Сотник (СИ) - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич (книги онлайн полные .TXT) 📗
- Ин-нт-тересно девки пляшут,- в сердцах выдал Фрол, не зная как реагировать на происходящее.
Иван было отступил на шаг, положив руку на рукоять тесака. Ему конечно была положена сабля. Как как же иначе-то. Офицер. Вот только с ножичком он обращался куда как ловчее. Опять же, в походе всегда с карабином, к которому штык вовсе даже не лишний. Сабля же, пока все еще не давалась в руки. И чего тогда таскать тяжесть. Фраза же де Вержи, скорее была ритуалом. Впрочем, Артем-то как раз сабельку носил.
Карпов встретился взглядом с полковником, и тот едва заметно качнул головой. Мол не стоит. Ситуацию не переломить. К тому же, преображенцы уже обступили стрельцов, лишая возможности что-либо предпринять. Надеяться на помощь сотни, нечего и мечтать. Да, они его боевые соратники, но не бунтовщики, а воины дававшие присягу на верность государю.
- В чем нас обвиняют?- Все же снимая с себя оружие, поинтересовался Иван.
Сейчас у него нет иного выхода. Но… Человек пока живет надеется. Вот и он надеялся. А что еще остается. Конечно, перспектива дыбы не вдохновляла, но кто знает, может и удастся еще вывернуться. А порешить себя всегда можно. Было бы желание. Он конечно верующий, но не настолько, чтобы полностью отринуть самоубийство. Опять же, можно ведь и вынудить себя убить. Словом, пока стоит принять ситуацию так, как она есть.
- В чем ваша вина, и есть ли она, мне не ведомо. Знаю только, что в отношении тебя и некоторых твоих подчиненных приказано учинить дознание.
- И чтобы нас арестовать отправляют гвардейцев? Уж не государственную ли измену нам вменяют? И что значит, некоторых моих людей.
- Я только выполняю приказ государя. Сотник Копытов, вот приказ великой княгини де Вержи, о твоем назначении. Прикажи вызвать стрельцов, по вот этому списку,- вместо ответа Ивану, обратился Гастон к Фролу.
- Эка. Все из десятка, что ходил на Урал,- удивился казак.- А меня тогда чегож не берете?
- То не нашего ума дело, сотник. Поспеши.
- Слушаюсь, господин полковник,- нехотя ответил Фрол, и направился к казарме.
Хм. Не один направился, а в сопровождении пары десятков гвардейцев. Начнется ли там бойня? Нет. Не вариант. Не станут стрельцы противиться. Вот если бы это коснулось казаков, то дело иное. А так… Нечего о том и думать.
Сложностей с арестом стрельцов никаких не возникло. Единственная заминка вышла с Григорием. Ему со своими штурмовиками пришлось пройти через многое, а потому парни попытались было воспротивиться. Но тот факт, что Иван сдался без сопротивления, послужило Рыбину руководством к действию, и он поспешил урезонить своих парней. А ведь возжелай они того, и сомнительно, чтобы их сумели удержать в стенах крепости.
Не откладывая в долгий ящик, их поспешили погрузить на стоящий в гавани фрегат. А Иван еще удивлялся, чего это корабль притащился в Керчь, в зимнюю пору. Как оказалось по их душу.
- Гастон, может все же объяснишь, что все это значит? Какой-то донос относительно Урала? Что вообще происходит?
Иван требовательно смотрел на де Вержи, спустившегося к нему в трюм. И если судить по усилившейся качке, только после того, как корабль вышел из гавани. При этом Карпов еще и потряс кандалами, в которые его и парней заковали, едва только они оказались на борту.
- Не кричи, Иван. Переборки здесь конечно толстые, но не настолько,- тихо, произнес француз с характерным акцентом, и повесил фонарь со свечой на крючок.- Государем приказано произвести дознание относительно любовной связи между тобой и Елизаветой Дмитриевной.
- Чего-о?!
- Того.
- Да… Не было этого.
- Я знаю. Ирина мне все доподлинно рассказала. Именно поэтому я и уговорил Николая отправить за тобой меня. Иначе, одному только богу известно, что тебе и твоим людям пришлось бы пережить в дороге. С собой я взял только исключительно надежных людей, так что, как только останемся одни, кандалы с вас снимем. Уверен, что к тому моменту, когда доберемся до Москвы, с этим делом уже разберутся, и все обвинения снимут. Во всяком случае, Ирина собирается употребить для этого все свое влияние на Николая.
- Я так понимаю, говорить о том, ни с кем нельзя?
- Ты правильно понимаешь. Даже на Москве в курсе только единицы.
- И с чьей легкой руки заварилась эта каша?
- Судя по всему, Меньшиков. Но точно не знаю. Все распоряжения исходили непосредственно от Николая. Он же подал списки, в отношении кого нужно произвести дознание.
- А кроме нас есть еще кто-то?
- Есть. Она ведь тайком бегала на гулянья в Стрелецкую слободу. Вот и подвергли аресту с десяток парней и девчат оттуда.
-Вот же гаденыш. Попадись только Алексашка, пришибу.
- Я же тебе говорю, уверенности в том, что это его рук дело у меня нет.
- А у меня есть. Он, паскуда,- уверено произнес Иван.
Откуда такая убежденность? Отчего не иезуиты? Да оттого, что им он нужен живым и непотресканым. Может и без ног, но точно с руками, и обязательно с головой. А за обвинение против чести царской семьи, очень даже можно оказаться четвертованным. Тут уж не останется ни ног, ни рук, ни головы.
Лиза отложила рукоделье, поднялась со скамьи, и подойдя к окну, приникла лбом к стеклу, покрытому кружевным морозным узором. Ага. Так вроде бы полегче. Ох! И что там тетка говорила насчет иноземного семени? Да свое русское ничуть не отличается. Мутит ее знатно и с завидной регулярностью.
Правда, не сказать, что она столь уж недовольна. До появления малыша еще далеко, а она его уже любит и ждет с нетерпением. Ничего не поделаешь, женская суть берет свое. Ей ведь Господом заповедано дарить жизнь.
Псков встретил ее с неподдельным ликованием. В город потянулись люди из пригородов*, сел и деревень. Гулянья начались еще до свадьбы. Которую впрочем не стали затягивать. Тут уж расстарались бояре из московской партии.
*Пригород – В Псковской республике города-крепости, защищавшие подступы к Пскову. Они играли также роль торговых пунктов, обеспечивающих удобную переправу по торговому тракту из Москвы и Пскова на Литву и Польшу. Одни пригороды строились, другие разорялись, но их никогда не было больше 12, а население редко превышало 1000 человек.
Счастлива ли была Лиза? По своему да. Ей достался любящий муж. Как оказалось, он давно положил глаз на царевну, но не смел и думать о ней, что в общем-то и понятно. Царевен вот так просто замуж не отдают. А при любящем муже, да следуя советам тетки, выискивая в нем все больше хорошее, и ей было куда как легче. И ночи вовсе не были пыткой. И… Иван, как-то понемногу стал отступать, а образ его туманиться. А уж когда понесла, так и вовсе думать позабыла о стрельце. Когда-никогда промелькнет отстраненная мысль. Возможно оттого, что тот был очень далеко на юге, и вестей у нее о нем не было никаких.
Ага. Ну вроде полегчало. Теперь можно и вернуться к рукоделью. Она вышивала ворот рубахи для мужа. Эвон он у нее какой статный, вот так взглянешь на рубаху, и подивишься, что она с ним… Н-да. Как оказалось рост тут и не важен вовсе. А еще, этот огромный медведь, был невероятно нежен, терпелив и внимателен.
От мыслей об этом, ее охватила сладкая истома, по телу прокатилась дрожь, а в животе появился теплый ком. Она даже непроизвольно зарделась. Хотя и была в светелке одна, и того что с ней творилось никто видеть не мог, как и догадаться о том, что с ней творится.
- Дозволь, княгиня?- Постучавшись, в приоткрытую дверь заглянула Дарья.
- Входи конечно,- не в состоянии с собой совладать, и краснея еще гуще, произнесла Лиза.
- Гонец из Москвы прибыл,- входя в светелку, известила Рудакова, протягивая ей пару писем.
Однако, княгиня поймала себя на мысли, что не смотрит на запечатанные послания, а не сводит взгляда с Дарьи. Та за прошедшие месяцы успела прибавить в весе, и несколько округлиться. И пусть, под просторным сарафаном ее тяжесть не больно-то и заметна, однако походка ее изменилась, приобретя некоторую скованность. Интересно, каково оно будет у нее самой, когда живот на нос полезет?
