Пираты Гора - Норман Джон (онлайн книга без .txt) 📗
— А как город приобретает свой Домашний Камень? — спросил я.
— Люди решают, что он у него будет, вот и все, — пожал плечами Таб.
— Правильно, — сказал я. — Именно так у города и появляется свой Камень,
Присутствующие снова обменялись взглядами.
— Пришлите ко мне мальчишку-раба, Фиша, — распорядился я.
Приказ мой не прибавил капитанам понимания происходящего, но один из них отправился за Фишем.
Я знал, что никто из рабов не убежит. Им это не удастся. Тревога поднялась ночью, а в это время суток рабов, по горианскому обычаю, где-нибудь запирают. Я ни на шаг не отступал от этой традиции; даже Мидис, после того, как она в достаточной степени ублажила меня на шкурах любви, я всегда пристегивал цепью к кольцу, вделанному в основание моего ложа. Фиш сейчас тоже сидел на цепи на кухне, вместе с Виной.
Через минуту мальчишку, бледного и испуганного, привели в зал.
— Выйди на улицу, — приказал я, — найди какой-нибудь камень и принеси сюда. Он недоуменно взглянул на меня.
— Давай быстро! — прикрикнул я. Он мигом выскочил из зала.
Мы терпеливо, в полном молчании ждали, пока он не вернулся. В руках он держал камень размером с мой кулак — обычный голыш, серый с прожилками.
Я взял у него камень.
— Нож, — потребовал я.
Мне протянули нож, и я вырезал им на камне заглавные буквы названия Порт-Кара.
Покончив с этим занятием, я поднял камень над головой, так, чтобы его могли видеть все присутствующие.
— Итак, что у меня в руке? — обратился я к ним.
— Домашний Камень Порт-Кара, — едва слышно ответил Таб.
— Ну, — взглянул я в лицо офицеру, предлагавшему нам спасаться бегством, — можем мы теперь убегать?
Тот, не отрываясь, смотрел на камень у меня в руке, как на какое-то чудо.
— У меня еще никогда не было Домашнего Камня, — пробормотал он.
— Но теперь, когда он у нас есть, — допытывался я, — можем ли мы бежать отсюда?
— Нет, — не совсем уверенно ответил офицер. Я снова обвел глазами присутствующих.
— Так есть у нас теперь свой Камень или нет? — спросил я их.
— Я признаю этот камень своим священным Домашним Камнем, — торжественно произнес мальчишка-раб, Фиш.
Никто не засмеялся. Даже то, что первым признал Камень Порт-Кара мальчишка, раб, не вызвало у присутствующих раздражения: говорил он как настоящий убар.
— Я тоже признаю, — решительно кивнув головой, пробубнил Турнок.
— И я! — сказал Клинтус.
— И я! — воскликнул Таб.
— И я! — все, как один, закричали остальные.
И вдруг зал наполнился радостными криками, лязгом оружия и поздравлениями. Сотня мечей одновременно вылетела из ножен и замерла в воздухе, отдавая честь Домашнему Камню Порт-Кара. Я с удивлением заметил слезы, заблестевшие на глазах бывалых моряков, и ликование, какого прежде мне не доводилось видеть на их суровых, сдержанных лицах.
Я отыскал глазами Турнока.
— Освободите всех рабов, — приказал я. — Пусть бегут по всему городу, на пристань, в таверны, на рынки, площади — повсюду! Пусть всем сообщат эту новость! Пусть каждый узнает, что Порт-Кар обрел священный Домашний Камень!
Люди с радостью бросились выполнять мое распоряжение.
— Офицерам, — продолжал я, — вернуться на свои корабли! Выставить их в один ряд у входа в гавань, в четырех пасангах к западу от причалов Севариуса!
— Турноку и Клинтусу, — распорядился я, — остаться в моем имении.
— Нет! — в один голос воскликнули они.
— Оставайтесь в имении! — настойчиво повторил я.
Они тревожно переглянулись.
Я не мог послать их на смерть. У меня не было никакой надежды, что Порт-Кару удастся собрать достаточно кораблей, чтобы отразить нападение объединенной флотилии Тироса и Коса.
Я сжал в кулаке Домашний Камень и зашагал по коридорам, прочь из зала.
Выйдя из здания на широкую площадку, протянувшуюся до внутреннего искусственного озера, соединяющегося с одним из городских каналов, я приказал приготовить себе легкий, быстрый баркас с вырезанным у него на носу тарларионом.
Даже сюда доносились крики людей на улицах, сообщавших друг другу об обретении Порт-Каром своего Домашнего Камня, и виднелись отсветы многочисленных факелов, освещающих город как днем.
— Убар мой, — услышал я за спиной и почувствовал, как мне на плечо легла ладонь Телимы. — Ты нe собирается уходить из города?
— Прислушайся, — сказал л. — Слышишь, чго они кричат, там, на улицах?
— Кричат, что у Порт-Карa появился Домашний Камень, — пробормоталa она. — Но ведь это чушь, у Пора-Кара никогда не было и не будет священного Камня.
— Если люди хотят, чтобы у Порт-Кара был священный Камень, значит, так и будет.
— Беги отсюда, — всхлипнула она, — беги!
Я поцеловал ее и запрыгнул в баркас, уже поданный к берегу.
— К зданию Совета капитанов, — приказал я.
Гребцы налегли на весла. Возвышавшаяся над баркасов вырезанная голова тарлaриона развернулась в сторону канала и преграждающих выход из моего имения ворот.
Я обернулся к Телимe и махнул ей рукой. Она продолжала стоять у выхода из дома, в своем грязном одеянии кухонной рабыни.
Она подняла руку над головой.
Я сел на скамью у кормы баркаса.
На одном из весел я заметил мальчишку-раба, Фиша.
— Это занятие для мужчины, Фиш, а нe для мальчишки.
— А я мужчина, капитан, — ответил он, старательно налегая на весло.
Я увидел, как девушка Вина вышла ьз дома и остановилась рядом с Телимой.
Фиш не обернулся.
Баркас несся по каналам Порт-Кара к зданию Совета капитанов.
Повсюду на улицах виднелось множество факелов, в окнах горел свет.
Над ночным городом стоял гул, среди которого можно было разобрать только два слова — «Домашний Камень».
Известие распространялось среди жителей Порт-Кара, как пламя по сухому хворосту, и, как ласковый огонь, согревало им сердца.
На узких мостках, проложенных вдоль канала, в нерешительности стоял какой-то человек с узелком, надетым на переброшенное через плечо копье.
— Это правда, адмирал? — закричал он, увидев меня. — Правда, что у Порт-Кара есть теперь Камень?
— Если ты хочешь, чтобы это было правдой, — ответил я, — значит, это правда.
Человек проводил изумленным, недоверчивым взглядом проплывающий мимо него баркас.
Когда через некоторое время я оглянулся, то увидел, что этот человек, уже сбросивший со своего копья узелок, шагает за нами. На пути ему попадались другие горожане, с которыми он, размахивая руками, говорил о чем-то, и которые, я видел, разворачивались и шли следом за ним.
Ближе к центру города каналы были запружены лодками, в основном баркасами с вырезанными на носу тарларионами. Все они были доверху завалены вещами и беспорядочно сновали во всех направлениях. Каждый, кто мог, казалось, старался поскорее выбраться из обреченного города.
Я слышал, что сотни владельцев кораблей покрупнее уже оставили город и что пристани забиты людьми, горящими стремлением убраться отсюда подальше и предлагающими за это капитанам кораблей баснословные деньги. Да, ловкому человеку такая ночь может принести целое состояние.
— Плывите за адмиралом! — призывал матрос, стоящий на носу моего баркаса. — Плывите за адмиралом!
В окнах домов мелькали испуганные лица. Люди торопливо шагали по узким проходам вдоль каналов. В свете факелов в черной воде то и дело мелькали сверкающие бусинки глаз переполошившихся уртов, суетящихся нисколько не меньше людей.
— Плывите за адмиралом! — старался перекричать охваченных паникой людей матрос на носу моего баркаса.
Мы сцепились веслами с какой-то подошедшей слишком близко лодкой и долго оттаскивали наши суденышки, принося друг другу взаимные извинения.
Над водой стоял детский плач, нарушаемый испуганными голосами женщин и суровыми окриками мужчин.
Лодочники и пешеходы, те, мимо кого мы проплывали, старались как можно ближе подойти к нам, чтобы самим спросить:
— Это правда, адмирал, что у Порт-Кара есть теперь священный Домашний Камень?
