Семеро Тайных - Никитин Юрий Александрович (книги полностью TXT) 📗
В глазах Автанбора мелькнуло злое удовлетворение.
– Ты, как все деревенские колдуны… колдуны по натуре, не умеешь пользоваться своей силой. Любой колдун, не говоря уже о чародеях, в первую очередь старается себя обезопасить. А это значит укрыть себя так, чтобы никто не видел, не слышал. А ты топаешь по свету как подкованный медведь. Даже когда крылышками, крылышками…
– Верно, – ответил Олег. Он повернулся в сторону башни. – Это у тебя для наблюдения за звездами?
– И крепость – тоже.
– Хорошо. Ты укрепил ее магией?
– Нет нужды, – ответил Автанбор горделиво. – Эти камни не сдвинут ни ветры, ни ливни, ни время.
Олег кивнул:
– Да. Так было. Но теперь пришел я.
Он стиснул зубы, не усиливая мощь заклятия, а уменьшая, ибо ярость рвалась из груди настолько ослепляющая, что он готов был выть, кататься по земле, царапаться и кусаться, а испепеляющим огнем сжечь все, на что хватит силы.
Полыхнул ослепляющий багровый свет, цвет неудержимой ярости. Воздух стал горячим, запахло паленой шерстью. Олег с головы до ног стал ярко-оранжевым, словно раскаленный слиток железа в горне кузнеца. От него отскакивали длинные шипящие искры, а когда он вытянул руку, Автанбор с ужасом увидел полупрозрачные ручьи небесной мощи, что вливаются в эту властно протянутую руку.
Олег сжал кулак. Его трясло, перед глазами полыхал красный занавес, он с трудом прочистил взор, увидел вдали темнеющую башню, мстительно выбросил вперед кулак.
Со сжатых пальцев сорвалось огненное копье. Оно было не толще обычного древка, но быстро расширилось, а в основание башни ударил уже огненный таран едва ли не шире самой башни.
Исполинская башня словно бы вздрогнула. Свет исчез, умчавшись на другой край мира. Автанбор, оцепенев, смотрел вслед огненному тарану. Он успел вздохнуть с облегчением, вроде бы ничего не стряслось, и в этот миг башня медленно пошла вниз. Вздрогнула, ударившись новым основанием о землю, по стене прошла черная трещина, каменная стена замедленно раскололась надвое. Половинки очень медленно, словно опавшие листья дерева, пошли вниз.
Оцепенев, колдун смотрел, как огромные глыбы камня раскалываются под своей тяжестью, дробятся, куча расползается безобразно пологая, как песчаный холм, и только тогда докатился тяжелый грохот, скрежет, скрип гранитных глыб.
Смертельно бледное лицо Олега медленно порозовело, словно выплеснул сгусток яда и теперь начал приходить в себя. Рядом тонко и визгливо закричало, заверещало, он поморщился, спросил резко:
– Где этот… который единственный из колдунов, кто знает, где источник с мертвой водой?
Колдун трясся, смуглое лицо стало совсем черным, с губ срывалась желтая пена. Олег на миг устрашился, колдун знает неведомые заклятия, но в груди все еще оставались такие злоба и горечь, что, подобно Мраку, махнул на все рукой: авось от этой тряски не сможет составить заклятие, для них покой надобен, а тут покой только снится…
– Ты… ты… разрушил…
Олег поднял длань, указательный палец уперся в грудь колдуна:
– Ответствуй быстро. Ты не башня… тебя размечет по всему свету смрадными брызгами.
Автанбор взвизгнул:
– Ты… уничтожил!!! Ты…
Он закричал тонко и визгливо, из-за деревьев выскочили трое сильных мужчин с кривыми мечами. Все трое бросились на Олега быстро и с трех сторон.
Лишь его звериная жизнь в лесу спасала от быстрых страшных ударов. Мечи свистели над головой, он пригибался, проскакивал, пытался перехватить хоть одного, но все трое тоже двигались быстро, пока наконец он не толкнул одного, тот потерял равновесие, и мгновения Олегу хватило, чтобы вырвать из его руки меч, ударил локтем в грудь, короткий треск, словно наступил на сухую корзину, локоть ударился, как в мягкую глину.
Теперь в ладони приятно лежала рукоять кривого меча, чересчур легкого, и он задвигал им с легкостью прутика. Воздух засвистел, завыл, лезвие исчезло, превратившись во множество смазанных полос. Он успел увидеть их застывшие лица с выпученными глазами, одно разлетелось в красных брызгах, второй с закушенной губой бросился как бык, наклонив голову, меч держал впереди себя словно копье. Туловище Олега само откачнулось назад, мышцы резко скрутились, он только успел увидеть длинную блистающую дугу за своей рукой.
На спине стража возникла глубокая трещина, еще не заполненная кровью, он успел увидеть обломки разрубленного позвоночника, концы ребер, и, уже зная, где тот рухнет, заливая пол красным, быстро повернулся к колдуну. Меч, с которого капало по всей длине, а с рукояти сбегала непрерывная красная струйка, протянулся к середине груди, где блистала странная звезда с двумя хвостами.
Вытаращенные глаза Автанбора в ужасе смотрели то на страшное лезвие, с которого кровь уже перетекла на его роскошный халат, обагрила серебристую звезду, то на жестокое лицо человека с красными волосами.
Олег люто прохрипел:
– Меня убить не так-то просто…
Колдун вскрикнул тонким голосом:
– Погоди! Я дам тебе все, что хочешь!
– Мужчины берут сами, – ответил Олег.
Автанбор отшатнулся, спиной вжался в ствол дерева. Губы колдуна спешно задвигались, слова вылетали странные, шипящие, но рука Олега напряглась, лезвие погрузилось в грудь колдуна на ладонь, только тогда тот закричал тонким заячьим голосом, ухватился за острую полосу железа обеими руками, кровяня пальцы. Колени подогнулись, он начал было сползать по дереву, но Олег надавил с силой, полоса вошла в грудь, уперлась в твердое, Олег нажал со всей силы, и колдун перестал опускаться. Рукоять торчала из груди, а лезвие, выйдя из спины, по локоть вошло в дубовую стену.
Глаза колдуна стали белыми от боли и ужаса.
– Я… я умираю… Ты не можешь оставить меня так!
Олег обернулся:
– Почему?
– Колдуны… так… не… поступают…
– А кто говорил, что я не колдун, а варвар?
Он отошел, переступая через тела, в спину догнал задыхающийся крик:
– Тогда убей… Я буду долго…
Колдун корчился, нанизанный как рыба на вертел. Изо рта стекала тонкая алая струйка, он выплевывал, захлебывался, глаза не отрывались от роскошного ковра, где на самом краешке сиротливо приютилась потрепанная сумка, очень непривычная для такой роскоши.
Олег развязал тугой шнурок, из мешочка пахнуло лекарскими травами. Автанбор хрипел, угасал, на лезвии висел уже всем телом. Олег швырнул ему мешок, колдун, к его удивлению, подхватил на лету, дряблые пальцы юркнули вовнутрь, он не дышал, стараясь не выронить последние искорки сознания, а когда из мешка показалась пузатая баклажка, прижал ее к губам, все еще не дыша.
Через несколько мгновений лицо порозовело. Олег, чувствуя себя мерзавцем, что, как простой селянин, поддался животному гневу, подошел и дернул за рукоять меча. Из раны толчком выплеснулась алая струя. Колдун ухватился обеими руками за грудь, глаза были незрячими от боли, губы двигались, Олег ждал, а когда Автанбор наконец отнял ладони, на груди темнела корка запекшейся крови.
– Ого, – сказал Олег громко, он не знал, как сказать, что уже сожалеет, ведет себя в самом деле не как колдун, – этому стоит научиться…
Он отшвырнул меч. Автанбор прошептал:
– Я признаю твою мощь!..
– Тогда, – сказал Олег, – назови того мерзавца, что черпает воду из подземного источника мертвых.
– Я?
– Ты.
– Но… откуда… могу знать?
Олег повысил голос:
– А ты думал, я снес твою башню просто так? Показать свою силу?
– Да…
– Я слышал ваш разговор! Когда ты назвал меня лесным дурнем, когда вы все… Эх!.. Говори быстро. Я могу и без меча, ты уже видел.
Автанбор с ужасом смотрел снизу вверх в суровое лицо с зелеными глазами:
– Пощади, величайший!.. Я знаю чародея, столь же могущественного, который как-то обмолвился, что дважды общался с волшебником, черпающим из источника мертвых…
– Где обитает этот?
– Он в горах!.. Авзацких!.. В северной части кольцо серых гор, там вход…
– Видел, – прервал Олег. – Пролетал, зрел. А подробности мне ни к чему. Я эти Авзацкие скоро буду знать лучше, чем свои карманы. А второй, который грозился вместе со скотом продать меня в неведомые южные страны… хотя что там неведомого?
