Охотник за смертью: Честь - Грин Саймон (лучшие книги онлайн txt) 📗
— Эй, вы, — широко улыбаясь, обратилась она к хэйденам, — в следующий раз я не дам маху!
— В следующий раз, — ответил Мун, — мы подыщем тебе местечко в нашей лаборатории. Если ты еще жива, то только благодаря Спасителю.
— Да уж, — холодно процедила Миднайт. — У вас с ним, как я погляжу, очень много общего.
— Я считал тебя воином, — сверкнув на нее глазами, произнес Оуэн. — А воин должен трезво оценивать шансы на успех. Неужели тебе не понять, что бывают случаи, когда сопротивление безнадежно?
— Мы прошли через Лабиринт! — ответила Миднайт. — Нас ничто не может остановить!
— Тебе не известно, что такое хэйдены! — вступила в разговор Хэйзел. — Если ты собираешься выйти отсюда живой, то на нашу поддержку лучше не рассчитывай! Когда Оуэн берет на себя ответственность, он знает, что делает.
Окинув взглядом Оуэна и Хэйзел, Мун повернулся к Бонни и протянул руку, чтобы поддержать ее, но она в том совершенно не нуждалась.
Хэйзел приблизилась к Оуэну.
— Скажи мне, что это часть хитрого плана, — шепнула ему она.
— Все это часть хитрого плана, — ответил тот.
— Тогда скажи, как ты его представляешь.
— Сейчас я всего лишь пытаюсь сохранить нам жизнь, — тихо произнес Дезсталкер. — Я в самом деле боюсь переоценить наши возможности. Неизвестно, кто победит. Может, мы, а может, они. Я не хочу проверять.
Оглядевшись, Хэйзел недоуменно пожала плечами.
— И все же я считаю, что мы смогли бы выпотрошить эти металлические задницы. Хотя я определенно за то, чтобы сначала испробовать другие варианты. Надави посильнее на Муна. Я чувствую, тебе уже удалось к нему пробиться, под конец он заговорил почти как человек. Не поддавайся на провокации, Оуэн. Держись.
— Неужели так заметно? — удивился он. — Если бы ты знала, как меня подмывает разнести всю эту чертову лабораторию в пух и прах. Все, что здесь творится, ужасно, бесчеловечно, аморально. Это то, против чего мы боролись во время Восстания. И все же не имеем права рисковать. Кто-то из нас должен выжить, чтобы предупредить человечество.
— Понимаю, — согласилась Хэйзел. — А все, что у тебя на душе, внешне вовсе не заметно. Просто я тебя знаю лучше других. Тебе не кажется, что это напоминает Склеп? Я имею в виду то, что сделали с твоими людьми на Виримонде?
— Большинство из бедняг еще живы, хотя их жизнь превратилась в ад. Поэтому наш план должен не только изолировать хэйденов, но также освободить пленников. А поскольку строить планы — не единственное, что я умею делать…
— Ты что-нибудь придумаешь. Даром, что ли, ты у нас ученый. Главное, не забудь подать мне сигнал, когда действовать. Действовать я люблю.
Впервые за последнее время кончики губ Оуэна невольно дернулись в улыбке.
— Не только ты, но и твои альтернативные версии. В этом вопросе у вас есть несомненное сходство.
— Ты ведь не позволил бы им убить Бонни?
— Конечно, нет. Но я также не мог позволить ей втянуть нас в драку. Еще не время. Мун со своими приспешниками только и ждали случая показать нам, кто здесь хозяин. Будем надеяться, что теперь они немного утихомирятся. — Так что у тебя за план?
— Смотри и слушай внимательно. Мы должны разузнать как можно больше обо всем, что здесь происходит.
— Разве мало того, что мы уже знаем? Эти садисты превратили людей в подопытных кроликов. Они творят зло, которому нет названия. Так что же еще нам нужно узнать?
— Насколько далеко они продвинулись в создании нового поколения хэйденов. На что способны новые модели киборгов, сколько их находится на Брамине и сколько на других базах хэйденов. Передать эту информацию Империи для нас сейчас важнее всего. Даже важнее мести.
Хэйзел устремила на друга пронзительный взгляд:
— Даже важнее наших жизней?
— Может, и так. Я ощущаю свою причастность ко многому, что здесь происходит. Я обязан сделать все возможное, чтобы положить этому конец.
— Не волнуйся, — сказала Хэйзел. — Как только выясним все что нужно, мы прикроем эту проклятую лавочку. Во что бы то ни стало.
— Не забудь о заложниках, — напомнил ей Оуэн. Хэйзел обвела взглядом лабораторию.
— Этим беднягам можно только помочь умереть.
— Допускаю. Но наш долг — попытаться их спасти.
— Любопытное дело, — произнес Мун. — Сколько вы меж собой ни говорите, я не могу разобрать ни слова, несмотря на свой обостренный слух. Вы даже не пользуетесь имплантированными датчиками, я бы заметил. Неужели Лабиринт наделил вас чем-то вроде телепатии?
— Чем-то вроде, — подтвердил Оуэн. — У тех, кто прошел Лабиринт, существует ментальная связь. Если бы ты остался с нами, ты бы тоже ее приобрел. А сейчас давай вернемся к делам.
Мун кивнул:
— Можешь говорить все, что ты думаешь. Не стесняйся в выражениях и угрозах. Словом, выкладывай.
— Вы меня предали. Вы все. Я не за этим освободил вас из Гробницы.
— Не важно, по какой причине ты открыл Гробницу, — спокойно заметил Мун. — Хэйденов все равно бы освободили, потому что это было неизбежно. Не ты, так кто-нибудь другой из вашей Семьи. Например, Дэвид.
— Любопытно, — заметила Хэйзел. — Ты начал говорить их вместо нас. Что бы это значило? Может, все, что здесь происходит, не слишком приходится тебе по вкусу?
— Помнится, у людей есть выражение «цепляться за соломинку». Думаю, в данном случае оно весьма кстати, — ответил Мун. — Следуйте за мной.
— Конечно, — ответил Оуэн. — Мы еще не прошли всех кругов ада. Да, Мун?
Они поднялись на следующий этаж в лабораторию, где царила гробовая тишина. Здесь в крошечных клетушках длинными рядами лежали мужчины и женщины: глаза у всех закрыты, лица неподвижны. Их головы посредством металлических штырей, вмонтированных в отверстия в затылках, соединялись с какими-то странными приборами. После ужасов, которые царили в предыдущей лаборатории, увиденное здесь казалось цветочками. Однако видимая безмятежность картины внушила Оуэну подозрения. Он бросил на Муна вопросительный взгляд.
— Мы проводим исследования эсп-способностей, — пояснил тот. — Во время первого Крестового Похода о них почти ничего не знали; теперь они стали широко распространены среди человечества. Эта своеобразная сила, которая имеет не технократическую природу, а является порождением неведомых глубин обыкновенного мозга, вызывает у хэйденов восхищение. Они хотят овладеть ею и потому следят за картиной физических изменений в тканях мозга тех людей, которые обладают эсп-способностями. С логической точки зрения, эти явления остаются загадкой. Не имея никаких очевидных источников энергии, эсперы способны творить чудеса, которые хэйдены при всей своей технической оснащенности повторить не в состоянии. Чтобы разгадать эту загадку, хэйдены постоянно подвергают разрушительному воздействию те или иные участки мозга, полагая, что это поможет пролить свет на проблему.
— И эта пытка будет продолжаться до тех пор, пока бедняги не умрут, — констатировала Бонни.
Миднайт мельком взглянула на Оуэна, но ничего, не сказала.
— Но ты ведь тоже не одобряешь этого? Да, Мун? — спросил Оуэн.
— Не важно, — ответил тот. — Хэйдены делают то, что предписано им судьбой. В этот процесс не дозволено вмешиваться.
— Что с тобой, Мун? — спросила Хэйзел. — Ты слабеешь. Еще минута — и ты забудешь о том, кто ты есть, и начнешь мыслить самостоятельно.
— Я хэйден, — ответил Мун. — Кем бы я ни был в прошлом, теперь я полноценно функционирующий хэйден. Тобиас Мун, которого вы знали, умер. Я всего лишь облечен в его восстановленное тело и имею доступ к его памяти. Не более того. Пошли дальше. Вам еще многое предстоит увидеть.
— Лично я так не думаю, — возразил Оуэн. — Мне куда больше хотелось бы поговорить с тобой с глазу на глаз. Можем мы побеседовать откровенно? Прямые ответы на прямые вопросы?
— Конечно, раз ты так хочешь. Ведь ты же Спаситель. Мы ничего не будем от тебя скрывать.
— Брось нести чепуху, Мун. Никакой я не Спаситель. Я Дезсталкер. А это имя всегда служило синонимом чести, пусть даже кое-кто из членов нашей Семьи пытался опорочить его сотрудничеством с вашим братом. Мне нужно кое-что знать. Что делается в остальных лабораториях?
