Мир-Чаша (СИ) - Барей Александр (книги онлайн полные txt) 📗

Когда Олег спросил, где его народ обитает, Саньфун указал на горную гряду, примыкающую к морю, и изрек: “Хаджуи живут в горах Сен-Шана”. Помолчав, он гордо добавил: “Мой народ – великий народ. Любой хаджуй стоит десяти килийцев”. Когда Олег поинтересовался, кто такие килийцы, хаджуй кивнул на холмик могилы и сказал: “Один из них не так давно еще бегал по травке”.

Килиец, как вспомнил Олег, тоже имел черты восточного типа, но отличался от хаджуя круглым лицом и более смуглой, почти черной кожей. Саньфун рассказал Олегу, что килийцы кочуют в степях желтой равнины, называемой Кахила, на территории, раскинувшейся от подножий гор Сен-Шана до лесной полосы. Они – самый многочисленный народ Кахилы и постоянно воюют с соседями. Олегу хорошо запомнился увлеченный монолог хаджуя: “Килийцы – самый подлый народ Кахилы. Для них не существует общепринятых законов. По договору между всеми народами, полоса лесов Тегильса, в которой мы сейчас находимся, является нейтральной. Никто не имеет права, находясь в Тегильсе, нападать на другого человека, будь то друг или враг. Нарушитель повинен смерти. Даже подлые килийцы не осмеливаются атаковать здесь кого-либо, если могут остаться свидетели. Но как только они будут уверены, что о нарушении никто не узнает, их ничто не остановит. Ты был очевидцем одного из таких эпизодов. Обычно в Тегильс приходят жить люди, которые хотят спокойной жизни без войн и кровопролития. Это огромная территория, учитывая то, что ширина полосы леса составляет двести миль, а ее протяженность вокруг Кахилы – несколько тысяч миль. Здесь обитает много людей, но на территории, граничащей с землями килийцев, ты можешь не встретить ни одной живой души на протяжении пятисот миль. Никто здесь не поселяется, потому что килийцы всегда готовы забрать в рабство тех, кто укрылся от войн. Ты видел валун у дороги с зеркалом и надписью? Знаешь, что там написали килийцы? “Посмотри в последний раз на свое лицо без клейма раба”. Они готовы весь мир обратить в рабство. Но кого они не могут и никогда не смогут сделать рабами, так это хаджуев. За тысячелетия войн килийцам не удалось покорить даже самой малой части Хаджуи. За это они смертельно нас ненавидят и ищут любой возможности уничтожить наш народ”.

Олегу стало известно, что Саньфун оказался здесь для выполнения миссии, от исхода которой зависит судьба его народа. Миссию эту возложил на него Великий Учитель – духовный лидер хаджуев, их вождь. Саньфуна он выбрал потому, что тот был его лучшим учеником. В чем заключалось его задание, Саньфун сказать не мог; сообщил только, что оно связано с килийцами и выполнено лишь наполовину, а также добавил, что от него сейчас зависит не только судьба Хаджуи, но и судьба всего чашеобразного мира Эльфира.

За месяц Олег научился ездить на лошадях, немного орудовать мечом, ножом и копьем, а также стрелять из лука. Саньфун обучил Олега некоторым приемам рукопашного боя, которыми владел в совершенстве. Вообще-то, хаджуй владел в совершенстве любым своим оружием. Олега ошеломило то, как виртуозно он орудовал мечом. В руках Саньфуна меч превращался в молнию, а нож становился жалом скорпиона: он перебегал между пальцами, перескакивал из руки в руку, исчезал и появлялся. Копьем хаджуй поражал мельчайшие цели, а из лука мог попасть в глаз бегущего оленя. Короче, собственные потуги Олега на боевом поприще виделись ему довольно жалкими, из-за чего он часто вздыхал.

Когда Саньфун узнал о печали Олега, его разобрал такой смех, что он чуть не упал с лошади. Подавив в себе неожиданное веселье, хаджуй, все еще улыбаясь, сказал:

– Ты думаешь, я родился с мечом в руках? На то, чтобы в совершенстве овладеть Искусством, у меня ушли многие годы. А ты расстраиваешься, потренировавшись каких-то две недели.

– Меня расстраивает то, что я никогда не смогу достичь твоего уровня, – ответил Олег.

– Ну, это ты зря. Главное – желание. Если ты действительно хочешь овладеть Искусством, то овладеешь им. При должном упорстве можно всего достичь. К тому же, для человека, который пятнадцать дней назад не умел держать оружие в руках, ты делаешь поразительные успехи. У меня на достижение таких же результатов в свое время ушло полгода. А я ведь был лучшим учеником. Твои способности изумляют меня не меньше, чем тебя мое мастерство. Тебе бы радоваться, а не печалиться… Послушай-ка песню. Ее сочинил основатель Искусства, непревзойденный Сахишот. Он написал ее в те далекие времена, когда начинал создавать Искусство.

Взгляд Саньфуна стал задумчивым. Он запел:

1

|Em| |A| |D|

Третий год я покоя лишен,

|Em| |A| |D|

Я душою в Искусство влюблен.

|Em| |A| |D|

Я стою на вершине горы,

|Em| |D| |G|–|H|

Вдалеке полыхают костры.

ПРИПЕВ:

|Em| |Am| |G|–|H|

Я отшельник, пещера – мой дом,

|Em| |Am| |G|–|H|

Мне уютно и радостно в нем.

|Em| |Am| |G|–|H|

Я на горной вершине стою

|Em| |D| |G|–|H|

И Искусство свое создаю.

2

Я не знаю, что в будущем ждет,

Но надежда мой ум бережет.

Огонек в моем сердце горит,

И со мною сам бог говорит.

3

Я открыл для себя новый мир

И Источник неведомых сил.

Отыщу ли единый ответ?

Замерцает ли Истины свет?

Закончив песню, Саньфун сказал:

– Теперь я должен у тебя кое-что спросить.

– Спрашивай.

– Хочешь ли ты овладеть Искусством и стать на путь познания Истины?

Лицо Олега просияло.

– Конечно, хочу. Неужели то, что ты говоришь обо мне, правда?

– Вне сомнения. Ты уже сейчас смог бы победить любого килийца. Правда, проблема в том, что они поодиночке никогда не нападают, разве что на раненого. Теперь наши пути параллельны и если твое мастерство будет расти с той же стремительностью, то через неделю мы сможем отправиться в Хаджую! В этом и есть завершение моей миссии – вернуться обратно живым.

– Вернуться живым? Загадочная твоя миссия.

– Ты загадочен не меньше. До сих пор не могу взять в толк, кто ты есть и откуда взялся. О себе ты рассказывать не хочешь, и я тебя за это не виню. Сам ведь молчу о цели своего задания. Сначала я подумал, что ты житель Тегильса, но быстро понял, что ошибаюсь. То, что ты не знал хаджуйского языка, меня не удивило, но то, что ничего не понял, когда я обратился к тебе на универсальном языке всех народов, крайне меня озадачило. Никогда не встречал человека, не знающего универсального языка. А до чего странная твоя одежда, особенно обувь! Во всем Эльфире я такой не видел.

Олег не рассказывал Саньфуну свою историю, поскольку не знал, как объяснить ему, что он с другой звезды. Ведь здесь не было ночи и, следовательно, не было видно звезд. Поверит ли ему хаджуй? Олег попытался представить себе обратную ситуацию: если бы он попал с Эльфира на Землю и начал бы рассказывать какому-нибудь землянину о том, что он пришелец с почти плоского мира, в котором нет ночи. Нетрудно понять, что бы о нем подумали. А откуда знать, что подумает Саньфун, услышав о том, что Олег – пришелец из мира в форме шара, в котором солнце каждые сутки уходит за горизонт. Нет, Олег не хотел, чтобы его приняли за сумасшедшего. Он решил повременить с рассказом о себе, пока не выведает о познаниях жителей Чаши в астрономии. Правда, в последнее время он начал сильно сомневаться в своих личных познаниях в этой области. Больше всего его сбивало с толку неподвижное светило. На расспросы Олега о нем хаджуй ограничивался туманным ответом: “Так устроен мир”. Саньфун, впрочем, на все вопросы об устройстве Эльфира отвечал подобным образом и не любил разговоров на эту тему.

– У меня есть кой-какие соображения насчет тебя, – продолжал хаджуй, – но это слишком невероятно, чтобы быть правдой. Ты о себе молчишь, и мне остается лишь догадываться о том, кто ты есть.

– Ты тоже многого не договариваешь. Может, если мы откроемся друг другу, то что-то для нас прояснится?

– Если мы это и сделаем, то только в Хаджуе, когда я закончу свою миссию. Слишком многое поставлено на карту, и я не могу рисковать.