История трёх судеб. Игра богов (СИ) - Григорова Юлия (читать книги онлайн регистрации TXT, FB2) 📗

– На что вы готовы пойти ради того, чтобы выжить? – наконец поинтересовался парень, и сразу обрадовался перемене в ее лице. На нем появилось недоумение, ведь лидерша совета считала, что раз боги вынесли вердикт, то никто никак не сможет это изменить. Внезапно Миа поняла, что задумал собеседник, и глаза ее загорелись, – Выход есть, если вы готовы бороться до последнего, чего бы это ни стоило, – отпустив ладонь девушки, он подвинул к себе сумку и поспешно скинул со стены. Та пролетела все четыре с половиной метра и с глухим звуком упала на землю возле остальных вещей. Проследив за ней взглядом, она поняла, на что намекает возлюбленный и сглотнула ком в горле. Такой поступок казался не правильным, ведь это, по сути, прямое исполнение строчки из легенды. Истинный бог нарушает правило, ради ее жизни. Противиться воле высших сил. Неожиданно возникшая мысль о том, что раз он так поступает, то может уже влюбился в нее, как говорится в сказке? Тогда нельзя закончить дело Алиста и дать Венту испытать эту боль потери.

– Мне уже нечего терять, кроме вас и своей жизни, – прошептала Миаленика, следя за тем, как лидер совета вытащил из карманов перчатки и натянул их на руки.

– Если они хотят лишить вас жизни, пусть придут в Апатию и разберутся во всем сами, – встав на ноги, Венториэль протянул ладонь девушке и помог подняться. Обняв Мию за талию и крепко прижав, он проследил за тем, чтобы дочь герцога как можно крепче схватилась за него. Нащупав ногой крепление веревки, мужчина спокойно сделал шаг в пустоту, и они полетели со стены. Свободной рукой схватившись за канат, Вент с его помощью затормозил, предотвращая возможное опасное столкновение с землей. Теперь они спокойно скатятся и мягко приземлятся.

«Простите меня, Лайсер, я только обрела счастье, и готова бороться за него до последнего» – честно извинилась Миаленика перед богом, в надежде, что тот услышит ее, или прочитает мысли. Хотя наверно если бы он постоянно делал это, то не допустил такого побега, но тот все прекрасно знал и слышал каждое их слово. Однако он все же ее услышал, но вслух ничего не произнёс, лишь подумав:

«А иначе и быть не могло, другого я от вас и не ждал.»

Глава 18.

Микалис стоял в дверях лазарета и смотрел на заполненные кровати. Царил хаос, люди бегали туда сюда, с больными помогали даже те, кто в жизни этим не занимался. Они еще не понимали, с чем столкнулись, а парень уже знал – это конец. Неделю назад, в день посвящения Миаленики двери божественного зала оставались закрытыми до вечера. По правилам она сама должна была выйти оттуда, а советники встать на одно колено встречая нового законного лидера. Все ждали, Флор в том числе, но в сторонке, стараясь не привлекать внимания. Когда из дверей вышел едва живой Андраник, которого стошнило прямо под ноги управляющего замком, советники обомлели. Брата короля доставили в лазарет с жаром и лихорадкой, он метался, бредил. Мию нашли в собственной комнате, девушка лежала в постели, переодетая и без сознания, время от времени приходила в себя, но ни жара, ни температуры у нее не оказалось. За лидера никто не переживал, ее кормили в моменты прозрения, и ухаживали в случаях надобности. Все основное напряжение сейчас творилось здесь, в лазарете.

Это был огромный светлый зал с окнами от пола до потолка, шикарными люстрами с множеством свечей. Света всегда достаточно для любых медицинских процедур. Кровати по обе стороны ковровой дорожки с дубовыми каркасами, добротными матрацами и некогда свежим бельем. Сейчас все они заняты больными, следующих класть некуда. С краю, первым в ряду лежал привязанный Андраник. Мужчина постоянно пытался вскочить, суетился, вырывался, мешая что-либо с собой сделать. Его язык покрылся белым налетом и стал заметно толще. Первыми заболели те, кто помогал отнести его в лазарет в тот день, за ними уже все остальные.

«Чума вырежет весь замок» – подумал Микалис и прикусил губу, сомнений быть просто не могло. Он сам вероятно уже заражен, так как контактировал с братом короля после случившегося, как и с другими пациентами. Пока на себе не ощущал никаких симптомов, но инкубационный период в некоторых случаях составлял до девяти дней, еще все впереди. Надо как-то обезопасить пока еще не зараженных людей, но как? Все они питаются в одной столовой с теми, кто помогает здесь. Ввести карантин в конце концов. Идти к Миаленике и предупредить ее об этом слишком опасно, если Флор правда заражен, то он мог перенести заразу по всему зданию и к тому же передать ее лидеру совета, чего естественно не хотел. Тогда как сообщить об опасности всем остальным, кто еще не знал о ней? В углу две женщины стояли на коленях возле одной из кроватей, сцепив руки в кулак и уткнувшись в него лбом, глаза их оказались закрыты, они молись, сразу догадался Микалис. За стеной это естественное явление, наверно почти каждый в лазарете, способный на молитвы, взывал к богам.

Вот только его высшие силы точно не услышат, так как не знают, да и Флор в жизни в них не верил, будучи уроженцем Апатии. Двери в лазарет открывались и закрывались, тут устроили настоящий проходной двор, местные лекари всеми силами пытались чем-то помочь, что-то придумать, один он просто стоял и смотрел. Лекарства от чумы нет, еще никому не удавалось излечиться от нее. Да, некоторые выживали, но лишь за счет своего сильного организма, как считали ученые, и писалось в книгах.

– Госпожи Миаленики нет в ее комнате, – неожиданно раздался мужской голос у него за спиной, вынудивший Микалиса прижать к лицу пропитанную раствором повязку и посмотреть на говорившего. Это оказался солдат герцога Кленского, сопровождавший их до замка и оставшийся здесь, как личная охрана лидера совета. Имени его парень не помнил. – Охрана у дверей уверяет, что никто оттуда не выходил. Где мне ее теперь искать? – продолжил мужчина, выглядывая из-за плеча Микалиса, пытаясь рассмотреть больных, надеясь не увидеть среди них Мию. Тяжело вздохнув, парень отрицательно покачал головой, после фокуса, который та проделала перенесясь из божественного зала комнату, он уже не знал, чего ожидать. Слишком много вопросов родил тот день, неизвестно откуда взявшийся в зале Андраник, ставший первым переносчиком болезни, исчезновение и непонятное состояние Миаленики, одна из первых светлых ночей, в конце концов. Советники пребывали в панике из-за отсутствия темного времени суток, всем замком усиленно молились богу тьмы, пытались поддерживать дух богини света, но все оставалось тщетно, каждую ночь на небе появлялась луна, но светло оставалось, как и днем. Паника скоро охватит всех, а не только его и лазарет, особенно когда узнают про пропажу лидера совета из ее охраняемой спальни. Несомненно, все свалят на богов и их проделки, будь они прокляты. Подумав об этом, Микалис осекся, здесь, на территории другой страны, где высшие силы действовали во всем своем величии, за такие мысли его могли казнить на месте.

– У богов спросите, видимо снова их рук дело. Пока вы здесь, и возможно еще не заражены, разнесите по замку новость, что в лазарете следует устроить карантин и никому отсюда не выходить и не входить, у нас тут чума, кто знает, какие контакты с ней повлекут за собой заражение и распространение. Передайте управляющему и закройте доступ сюда, пусть солдаты никого не пускают в коридоры, примыкающие к этим залам. Всех больных отправлять к нам, – конечно мужчина уже мог заразиться, стоя тут какое-то время, но с непосредственными больными он не контактировал, а Микалис прикрывал свой рот и нос, так что надеялся на лучшее. Положительно кивнув, солдат развернулся и поспешил обратно, предварительно закрыв за собой дверь, толкнув ее сапогом.

– Минуточку внимания, пожалуйста, я беру на себя смелость объявить карантин, мы все не должны никуда выходить, еду и все необходимое просите оставить по ту сторону двери, и забирать, когда здоровые люди уже уйдут. Мы не можем распространить заразу по всему замку, вы последний оплот совета, если вы умрете, вымрет и он, и тогда Виктор победит, – громко заявил Микалис и в надежде осмотрел лица, смотревшие на него. Больным уже все равно, они изнывали от боли, жара и галлюцинаций, а вот здоровые и те, кто пытался хоть что-то сделать, чем-то помочь, как ни странно, выражали одобрение. Они прекрасно понимали ситуацию, у всех были семьи в этом замке, и пока некоторые из них не подверглись болезни или контактам.