Крыса из нержавеющей стали призвана в армию - Гаррисон Гарри (первая книга TXT) 📗
Ниби уселась за руль, и меня вдавило в спинку сиденья многократной перегрузкой. Мы пулей понеслись по пустой дороге.
— Перед заставой я приторможу. Правда, здорово? Давай выжмем предельную скорость, а?
— Н-не… не надо! — прохрипел я. — Хоть я и глубокий старик, мне еще рано сводить счеты с жизнью.
Расхохотавшись, Ниби сбросила скорость примерно до звуковой.
Она неплохо знала дорогу — наверное, благодаря велогонкам.
Внезапно она нажала на тормоза. Мы потихоньку свернули, а дальше путь преграждали барьеры.
— О, шалопаи! — воззвал я к военным, грозно потрясая тростью. — Зачем вы перегородили дорогу?
Ко мне неторопливо подошел толстый капитан, что-то выковыривая из зубов. Наверное, остатки саморазогревающейся колбасы.
— Не ори, старая задница. Куда прешь?
— О, неужели ты такой дурак, каким выглядишь, или ты не слышал, что приказал твой самый главный начальник? Городские служащие должны вернуться в город. Я — инженер-электрик, и если тебе нужен свет в уборной и холод в холодильнике, немедленно пропусти меня!
— Побереги глотку, папаша, — проворчал офицер. Тем не менее, он отошел и жестом велел двум сержантам отодвинуть барьер. Рядовых я поблизости не заметил и мысленно пожелал сержантам, чтобы перемена деятельности пошла им на пользу.
Мы поехали дальше и, когда застава скрылась из виду, остановились возле видеофонной будки.
Я выбрался из машины и, ковыляя, как заправский ревматик, вошел в будку.
— Ты уже в городе? — спросил Стирнер.
— Только что прибыл.
— Очень хорошо. Встретимся у входа.
— У входа? У какого входа?
— На площади Марка Четвертого, разумеется. Где еще, по-твоему, он может находиться?
Хороший вопрос. А я-то думал, что там только статуя. Мне и невдомек было, что это — резиденция Марка,
Пока мы туда добрались, я избавился от всего, в чем не было нужды, — начиная с упряжки. Бороду, правда, оставил — на тот случай, если по пути нам встретятся патрульные. И они встретились.
— Притормози, — велел я Ниби. — Не стоит привлекать к себе внимания.
Сержант, возглавлявший патруль, устремил на нас пылающий взгляд.
Я игнорировал его, зато с любопытством посмотрел на его подчиненных.
Когда патруль сворачивал за угол, последние двое солдат отделились и метнулись в открытую дверь здания. И исчезли. Выходит, дезертиры не только не возвращаются — их число растет.
Отлично! Если так пойдет дальше, в армии Зеннора скоро останутся только офицеры и сержанты, а с таким контингентом войну не выиграешь. На площади я сорвал бороду и избавился от морщин, тем самым сбросив лет сорок.
Стирнер уже ждал возле статуи.
— Хотел бы я пойти с тобой, — сказал он.
— И я, — подхватила Ниби. — Наверное, потолковать с Марком было бы просто здорово. Но идти к нему непрошеными нам нельзя.
— Как туда войти?
Стирнер показал на маленькую бронзовую дверцу в пьедестале.
— Сюда.
— А ключ?
Стирнер и Ниби в изумлении уставились на меня.
— Какой еще ключ? Не заперто!
— А, ну конечно, — пробормотал я. Подумать только! Сотни лет, тысячи лет эта дверь открыта, и никто не удосужился войти.
Я толкнул ее, и она тихонько заскрипела. За ней показалась лестница, ведущая вниз. Пыльные ступеньки привели меня в тускло освещенную комнатку с обитой золотом дверью в стене.
На двери красовалась надпись: «ПОЖАЛУЙСТА, ВЫТИРАЙТЕ НОГИ». Над ней — бессмертные слова, выложенные бриллиантами: «Я СУЩЕСТВУЮ, СЛЕДОВАТЕЛЬНО, Я МЫСЛЮ».
Под дверью лежал коврик. Я вытер ноги, глубоко вздохнул и взялся за ручку, изготовленную из цельного рубина. Дверь бесшумно отворилась (похоже, петли были недавно смазаны), и я вошел в просторное светлое помещение. Там было сухо, гудел кондиционер. Посреди комнаты стоял Марк Четвертый. В точности такой, как на портретах. С той лишь разницей, что от него к множеству стоящих поблизости аппаратов шли провода. В одном из аппаратов я узнал телекамеру. Встав напротив нее, я отвесил поклон. Интересно, поняла ли разумная машина, что это — жест вежливости? Марк Четвертый молчал, и мне становилось все неуютней. Я кашлянул.
— Я полагаю, вы — Марк Четвертый?
— Разумеется. А кого еще вы ожидали здесь гррк…
Голос сменился жутким скрежетом. На передней панели отскочила крышка, и из отверстия повалил дым. Я разозлился.
— Отлично! Просто замечательно! Сотни лет этот электронный всезнайка стоит в склепе, храня в ячейках памяти мудрость веков, а стоит мне войти и задать один-единственный вопрос, он взрывается и издыхает…
За спиной у меня загудело, и я отскочил, повернулся и принял защитную стойку.
Но это оказался всего-навсего робот-ремонтник на колесиках. Он подъехал к Марку Четвертому и сунул в отверстие клешнеобразный манипулятор. С хрустом выдрав оттуда перегоревшую деталь, робот бросил ее на пол, вставил новую и убрался восвояси.
— Нет, — глубоким звучным голосом ответил Марк Четвертый. — Я не взорвался и не издох. Это случилось с блоком имитации голоса. Я слишком давно им не пользовался. Ты — инопланетник Джим ди Гриз.
— Совершенно верно, Марк. Для машины, давным-давно не вылезавшей из склепа, ты неплохо осведомлен.
— А зачем мне вылезать, Джим? Я же компьютер. Какая разница, где расположен мой главный процессор?
— Правильно, я об этом как-то не подумал. — Я уступил место роботу-уборщику, подобравшему с пола негодную деталь. — Ладно, Марк. Если ты знаешь, кто я такой, то тебе, наверное, известно, что творится в городе.
— Знаю, знаю.
— Ты смотрел выступление Зеннора по телевизору, ты знаешь, что происходит. Этот кровожадный дебил собирается расстрелять завтра поутру десять твоих приверженцев. Что ты намерен предпринять?
— Ничего.
— Ничего? — Придя в бешенство, я ударил ногой по панели. — Ты… Ты придумал индивидуальный мютюэлизм! Ты распространил свое учение по Галактике! Ты привел сюда верующих — и теперь, когда им грозит гибель, решил остаться в стороне?
— Пошел ты в задницу, Джим, — добродушно сказал он. — Я опубликовал политико-философский трактат. Только и всего. Люди его прочли, вдохновились и прилетели сюда, захватив меня с собой. Так что остынь, детка, и не позволяй эмоциям возобладать над логикой.
Я снова уступил место роботу-уборщику. Приблизившись к Марку Четвертому, он мокрой тряпкой стер с панели отметину от моего ботинка.
— Послушай, завтра на этой самой площади погибнут люди. Неужели ты ничем им не поможешь?
— А чем я могу помочь? Советом? Так любой совет можно найти в моих книгах. Люди ровно столько знают об индивидуальном мютюэлизме, сколько и я.
— И ты будешь равнодушно смотреть, как их убивают?
— Люди и раньше умирали за убеждения.
— Чудесно. А вот я не считаю, что это правильно. И кое-что предприму, в отличие от тебя.
— Что ты предпримешь?
— Еще не знаю. Посоветуй что-нибудь.
— Что?
— Как спасти людей? Как сорвать операцию и уничтожить Зеннора…
И тут меня осенило. Дискутировать с Марком не имело смысла — надо было просто воспользоваться его разумом. Если в его ячейках хранится информация, накопленная за тысячи лет, то наверняка там есть сведения, которые мне нужны. Ведь у меня есть птица-шпион!
— Ладно, Марк! Ты все равно поможешь мне, дружище. Мне нужна кое-какая информация.
— Ну, о чем разговор.
— Тебе известны координаты этой звездной системы и этой планеты?
— Конечно.
— Гга! Дай-ка мне распечаточку, да побыстрее! Я пошлю сигнал на ССВ, позову на помощь флот Лиги.
— Не вижу в этом смысла.
Я взорвался.
— Не видишь смысла?! Ах, ты, идиотская машина! Я тебя прошу поделиться информацией, а ты не видишь смысла в том, чтобы спасти людям жизнь…
— Джим, друг мой инопланетный! Не выходи из себя, от этого повышается кровяное давление. Дослушай до конца. Я хотел добавить, что координаты нашей планеты тебе ни к чему. Ты уже послал сигнал на ССВ, когда включил замаскированный под птицу передатчик.
