Ненасыть - Сон Ирина (читать книги онлайн полностью без сокращений .TXT, .FB2) 📗
Михась удивленно оглядывает их.
– Какой церкви?
– Ты не видел? Там в роще стоит старая разрушенная церковь, – отвечает Василек, наливая себе компот.
– А зачем им ходить в развалины? – недоумевает Михась.
Василек пожимает плечами:
– Не все ли равно? – и улыбается. – Если хочешь, мы тоже сходим. Попозже, когда уйдут хозяева. Думаю, нам там тоже будет интересно.
– Хочу, – тут же кивает Михась. – Все равно тут больше ничего нет… Кстати, когда ты успел туда сходить? – спохватывается он.
– Я и не ходил, – со спокойной улыбкой отвечает Василек. – Мне Тимур рассказал.
Ответ Михася устраивает полностью. Серый же, хоть и не чувствует лжи, все равно очень сильно сомневается. Василек и Тимур видят друг друга за день от силы раза два, а говорят и того меньше: «привет» да «спокойной ночи». Не интересен Василек Тимуру как человек. С чего бы им откровенничать?
Вадик же явно думает о другом: он встает и, вежливо поблагодарив за угощение, собирается:
– Мы, пожалуй, пойдем.
Михась их не задерживает и так же вежливо выпроваживает:
– Да-да, идите, пацаны. Мы сейчас пчел выпускать будем, а костюмов у нас только два. Вот, возьмите шашлык, отнесите Верочке.
Серый прижимает тарелку к груди и вместе с Вадиком послушно уходит, хотя внутри неприятно царапает. Эту пасеку и этих пчел он желал для Верочки, чтобы она радовалась. А в результате Михась устроил из нее убежище для игрищ со своим… Серый затрудняется в определении Василька. Михась с ним спать не может, у него для этого есть Верочка. Дружескими их отношения назвать тоже нельзя.
– Да, весело тут у вас, – тянет Вадик и потягивается. – Михась вроде как муж беременной?
– Угу, Верочки, – уныло соглашается Серый.
– А постоянно тусуется тут со своим дружком. Меня так и подмывало спросить, кто кого, но этот Василек бережет спину, чего не может быть, если они… – рассуждает Вадик и оживляется, заметив хмурый взгляд Серого. – О, ты знаешь? Кто они друг другу?
– Михась у нас немножечко маньяк – если никого не бьет, то слетает с катушек, – бурчит Серый. – А Василек у него громоотвод… И не вздумай сказать об этом Верочке, понял? Она беременная. Ей нельзя расстраиваться.
Вадик присвистывает и вновь тянет:
– Да, весело тут у вас… А когда планируешь рассказать? Ты же планируешь? Всё же женщина она красивая, на Скарлетт Йохансон похожа…
От понимающих смешинок, пляшущих в глазах брата, хочется спрятаться.
– Никогда, – еще тише отвечает Серый, выставляя перед собой тарелку с шашлыком и стараясь стать меньше. – Это не мое дело.
– Се-е-еры-ый… – тянет брат и отбирает шашлык, попутно треснув по хребту. – А то я не вижу, как ты на нее смотришь! Дать знать по любому надо. Во-первых, это отец ее детей. А ну как у них что-то такое вылезет? Во-вторых, есть шанс, что она бросит этого мужика и уйдет к тебе!
– Ага, ко мне, держи карман шире, – злобно отвечает Серый, борясь с желанием треснуть любимого братца по макушке. – Скорее к тебе. Я, по ее скромному мнению, для нее маленький. А тебе двадцать один уже.
– Я буду вести себя с ней как последнее чмо, – обещает Вадик. – У нее не останется другого выбора! Не отбивать же у родного брата девушку? Да и вкусы у тебя специфические… Беременная женщина! Разница в возрасте десять лет! Какой ужас, мой братец – геронтофил! – и он в притворном ужасе прижимает руки к щекам, округляя глаза.
Вадик такой Вадик. Серого затапливает чувство благодарности.
– Придурок, – со смешком отвечает он. – Но ты ей ничего не скажешь! Обещай! Я сам разберусь!
– Ладно-ладно, как скажешь, – вздыхает Вадик. – Обещаю, что ничего ей не скажу.
– И вообще никому! – добавляет Серый. – Нам же всем вместе жить, понимаешь?
– Да ну как сказать… – загадочно тянет Вадик и замолкает с загадочным видом.
Они приносят шашлык домой, затем увлекаются уборкой, потом Прапор заводит их обоих в мастерскую, чтобы они помогли с покраской очередных полочек, из мастерской их вытаскивает Тимур и ведет на очередной концерт для виолончели соло. Верочка, мама, Олеся и Прапор слушают новую мелодию и дружно признают Тимура гением. Вадик же, далекий от классического искусства, с трудом сдерживает зевоту.
– Как-то скучновато, – заявляет он прямо. – Вот рок или хотя бы фолк-рок – это да. Можешь сбацать тему «Игры престолов»?
– Скучновато?! – тут же вскипает Тимур. – Рок?! Ты издеваешься? Какой рок и фолк? У меня из инструментов – только виолончель и бокалы, а звукозаписи вообще нет!
– Нет – так закажи у хозяев, – невозмутимо отвечает Вадик. – Они тебе кролика притаранили, думаю, и аппаратурой поделятся. Чего тупишь?
– Я не туплю! – гордо отвечает Тимур. – Я не дергаю хозяев без острой надобности! Кроль – это другая история. Я хотел его съесть и передумал лишь из-за его милашности, понял? А какая мне острая надобность в звукозаписи в этой дыре? Мелодии я могу записать и в тетрадку, а творю исключительно для Олеси!
– Да? – восхищается Вадик. – Олесь, ты слышишь? Ты у него муза!
– Ну хватит уже! – краснеет Олеся.
– Да я чего? Я в музыке ничего не понимаю, – смеется Вадик. – Так бы сразу и сказал, что не можешь в «Игру престолов».
– Я не могу?! – разгоряченный Тимур плюхается на место и взмахивает смычком так, что тот рискует лопнуть. – Да я тебе сейчас все мировые хиты из кино зафигачу! По памяти!
И сдерживает слово легко и играючи, спрашивая из какого фильма та или иная мелодия. Все включаются в игру, даже Прапор. Тимур в конце добавляет переложение хита группы AC/DC. Последнее деморализует Вадика окончательно.
– Ладно, понял, – бормочет он. – О’кей, признаю. Ты гений.
– Вот! – Тимур гордо задирает нос и ведет им в сторону кухни. – Верочка, а у тебя там ничего не подгорает?
И точно, в аппетитных запахах, летящих с кухни, есть нотка гари. Серый настолько увлекся музыкой, что не заметил.
– Ой, точно! Кулебяка! – спохватывается Верочка и смотрит в темное окно. – И ужинать уже пора… Михась с Васильком что-то припозднились…
– Сиди, – мама опускает ладонь на ее плечо и встает. – Мы с Олесей накроем. Тебе надо больше отдыхать, ты и так весь день у плиты.
– Да какие это дела? – улыбается Верочка. – Я же не наклонялась и почти не стояла.
– А я схожу за Васильком и Михасем, – вызывается Тимур. – Я мигом!
Серый с Вадиком помогают накрыть на стол, режут восхитительный пирог, мама раскладывает по тарелкам ужин, Олеся делает салат. Они рассаживаются, мама призывает всех помолиться, пока Тимур ходит. Соглашается только Прапор, но ее это не расстраивает. Они бормочут, мама крестится. Серый, подперев голову рукой, с тоской наблюдает. Вадик сидит напротив, и в его глазах отражается точно такая же тоска. Наступает тишина. Тимура, Михася и Василька всё нет.
– Что-то они долго, – наконец, озвучивает общую мысль Олеся.
Через десять секунд хлопает дверь, и в столовую влетает запыхавшийся, раскрасневшийся от бега Тимур. Он приваливается к косяку и хватает воздух ртом, выталкивая слова:
– Нет… их… Нигде…
– Что? – переспрашивает Прапор.
– Что значит нет нигде? – бледнеет Верочка.
Тимур мотает головой, смотрит дикими глазами. В электрическом свете его каштановые волосы отчетливо отливают рыжиной, в карих глазах блестит золото.
– Пропали… – выдыхает он. – Они оба пропали!
Глава 16
Ни о каком ужине, разумеется, речи больше не идет. Все бросаются на поиски Михася и Василька. Верочка, придерживая круглый живот, идет вместе со всеми, не слушая никаких уговоров. Группа разделяется. Серый, Вадик и Верочка прочесывают холм, но ни в роще, ни у пруда Михася с Васильком нет. Верочка тревожно кусает губы и с каждой минутой становится все бледнее и бледнее. Ей тяжело ходить, но она упрямо шагает, заглядывая под каждый куст. В ее светлых глазах плещется страх. Серый тоже боится, но это скорее страх найти одну пустую одежду, ведь это бы означало, что Михася с Васильком съела хмарь, что она все-таки проникла сквозь щит. Желтый свет фонарей скользит по зелени, выхватывая то ветки, то траву, то стайку мошек. Одежды нигде нет, но Верочку это ничуть не успокаивает. Кое-как отговорив ее идти на пасеку, Серый с Вадиком ведут ее к дому, где их уже поджидают остальные.
