Многоцветная Земля - Мэй Джулиан (хорошие книги бесплатные полностью .TXT) 📗
Элизабет явственно ощутила какой-то стук.
Прекрати.
Тук-тук-тук.
Убирайся.
Тук. Тук-тук. На помощь. Скорее.
Перестань дурачиться, как дитя, Эйкен.
ТУК!
Ты, как надоедливое насекомое, Эйкен. Приставай к кому-нибудь другому.
Тук-тук! Проклятье, Элизабет, эта дура угробит Стейна.
Элизабет медленно повернулась в седле и посмотрела на всадника, ехавшего с ней рядом. Разум Эйкена издавал недовольное ворчание, но она, не обращая на него внимания, сосредоточилась на женской фигуре в темных ниспадающих одеждах. Сьюки. Напряженное лицо с высокими скулами и курносым носом. Темно-синие глаза, посаженные слишком близко для того, чтобы лицо было красивым, выражали ужас.
Элизабет проникла в разум Сьюки, не спрашивая ее разрешения, и сразу же оценила ситуацию, предоставив Эйкену и подъехавшему позже Крейну беспомощно наблюдать извне за ее действиями. Сьюки оказалась в тисках разъяренного разума Стейна. Ее слабый разум был почти подавлен интеллектуальной мощью раненого викинга. Картина происшествия стала абсолютно ясна Элизабет. Сьюки — потенциально сильный латентный редактор, и надетое на нее серебряное ожерелье перевело ее метапсихические способности из скрытой формы в активную. Подстрекаемая Эйкеном, Сьюки решила испробовать свои новые метапсихические способности, проникнув в сознание Стейна. Кажущаяся беспомощность спящего гиганта неудержимо манила ее. Проскользнув через низкий защитный барьер, создаваемый серым ошейником, который Крейн отрегулировал так, чтобы успокоить впавшего в неистовство викинга и заблокировать остаточные болевые импульсы, поступающие в мозг от заживающих ран, Сьюки увидела, в каком жалком состоянии находится подсознание Стейна: старые психические травмы, ущерб, нанесенный его самооценке вновь открывшимися обстоятельствами и многое другое, что заявляло о себе невнятным журчанием темного потока подавляемого насилия.
Искуситель нашептывал Сьюки: то, к чему ее подстрекал Эйкен, находило полное понимание с ее стороны. И она начала безнадежно некомпетентное редактирование сознания Стейна в полной уверенности, что может помочь ему. Но дикий зверь, таившийся в помраченном от боли сознании викинга, внезапно проснулся и напал на Сьюки за ее непрошеное вмешательство. И теперь Сьюки и Стейн сошлись в единоборстве психических энергий, таившем смертельную опасность для них обоих. Если антагонизм не удастся каким-то образом разрешить, то исходом его может быть полная деградация личности для Стейна и неизлечимое слабоумие для Сьюки.
Элизабет мысленно призвала на помощь Крейна, а сама как бы воспарила на крыльях своего разума над замершей в конвульсиях парой и напрягла свою способность к редактированию. Разум Сьюки был бесцеремонно извлечен из тисков яростного разума Стейна и передан Крейну, который легко вывел Сьюки из транса и с уважением, к которому примешивалось еще какое-то чувство, принялся наблюдать за тем, как Элизабет ликвидирует последствия вторжения Сьюки в мозг Стейна.
Элизабет сняла сдерживающие ограничения, остановила беспорядочное клокотание психического вихря, утихомирила всплески ярости. Она осторожно, одно за другим, перебрала все повреждения, нанесенные структуре мозга Стейна неумелым вмешательством Сьюки, исправила и восстановила прежние связи. Сводя вместе края зияющих ран, приставляя друг к другу оторванные части, она с великой нежностью проделывала одну деликатную операцию за другой, чтобы началось исцеление мозга и — как следствие — восстановление эго Стейна. Она обнаруживала в его сознании не только новые, но и застарелые психические травмы, причинявшие боль, которая пронзала ее. Уменьшила чувство унижения и отверженности. Чудовище-отец стал мягче и проникся сочувствием, мать-возлюбленная утратила некоторые свои любовные изыски. Стейн задышал ровнее, исцеление началось.
Элизабет осторожно вышла из его сознания.
Кавалькада остановилась. Всадники тесно сгрудились вокруг Элизабет. Только теперь она почувствовала свежесть ночного воздуха и зябко поежилась. Крейн снял с себя мягкий красно-белый плащ и накинул ей на плечи.
— Элизабет, все было сделано просто великолепно. Никто из нас, даже величайший из тану лорд Дионкет, не смог бы проделать лучше.
— Не вполне, — заставила себя произнести Элизабет. — Мне не удалось помочь Стейну до конца. У него слишком сильная воля, и он сопротивляется. У меня больше нет сил…
Крейн прикоснулся к своему золотому ожерелью.
— Я могу усилить защитное поле, создаваемое серым ожерельем Стейна. А когда мы прибудем сегодня в Ронию, ему окажут более серьезную помощь. Через несколько дней он выздоровеет.
Стейн, остававшийся безгласным и недвижимым, пока над ним производили метапсихические операции, глубоко вздохнул. Двое солдат спешились и, подойдя к его халикотерию, отрегулировали заднюю луку седла так, что она превратилась в спинку кресла.
— Теперь он не свалится, — заметил Крейн, — а потом мы устроим его поудобнее. Но нам пора двигаться дальше.
— Не объяснит ли кто-нибудь мне, что здесь происходит? — возмущенно спросил Брайан. Не имея ожерелья, он пропустил большую часть происходившего.
Высокий худой человек с волосами, похожими на паклю, и с восточным внешним обликом указал пальцем на Эйкена Драма:
— Спросите у него. Он заварил всю эту кашу.
Эйкен ухмыльнулся и принялся крутить свое серебряное ожерелье. Внезапно из темноты вылетели какие-то белые мошки и принялись кружить над головой Сьюки, образовав некое подобие нимба.
— Пусть вокруг нашей крошки немного покружатся мошки! — весело воскликнул Эйкен.
— Прекратить! — командным голосом приказал Крейн.
Мошки тотчас же улетели.
Крейн с плохо скрытой угрозой обратился к Эйкену:
— Сьюки была лишь орудием, а вы подстрекателем. Ради того, чтобы позабавиться, вы подвергли своего друга и неопытную женщину смертельной опасности.
На лице Эйкена не отразилось и тени раскаяния:
— А мне она показалась достаточно сильной. Никто ее не заставлял лезть к Стейну.
В разговор вмешалась Сьюки. В ее голосе звучала упрямая уверенность в собственной правоте:
— Я ничего плохого не сделала, хотела только помочь. Бедняжка, он так страдал! А вам до него и дела не было!
— Здесь не место и не время производить сложное редактирование, — сурово прервал ее Крейн — В более подходящей обстановке Стейну будет оказана необходимая помощь.
— Я не понял, — переспросил Брайан. — Скажите мне прямо, эта женщина пыталась изменить мозг Стейна?
— Она хотела оказать Стейну помощь, — пояснила Элизабет. — Я думаю, что Эйкен подговорил ее испытать новые метапсихические способности, как он испробовал свои собственные. Она поддалась на уговоры, но по неопытности не справилась.
— Перестаньте говорить обо мне так, словно я малое дитя! — воскликнула Сьюки. — У меня уже прорезались зубки. Я не имела в виду ничего дурного.
Человек с волосами, похожими на паклю, носивший серебряное ожерелье, громко расхохотался:
— Она не имела в виду ничего дурного! Она хотела только хорошего! Когда-нибудь эти слова станут эпитафией всего человечества. Даже мадам Гудериан, будь она трижды проклята, не имела в виду ничего дурного, отправляя людей в этот ад.
— Мир, в который вы прибыли, — возразил Крейн, — станет для вас адом, только если вы сделаете его адом. А теперь нам пора в путь. Элизабет, постарайтесь растолковать Сьюки кое-что о ее новых способностях. По крайней мере посоветуйте воздержаться от неосторожных поступков до тех пор, пока она не установит, что в ее силах, а что недоступно.
— Попробую.
Эйкен подъехал вплотную к надувшейся Сьюки и по-братски похлопал ее по плечу:
— Выше нос, дорогуша! Сейчас известная в прошлом мастерица по промыванию мозгов преподаст тебе краткий курс, и ты сможешь попрактиковаться на мне! Ручаюсь, что я тебя не съем! А пока ты будешь спрямлять всякие там извивы в моем бесконечно испорченном умишке, мы оба, ты и я, отлично проведем время!
