Семеро Тайных - Никитин Юрий Александрович (книги полностью TXT) 📗
– Хочу, – ответил он с усилием. – В мире потому столько дури, столько нелепостей, что правят не мудрые да знающие, а… черт знает кто.
Он поморщился от стыда и унижения, вспомнив недавнюю победу, странную и нелепую, когда они спасли мир. Вернее, спасли человечество. Как сами вырвали победу у более мудрых, более знающих, более умеющих.
Беркут подумал, одобрительно прогудел:
– А что? Мысля достаточно безумная, чтобы быть верной. В самом деле, неплохо бы всех этих тупоголовых, именуемых волхвами, магами, волшебниками, чародеями… собрать в один кулак! И сдавить, конечно. Чтобы потекло, потекло… В мире должен быть порядок! И одна голова. Моя, конечно. Давай, парень! Если чувствуешь в себе силы, сгоняй всех этих гусей в одно стадо.
Олег смотрел исподлобья. На скулах до скрипа натянулась кожа. Он чувствовал, как вздулись рифленые желваки, а зубы сжались так, что перехватили бы топорище.
– Сгонять? Я намеревался как-то убедить.
– Убедить? – изумился Беркут. – Разве колдуны не люди?
– Но есть же мощь доводов…
Беркут хмыкнул так гадко, что Олег поперхнулся, умолк.
– Мы не просто в соперничестве, – объяснил Беркут покровительственно. – Мы в постоянных войнах! Да-да, не всяк это скажет, все они юлят, но я тебе скажу правду. Каждый из великих колдунов, а таких не так уж и много, уже расширил свою власть на все земли, до которых смог дотянуться. И расширял бы дальше, но там уже было захвачено другими колдунами. И каждый ревниво не пускает другого. И тогда началось сперва давление один на другого, прощупывание мощи, а потом и попытки уничтожить… Сейчас каждый колдун дышит ненавистью к соседям. Но каждый в своем замке, норе или в горах неуязвим, ибо укреплял все вокруг себя не один год. Как говорится, дома стены помогают. Даже если стены из глины или болотной воды.
– Разве такие есть?
Беркут посмотрел с интересом:
– Не знал? Пожалуй, пора тебе пообщаться и с такими. Может быть, дурь пройдет. Если же нет, то тебя начнут принимать серьезно.
Что-то в голосе могучего чародея насторожило Олега:
– Это как?
– Начнут опасаться, – объяснил Беркут. – А у нас, сам понимаешь, кого опасаешься, того бьешь первым. Из-за угла, из-за стены… у колдунов нет правил чести, как у тупоголовых воинов. Правда, застать колдуна врасплох почти невозможно. Да и не покидают своих нор, где, как я говорил, им стены помогают.
– Это все говорят, – сказал Олег. Было горько и стыдно, что уцелел пока что лишь потому, что никто его не считает хотя бы чуть-чуть опасным. Так, дурачок… Только что слюни не роняет, в соплях не путается. Зачем такого обижать, он уже богами обижен… – Но что же делать? Что делать?
Беркут хмыкнул:
– Кто виноват и что делать – два вечных вопроса чародеев… Ладно, меня ты почти убедил. Всех колдунов в мешок, а я – сверху! Такое объединение принимаю. А сейчас давай я тебя отошлю к чародею, каких ты еще не зрел! Только не подпрыгивай. Ишь, подумал… Я вижу, что подумал. Ты же мечтал побывать у настоящих чародеев? Тебе и так повезло. Другой за всю жизнь одного не увидит. Поговори с ним, ладно?
– Я, – прошептал Олег, он боялся верить удаче, – я скажу все, чтобы убедить!
Беркут буркнул:
– Ну-ну. Стань вот там. Нет, лучше сядь. Задержи дыхание…
– А как же тот, другой?
– Мне это не нужно, – отмахнулся Беркут с великолепным высокомерием. – Я силен по-настоящему!.. Закину хоть на другой конец Артании. Даже в Куявию могу, понял?
Олег шагнул из сухой полутемной пещеры Беркута прямо в мир распыленной горячей воды. В клубах пара угадывались изогнутые, как в корчах, стволы деревьев, какая же сила их так скрючила, в горло сразу хлынул горячий туман, закашлялся, стиснул челюсти.
Волчовка отсырела, в сапогах чавкало, хотя еще не сделал шага, только переступал с ноги на ногу. Волосы намокли и свисали сосульками. Крупные капли повисли и на щеках, ползли по шее, а между лопаток пробежала струйка неприятно теплой воды.
Оглянулся, но вместо убежища Беркута с его холодным сухим воздухом, за спиной уже лес, странный и причудливый. Деревья застыли на растопыренных корнях над водой, словно брезговали прикасаться. Серые склизкие корни напомнили Олегу паучьи лапы. Вода серо-зеленая, мутная, из глубины постоянно всплывают коричневые облачка мути, и он с холодком понял, что там кто-то плавает, роется, грызет, закапывается.
– Эй, – сказал он громко, – есть здесь кто-нибудь?
В двух шагах мутная вода забурлила, словно там забил мощный источник. Мелкие листья разбежались, разогнанные невидимой рукой. Олег отступил на шаг, а из бурлящей воды неспешно поднялась голая как колено голова. Олег поежился – глаза не только без бровей, но и без век, смотрят немигающе, а мутные потоки, бегущие по лицу, вроде бы не мешают…
Толстогубый рот задвигался, но сперва Олег услышал только хриплые квакающие звуки, словно колдун не мог вспомнить человеческую речь.
– Кто ты, смертный?
– Все смертно, – ответил Олег мирно. – Даже бессмертные боги. Меня зовут Олег, я младший волхв, что вознамерился достигнуть мудрости побольше. Но одни мне отказывают, другие перебрасывают друг другу как игрушку. Или… забавного дурака. Видать, жизнь у колдунов скучна, позабавиться не над кем.
Вода ручьями сбегала с лоснящегося, как у вымытого кабана, тела колдуна. Запах шел мерзостный. Олег непроизвольно отодвинулся. Чародей буркнул насмешливо:
– Что, не нравится?
– Если ты живешь так, – ответил Олег уклончиво, – значит, это чем-то вызвано. Я слишком мало знаю, чтобы судить.
Чародей на миг ушел под воду, а когда вынырнул, пробурчал недоверчиво:
– Ух ты… Я привык, что всяк сразу же решает, как правильнее, будто он здесь прожил, а не я. Ладно, не морщи нос. Меня зовут Ковакко, я здесь хозяин. Но я не зрел, как ты прошел!
Олег сказал осторожно:
– Ты мыслил о высоком, не заметил…
– Скорее о глубоком, – буркнул колдун. – В Лесу или в горах так не переплетаешься с миром… Здесь я чую кожей, где и что происходит! Как будто через мой пот, мою мокрую кожу в меня входит не только болотная вода… слышу не только голоса людей, зверей и подземных гадов, но рост травы, движение корней за тридевять земель. Я заранее знаю, когда дрогнут горы! Я даже не колдун или чародей, как меня зовут, я просто часть этого мира. Но я не зрел, когда и как ты прошел!
Олег медленно наклонил голову:
– Чтобы вывести реку наверх, сдвинуть гору или заставить в пустыне появиться еще одному оазису, тебе стоит только захотеть и пошевелиться самому… Так?.. А здешняя земля отзовется.
Ковакко сказал польщенно:
– Ты слишком… но вообще-то все верно. Только тут гор нет, как и… Что такое пустыни? Но реку в самом деле могу… Если тебе это важно, я могу взять тебя в ученики. Через тридцать-сорок лет уже что-то сможешь. Может быть, сможешь. Если, конечно, тебя влечет такая мощь. Тебя как звать?
– Олег.
– Олег? Странное имя.
– Почему?
– Не знаю. Все имена что-то да значат, потому и даются. А что значит Олег?
– Это знают только мои родители, – ответил Олег. – Тридцать лет… это страшно. Но ты первый, кто сказал, что можешь взять меня в ученики.
Колдун хмыкнул:
– Могу. Так как, говоришь, ты прошел?
– Я не говорил… Меня сюда перебросил или перенес – словом, открыл дверь в твой мир колдун Беркут.
От мокрого колдуна пошла волна гнусного запаха. Олег задержал дыхание. По болоту кое-где высовывались мокрые головы, он чувствовал упорные немигающие взоры, затем ощущение исчезало, но хлюпало в другой стороне, он находился под прицелом выпуклых глаз и все время был в досягаемости зеленых перепончатых лап.
– Опасно близко, – пробормотал Ковакко, – опасно… В двух саженях начинается моя первая защитная полоса… У всех колдунов такие! Каждый окружает себя в два-три ряда, чтобы никто не вторгся незваным. Но то, что этот Беркут не прибил сразу… гм… я слышал о нем разное… Гм… Наверное, в самом деле чем-то… Ладно-ладно! Я же вижу, не рвешься в болото. Молчи, видно. Если такой уживчивый, то я мог бы направить тебя к Сосику! Это единственный, кто мог бы научить на самом деле.
