Ночной орёл - Ломм Александр Иозефович (лучшие книги онлайн txt) 📗
— Не надо, Ивета, не спрашивай. Ошиблись! Не ожидали, что все так обернется, — смущенно бормотал Горалек. Но Ивета не слышала его. Она была словно в бреду.
— Почему вы мне не сказали?! — крикнула она и, закрыв лицо руками, разразилась безудержными рыданиями.
В это время вошел майор Локтев. Увидев плачущую Ивету, он сразу понял, что тут происходит, нахмурился и громко сказал:
— Тело сержанта Кожина, товарищи, отыскать не удалось. Факт его смерти не установлен. Возможно, он лишь ранен и увезен фашистами в одном из танков, которым удалось вырваться из Медвежьего лога.
Ивета вскочила, сразу перестав плакать.
— Это правда? Вы хорошо искали, товарищ майор?
— Да, Ивета. Мы сделали все, что могли. Но Кожин исчез бесследно. Этому можно дать лишь одно объяснение — Кожин жив и находится в плену. Если бы он был мертв, фашисты вряд ли стали бы его подбирать и увозить. Зачем им мертвый?…
— Жив!.. Конечно, он жив! А что в плену, это ничего! Ведь пленных освобождают.
Значит, и Ивана освободят! Ведь вы освободите его, правда, товарищ майор?
— Освободим, Ивета. Конечно, освободим!.. А теперь успокойтесь и возьмите себя в руки. Вас ждут раненые.
— Да, да, там много работы, — пробормотала Ивета и, улыбнувшись сквозь слезы, быстро выбежала из штаба. После ее ухода все присутствующие так и набросились на майора. Неужели это правда? Неужели тело Кожина не удалось найти? Неужели немцы в такой суматохе успели захватить его в плен? А может быть, он незаметно отполз в сторону и улетел?
А Горалек по этому поводу вновь напомнил о живучести шахтерского племени:
— Ну и дурак я, что поверил в его гибель! Ведь Кожин — шахтер, а мы, шахтеры, из любой переделки выбираться умеем!
Но Локтев лишь сокрушенно покачал головой:
— Не увлекайтесь, товарищи. Кожин в плену и наверняка тяжело ранен. Трудно судить, выживет он или нет. Ясно пока одно — он в плену. И лично я не уверен, что плен для него лучше смерти.
Майор помолчал, оглядел командиров сухим, строгим взглядом и уже совершенно другим тоном сказал:
— Ну что ж, товарищи, займемся текущими делами. Первое дело такое: в лесу еще бродит пять недобитых отрядов карателей. Их надо немедленно ликвидировать. Это наше общее дело, и займемся мы им столь же дружно, как и ликвидацией основных сил карателей в Медвежьем логу. Второе дело касается лишь нас с тобой, товарищ Горалек. Этой ночью мы должны принять самолет из Москвы. Нам доверена жизнь известного советского ученого. Нужно сделать все для его полной безопасности.
— Это тот самый профессор, который направлен к нам, чтобы изучать нашего сержанта Кожина?
— Да, тот самый. Третье… третье дело, товарищи, снова касается нас всех. Фронт уже близко. А это значит…
— Это значит, что нам пора самим переходить в наступление! — гаркнул Горалек.
Командиры заговорили все разом, но вскоре снова затихли, склонившись над картой.
Эпилог
ЭСТАФЕТА ПЕРЕДАНА
1
Жарким летним днем по горной тропинке, петлявшей среди густых лесных зарослей, шли парень и девушка. По снаряжению в них нетрудно было узнать альпинистов. За плечами у них были рюкзаки, на ногах — специальные ботинки с шипами.
Только где же они тут собираются тренироваться? Ведь горы в окрестностях Б.
пологи и сплошь покрыты лесами.
Солнце изрядно припекало. По загорелым лицам молодых людей струился пот. Выйдя на прогалину, с которой открывалась широкая панорама уходящих вдаль зеленых вершин, парень остановился и подождал девушку, которая немного от него отстала.
— Смотри, Индра, — сказал он, — вон Белый Горб, а чуть правее и ближе, видишь — чернеет что-то вроде столба?
— Вижу, Владик.
— Это и есть Чертов Палец.
Заслонившись рукой от солнца, девушка посмотрела на горы и сокрушенно вздохнула:
— Сколько до него еще?
— Да километров пять. А ты что, устала? Тогда давай передохнем немного. За нами ведь никто не гонится.
Они с удовольствием освободились от рюкзаков и расположились на траве, в тени развесистого клена. Индра вынула пакеты с бутербродами и термос с холодным кофе.
Во время еды она спросила:
— А ты уверен, Владик, что база Кожина была на Чертовом Пальце?
— Конечно, нет. Это только предположение Горалека. Накануне сражения в Медвежьем логу он был здесь вместе с Иветой и Локтевым. Нашли на снегу стеариновую свечу. Вот и все.
Индра перестала есть и задумалась.
— Странно, — сказала она через минуту. — Человек живет, с виду ничем не отличается от других людей, а на самом деле… По-моему, Владик, ничего не может быть страшнее потери памяти. Потерять свое прошлое — это в тысячу раз хуже, чем потерять руку, ногу или зрение.
— Ты о ком это, об отце или о Кожине?
— И о том, и о другом. Кожин ничего не знает о Ночном Орле, отец тоже забыл абсолютно все, даже свою профессию. И вот мы теперь ходим, ищем, собираем по крупицам их прошлое. Скажи, Владик, тебе не кажется странным, что и отец, и Кожин потеряли память одновременно, при одних и тех же обстоятельствах?
— Над этим, Индра, многие ломали себе голову, да так ни до чего и не додумались.
С Иваном Кожиным всякое могло случиться. В Медвежьем логу его так изрешетили пулями, что он чудом остался жив. Потом плен, эта загадочная лаборатория, где над ним черт знает что проделывали. Тут возможен нервный шок с полной потерей памяти. Другое дело твой отец, доктор Коринта. Он не был тяжело ранен, и в гестаповских застенках его вряд ли подвергали каким-нибудь зверским пыткам. И тем не менее он пережил тот же нервный шок, что и Кожин, с точно такими же последствиями. Но нельзя забывать, что твой отец открыл препарат агравин, искусственный стимулятор свободного полета, и что с его помощью он и Кожин бежали из лаборатории-тюрьмы.
— Может, на них агравин так подействовал?
— Возможно… Формулу агравина твой отец хранил в памяти а память потерял.
Естественной способности летать Кожин лишился из-за пыток в немецком плену, а про подвиги Ночного Орла забыл, потому что тоже потерял память. Теперь мы ходим вокруг этого, как слепые вокруг забора, и не видим ни малейшего просвета.
Появилась жар-птица, сверкнула своим ослепительным оперением и улетела. Хоть бы маленькое перышко успели у нее выдернуть!..
— Но, в таком случае, Владик, зачем же мы собираемся рисковать? Сам знаешь, уже был случай, что человек сорвался с Чертова Пальца и разбился насмерть. В тридцать шестом году. Говорят, он был первоклассным альпинистом.
Владик развалился на траве, закинул руки за голову, презрительно свистнул и сказал:
— Вспомнила! Неизвестно, какие тогда были альпинисты! У меня, впрочем, тоже не последний разряд. А потом, твой первоклассный альпинист просто так полез, вот и сорвался, а мы…
— Что — мы?
— А мы на этом Чертовом Пальце можем найти перо жар-птицы. Доказать, что Ночной Орел в самом деле существовал, — разве этого мало? Ведь столько лет прошло, а никто этим делом серьезно не занимался. А почему? Да потому, что не осталось никаких доказательств. Рассказы очевидцев! Да кто станет считаться с этими рассказами, ежели сами герои событий ничего не помнят и ничего не могут подтвердить!
— А если мы на Чертовом Пальце ничего не найдем?
— Будем искать в других местах. У Ночного Орла была какая-то база. Это вне всяких сомнений. Конечно, я рискую с этим Чертовым Пальцем. Но я рискую не ради рекорда, а ради спасения великого открытия. Ради этого я поступил на биохимический, ради этого занимаюсь альпинизмом и парашютизмом, ради этого я могу сделать все, что угодно!
— Значит, ты веришь в Ночного Орла?
— Верю, Индра.
— И веришь, что он снова полетит?
— В этом у меня уверенности нет. Но если Кожин сам убедится, что Ночной Орел не сказка, он здорово поможет нашему делу. А летать? Летать может и кто-нибудь другой.
— Например, ты, да?
