Дикий Талант - Обедин Виталий (читать книги онлайн бесплатно полные версии txt) 📗
А Башня устоит! Для того чтобы уничтожить орден, потребуется больше, чем армия!
Глава 1. ЛЮБОПЫТСТВО
…солнце.
– Ту-иииип! Ту-ииииип!
На редкость неприятный звук.
«Желающий в совершенстве овладеть искусством полководца…»
– Твип!
Бокал с вином покачнулся. Я придержал его ладонью, затем перевернул страницу.
«…должен усвоить две вещи. Первая, наиважнейшая для разумного военачальника…»
При такой погоде зажечь светильники я не позволил – дневной свет приятнее – и читал, сидя у окна. Трактат «О войне» великий Роланд Дюфайе, герцог Эмберли, написал в дурном расположении духа. Хлесткие выпады в адрес лютецианского Совета четырех; раздражение, с которым Эмберли упоминал своего главного противника – герцога Виктора Ульпина; едкая горечь примечаний. И в тоже время – четкие и ясные теоретические выкладки, железная логика, отточенный и холодный разум. Отправив Эмберли в ссылку, Лютеция лишила себя великого полководца.
«…война – путь обмана».
– ТВИ-ИП!
Поезд резко остановился, меня едва не выбросило из кресла. Бокал опрокинулся, вино залило белую скатерть. Проклятье!
Я вскочил. Кроваво-красное пятно росло на глазах. Нет уж, никакого больше сантагского вина…
Голоса. Крики…
Блеснуло. За окном пробежал человек в шлеме и с аркебузой в руках. За ним второй. Потом еще несколько.
Что за…?
Я положил книгу на кресло. Накинул камзол поверх рубашки, но зашнуровывать не стал. К хаосу! Благородные дамы, если таковые обнаружатся в соседних вагонах (лучше бы, конечно, в моем, но – не повезло), простят мне нарушение приличий… Или не простят, что с благородными дамами тоже иногда случается. Впрочем, наплевать. Сейчас меня гораздо больше интересует, почему поезд остановился. Посреди чистого поля, ни деревеньки захудалой, ни станции какой завалящей…
Перевязь с пистолетом на плечо, шпагу на пояс, и – вперед, за объяснениями.
В коридоре мне навстречу шагнул человек, поклонился.
– Мессир граф?
– А, Берни, – сказал я. – Вас я и ищу.
– Всегда рад помочь, мессир граф.
Берни снял кожаный шлем с забралом из темного стекла. На мокром лбу осталась красная полоска. Серые глаза чуть-чуть слезятся. Берни, как проводнику «золотого» вагона, хотя бы шлем положен. Не представляю, что с глазами у проводников из дешевых вагонов.
– Жуткое солнце сегодня, Берни.
– Вы совершенно правы, мессир граф. Желаете знать, почему стоим?
– Желаю, Берни. Я видел солдат. Кажется, из охраны поезда. Что-то серьезное?
– Неизвестно, мессир граф. По вагонам передали «срочная остановка». Пока больше ничего.
– Это надолго? – спросил я без особой надежды. Если надолго, Лота меня убьет.
– Простите, мессир граф, не могу знать.
Я кивнул проводнику и прошел к выходу. Дверь отворилась легко и бесшумно, словно… зачарованная? Нет, никакой магии. По крайней мере, никаких заклятий на двери не чувствовалось.
Я спрыгнул на насыпь и зашагал вдоль состава.
Срочная остановка, говорите?
Неужели – засада? На гильдейский поезд? В котором, между прочим, господа маги вполне могут путешествовать – а это ведь не шутка! Порталы, как известно, колдовской талант не любят. Могут руки с ногами, или, того хуже – некий прыщавый нос с известным местом перепутать. Поэтому господам магам одна дорога – Свинцовая тропа, по которой големы поезда тянут. От Ура до Лютеции за шесть дней – недорого, с полным комфортом. И руки-ноги на месте, что тоже приятно. С порталами по скорости не сравнить, но быстрее, чем лошадьми.
– Что случилось? – спросил кто-то. Я отмахнулся, не глядя.
Чем ближе к голове поезда, тем больше народу. Гвалт стоит… «Господин хороший! Скажите хоть вы…» Вагон номер четыре: грубо сколоченная деревянная коробка, окна – щели, какие-то узлы лежат на насыпи. Дородная селянка в чепчике смачно уплетает вареное яйцо, скорлупа на подоле.
– Erstellt euch! [1] – раздается команда.
У следующего вагона толпа наблюдает за действиями стрелков. Как только поезд остановился, они пробежали мимо моего вагона – теперь я увидел их за работой. Солдат было пятеро, они выстроились в шеренгу и зарядили аркебузы. Серые рубахи с пятнами пота, рукава закатаны, штаны пришнурованы кое-как – вон у того, в помятом рокантоне, вообще свисают, выставляя на обозрение загорелую кожу. Но зато все стрелки – при оружии. На поясе у каждого короткая шпага, через плечо ружейная перевязь. Сошки воткнуты в землю, стволы аркебуз направлены в сторону ближайшей рощицы. До нее шагов триста-триста пятьдесят – причем триста-триста пятьдесят ровного поля, трава по щиколотку…
Трудно назвать это идеальным местом для засады. Для пехоты далеко, а всадников в роще укроется от силы десяток.
Или все-таки…? С местных вояк станется. Как писал великий Роланд Дюфайе, герцог Эмберли: «Война – путь обмана. Нападай на противника там, где он этого не ждет».
Шкипер. Лет тридцати, черная бородка с сединой. Берет сдвинут на затылок, смуглое лицо блестит от пота.
Перед ним – купцы, рыцари, дамы. Похоже, не один я такой любопытный.
– Господа, кхм… господа. Это всего лишь небольшая заминка. Легкое повреждение, кхм… дороги. Скоро поезд двинется в путь. Прошу разойтись по вагонам, господа, и не мешать ремонтной бригаде.
Шкипер говорит спокойно и немного устало, тоном привычного ко всему дорожного волка. Я пригляделся. На груди «волка» – цепь с гильдейским знаком. Свинцовое колесо с шестью спицами и серебряный прямоугольник, должный символизировать портал. Похоже, шкипер переживает не лучшие времена – свинец потускнел, серебро почти черное, а темно-коричневый камзол имеет весьма помятый вид. Впрочем, что мне до этого? Единственное, что меня сейчас волнует – скорость поезда.
– Сколько займет починка? – спросил я.
Шкипер перевел взгляд на меня, оценил шпагу, пистолет, камзол нараспашку… И досадливо прищурился – от глаз разбежались морщинки:
– Мессир?
Вокруг зашумели. «Объясните же, наконец!»
– С кем имею честь?
– Генри Уильямс, – сказал я. – Граф Тассел.
Ну и что, что имя не настоящее? Зато звучит хорошо, и проверить сложно. Кто знает, где находится этот Тассел? Я лично понятия не имею.
И шкипер, кажется, тоже. Взгляд у него сделался вынуждено доброжелательным, и даже улыбка появилась – фальшивая, как урский золотой, отчеканенный в Лютеции. Вроде и хочется перед графом прогнуться, да совесть вопит об ущемлении достоинства. Тяжело с таким характером жить – ни тесто, ни сталь, серединка на половинку.
– Мессир граф, позвольте мне выразить…
– Видите ли, уважаемый, – сказал я. Улыбка исчезла. – Вы тратите мое время. Я рассчитывал следующей ночью быть в Китаре, а к вечеру третьего дня – в Наоле… И я там буду. – Я выдержал паузу и продолжил:
– Если, конечно, вы ничего не имеете против.
Шкипер поджал губы:
– Смею вас уверить, мессир…
– Меня не интересуют оправдания, шкип. Я хочу, чтобы вы четко и ясно объяснили, почему мы стоим – вместо того, чтобы двигаться. По моему мнению, поезд может стоять только в двух случаях: когда он пуст или когда он прибыл по назначению. Первое отпадает. Второе… Я лично не вижу здесь станции. А вы?
– Но…
– Отвечайте на вопрос. Вы видите здесь станцию?
Шкипер сник.
– Нет, мессир.
– Хорошо. Пожалуй, мы начинаем понимать друг друга. Следовательно, вы согласны, что ситуация необычная?
– Кхм… нет, мессир. Я бы так не выразился. Скорее…
Каков наглец!
– Что «скорее»?
– Раздражающая, мессир. Повреждение небольшое, но… кхм, не очень удачное. Извольте сами взглянуть. Вон там, у самых ног топтуна…
С виду голем-топтун – наспех сделанная заготовка человека. Творец поторопился.
Огромная глыба серовато-пористого камня, покрытая, как росписью, сеточкой трещин. Маленькие ручки сложены на груди. На руках – по три пальца, на ногах – по четыре. Небольшая голова, переходящая сразу в плечи. Лицо…
