Возвращение Томаса - Никитин Юрий Александрович (книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
– Нет, не Вельзевул.
– Не Вельзевул, – подтвердил и Томас. – На Вельзевуле пояс, который я для него сшил. Зови еще разок, мы этого брехуна припрем к стенке! Он нам все выложит…
Губы его зловеще искривились, старуха со страхом смотрела в грозное лицо свирепого рыцаря. Слухи о зверствах крестоносцев в Святой Земле докатились и в Британию, а такой вот вполне мог и черта пытать, как сарацина, рыцари не особо видят разницу.
Старуха задрожала, руки бессильно опустились.
– Не могу. Это было все, что я могла…
Олег поднялся.
– Ладно, спасибо за хлеб-соль. Томас, пойдем, нельзя засиживаться. Сами отыщем дорогу.
Когда они спустились с крыльца и садились на коней, старуха с порога крикнула вдогонку:
– Спасибо!
Олег отмахнулся.
– Не стоит за такую мелочь.
Когда они углубились в мелкий, покореженный болезнями лес, а гнилая вода привычно захлюпала под копытами, Томас вдруг вспомнил:
– А что ты демону насчет бабки?
– Чтоб не трогал, – ответил Олег равнодушно. – Пусть доживает старуха. Мелочь, а ей приятно.
– Пусть, – согласился Томас. – А что, он хотел утащить ее?
– Да, – ответил Олег сумрачно. – Бабка его вызвала, чтобы нас сожрал, а когда демон… передумал, хотел было схватить ее.
– За что?
– За горло, наверное.
– Нет, он же… Ах бабка, бабка! Пусть бы утащил в ад предательницу. Зачем остановил?
Олег отмахнулся.
– Так много молодых парней жизни лишил… что пусть хоть бабка поживет.
Томас сказал саркастически:
– Какой равноценный обмен!
– А что, – буркнул Олег, – порой умный старик стоит дороже тысячи молодых дурней.
Глава 21
Вязкий сырой воздух забирался под одежду и даже под кожу. Томас ехал с тем же непроницаемым лицом, хотя под доспехами рубашка промокла так, что хоть выжимай, в сапогах мерзко чавкает, словно ноги не в стременах, а месят топкое болото. Туман поднимается грязными клочьями, ползет над поверхностью болот, даже в ветках деревьев иногда торчат его зацепившиеся лохмотья.
Олег, щадя Томаса, часто устраивал привалы, но хоть и устали, кусок в горло не лез среди смрада, вони и разлагающихся жирных болотных растений. Томас выезжал вперед, когда тропа сужалась, он-де воин, а отшельник – мирный человек, тут уж неважно, что у этого мирного силы побольше, но статус есть статус, а раз положено, то…
Он охнул, пальцы метнулись к рукояти меча, там и застыли, да и сам застыл, не в силах отвести взгляда от крупной ящерицы на камне в стороне от дороги. Серая с зеленым, она отличалась от прочих ящериц размерами и небольшой короной на голове, да еще глаза сверкают, завораживая, как два крупных рубина.
Олег проехал мимо, толкнув коня Томаса в сторону, на ящерицу сказал грозно:
– А ну кыш, красотка!
Ящерица быстро перевела взгляд на другого человека. Глаза уже не сверкают, а полыхают, разгораются адским пламенем. Томас вздрогнул, он ожидал, что Олег вытащит из-за спины посох и что-то сотворит непотребное, но спасительно-колдовское, однако отшельник на ходу свесился с коня, подхватил булыжник размером с конскую голову и швырнул в ящерицу.
Камень с сухим стуком ударился о валун, ящерица исчезла, а булыжник разлетелся вдребезги. Мелкий обломок просвистел мимо уха Томаса, тот подумал устрашенно, что отшельнику бы вместо баллисты в стены замка камни метать – недолго бы тот продержался. Скованное холодом тело начало оживать, кровь побежала по жилам, а руки шевельнулись с таким усилием, что чуть не отломились, как промерзшие насквозь ветки.
– Что… за… дрянь… – выговорил он с трудом тяжелыми, как льдины, губами.
– Василиск, – ответил Олег равнодушно. – А может, и не василиск. Но на василиска похож. Заметил, какая у нее оранжевая полоска вдоль спины? Правда, у василисков красноватая, но если у молодых, то как раз оранжевая… Хотя молодые еще не могут вот так, эта уже матерая.
Томас зябко передернул плечами и обрадовался этому непроизвольному движению. Рука наконец стиснула рукоять бесполезного меча. Он сказал зло:
– Раньше этой гадости не было!
– Было, – сказал Олег равнодушно. – Еще сколько. Какие только чудища не бродили… Но, правда, когда пришли самые страшные чудища, они все это быстро перебили. А с чего это вдруг начало вылезать – не пойму. Не к добру.
– Языческие суеверия, – сказал Томас строго. – К добру или к худу – решает только сам человек, а не судьба или фатум, как у язычников. Господь дал нам свободу воли!
Далеко впереди между темными деревьями блеснул свет. Кони взбодрились, Томас перевел дыхание, но на всякий случай проверил, на месте ли рукоять меча, успеет ли закрыться щитом, есть там впереди нечто опасное…
Деревья нехотя уходили в стороны, земля легонько опускается, а там, почти вровень с берегами, несет массу вод широкая и довольно быстрая река. Кони сами прибавили шагу, а когда вышли из леса, солнечный свет озарил землю, сразу согрел головы и плечи. От влажной одежды пошел пар.
Речной песок скрипел под копытами, кони спустились к прозрачной воде и жадно опустили морды. Томас, холодея всем телом, смотрел вперед и не верил глазам.
Река блестит под солнцем, но только до середины: словно кто-то провел вдоль русла черту, за нею та половинка реки то ли течет в ночи, то ли там не вода вовсе…
Олег пробормотал что-то злое, с дальнего берега в воду сползают потоки отвратительной черной грязи.
– Это что же, – спросил Томас тупо, – не понимаю… Там Адово Урочище… или как?
Олег долго всматривался в противоположный берег. Сползающая в воду грязь влажно блестит, словно спины гигантских слизней. Вся масса походит на густой тележный деготь, что отвратительными толстыми пиявками сползает и сползает в такую же густую и отвратительную воду. Несильное течение подхватывает черноту и тащит вниз, не давая перебраться на этот берег.
– Или как, – ответил Олег сумрачно. – Даже или где… Вот так и верь слухам.
– Но где же огненные твари? – спросил Томас. – Как же так?
– Разочарован? – спросил Олег. – Я тоже. Ну что за народ, никто не знает, а придумывают, придумывают… Или чтобы жизнь была веселее?
Кони неотрывно пили воду жадно, наслаждаясь ее чистотой и прохладой, потом начали изредка вскидывать головы и поглядывать на тот берег, однако чистая прохладная вода манит, и они снова припадали мягкими замшевыми губами к чистым струям.
Томас привстал в седле и огляделся.
– Может быть, – спросил он в великом недоумении, – не туда едем? Адво Урочище в другой стороне?
Олег посоветовал:
– Взгляни на карту.
Томас послушно вытащил туго свернутую в трубочку карту, лицо омрачилось, а когда свернул и сунул обратно, уголки рта тоскливо опустились.
– Адово Урочище на том берегу. Сколько до него миль – не указано, но, судя по размерам здешних феодов, не так уж и далеко.
Олег оглянулся на залитый солнцем берег, деревья в заболоченном лесу.
– Думаю, – сказал он равнодушно, – эти земли тоже можешь свободно присоединить к своим.
– Но это же…
Томас осекся. Олег кивнул.
– Вот-вот. Герцога мы отправили на тот свет, как и его родню. К тому же, когда станет известно, чем он занимался, церковь его проклянет, а король отвернется. Так что земель у тебя будет немало. Если, конечно…
Томас нахмурился, рука его поднялась, чтобы опустить забрало, но удержался и пустил коня вперед. Легкие чистые брызги взлетели по мелководью, быстрые рыбки брызнули в стороны, как осколки блестящего кремня, потом конь погрузился по грудь и пошел уже медленно, насторожив уши и тревожно пофыркивая.
На середине реки Олег остановил коня. Томас оглянулся на залитый солнцем берег, рыбки хватают проворных водомерок, а самые резвые подпрыгивают и стараются ухватить пролетающих над самой водой комаров, стрекоз, всяких крылатых мошек. Некоторые ухитряются хватать присевших отдохнуть на торчащие из воды травинки опасно близко к воде жучков, личинок.
