, не надо.
Но я взял ее за руку и уже тащил к двери.
- Нам обоим будет безопаснее, если ты не будешь ничего помнить. Поверь, - я
