Москва зовёт (СИ) - Климонов Юрий Станиславович (читать бесплатно книги без сокращений .TXT, .FB2) 📗
Под шелест листвы и шорох в траве.
Потерял много крови, но не хотел умирать.
Он просто уснул, ну что тут сказать?
Последняя боль ему мерещилась адом.
Это, может быть, смерть звала его взглядом.
Он понял: домой ему не вернуться.
И он засыпал, чтоб уже не проснуться.
И он не сгорел, и не жил в унижении,
Он был последним в том окружении.
Работает «Град» — мы слышали взрывы,
Но мы были не там и поэтому живы.[5]
После проигрыша песня, наконец, закончилась. Музыканты переглядывались, ожидая реакции. Когда зажёгся свет, Чижов сидел совершенно разбитый, остальные товарищи по оружию были не лучше. У многих на глазах виднелись слёзы, кто-то сидел красный, как рак. Майор медленно встал со своего места и также не спеша, сгорбившись пошёл к сцене. С трудом встал на высокую ступеньку, потом на вторую и еле доковылял к одному из микрофонов.
— Я не знаю, какие чувства переживают собравшиеся здесь женщины, но, думаю, что меня поддержат все те, кто был ТАМ… Это шедевр, начисто вырывающий душу из тела… Я как будто снова побывал там… Сейчас такое состояние, что хочется выпить пару стаканов водки без закуски… — он сделал паузу, собираясь с мыслями. — Товарищи! Если всё вот это собрать в один образ, как только сейчас было, у вас будет бешеный успех среди тех, кто воевал в Афгане.
— А как вам «металлический» фон музыки? — поинтересовалась Шмелёва.
— Он в тему, Ирина Сергеевна, — кивнул Чижов. — Это нормальное дополнение к обстановке, которую описывает песня.
На сцену поднялась и Мананкова.
— Я никогда не была ТАМ, — она тоже подчеркнула последнее слово, — но сейчас понимаю, что пришлось испытать и пережить всем тем, кто участвовал в боевых действиях в Афганистане. Василий Иванович прав — этот номер люди должны увидеть вместе с тем видео, что вы поставили в качестве дополнения к песне. Это полный шок даже для меня, повидавшей немало на своём веку…. И отдельную благодарность хочется передать руководителям ВИА — вы попали в яблочко. Такое не забывается. Никогда. Я так понимаю, что этот музыкальный стиль — так называемый рок, да?
— Совершенно верно, — кивнула ей Базыкина, сидящая вместе с Ирой в первом ряду.
— Тогда такой рок просто необходим нашей молодёжи. Не та хрень из-за «бугра», а вот такое… патриотичное и очень эмоциональное… Если что, я обеими руками поддержу ваш репертуар и подпишусь под просьбой разрешить его.
— Товарищи! Может быть, мы продолжим отчёт группы о проделанной работе? — улыбнулась им Шмелёва.
— Конечно-конечно! — поспешил согласиться Чижов и в сопровождении Веры Петровны покинул сцену.
В зале опять погас свет и на смену первому видеоряду пришёл другой.
Ты решил сражаться,
До последних сил.
Смерть не повод сдаться,
Её ты победил.
Танковая атака времён Великой Отечественной войны снова приковала к себе красочностью образов на белом экране. Выстрел и полёт снаряда крупным планом, взрыв одного вражеского танка и полная детонация боекомплекта у другого…
Взрыв тянет разум во мрак,
Не важно, как ты пал.
Волю сжимая в кулак,
Ты сам себе сказал:
Советский истребитель, уходящий от погони «Мессершмитта», а потом мгновенная контратака и немецкий самолёт загорелся, а через секунду свалился в отвесное пике.
Встать, победой свой новый мир создать,
Судьбой играть, чтобы жить и знать,
Что русский не побеждён,
Ещё не рождён,
Кто мог бы его сломать.
В этот момент видеорежиссёр плавно переместил сюжет к обороне Севастополя.
Там, где мы открыли,
Новые миры.
С правдой приходили,
Русские сыны.
Затем замелькали кадры обороны Москвы.
Да, у порога наш враг,
И вроде нету сил…
Волю, сжимая в кулак,
Здесь каждый говорил:
И на последнем припеве возникло сражение на территории Брестской Крепости.
Встать, победой свой новый мир создать,
Судьбой играть, чтобы жить и знать,
Что русский не побеждён,
Ещё не рождён,
Кто мог бы его сломать.[6]
Пользуясь гулом обсуждения в зале, Ирина жестом показала начать следующую песню. На белом экране замелькали образы былинных героев и Александра Невского.
Намела сугробов пурга,
Дочь белозубой зимы
Здесь, в окоёме снегов выросли мы.
А поверх седых облаков
Синь, соколиная высь
Здесь, под покровом небес мы родились.
Припев от Олега Ефанова перехватила Вера Ручкина:
Нас точит данью Орда,
Нас гнёт ярмо басурман,
Но в наших венах течёт дух всех славян.
И будет бит ворог тот,
Что к нам пришёл не спросясь.
Ведь это наша земля, род всех славян
И снова Олег взял соло:
Звездопад накрыл всё вокруг,
Громом оглохла земля,
Но Русь не дремлет в ночи — недругов тьма.
Трудный день у нас был с утра —
Сеча за сечей прошла,
Но, русский дух не сломить — тьма их сошла!
Вера глубоким контральто выдала на-гора припев.
Нас точит данью Орда,
Нас гнёт ярмо басурман,
Но в наших венах течёт дух всех славян.
И будет бит ворог тот,
Что к нам пришёл, не спросясь.
Ведь это наша земля, род всех славян
Олег так вошёл в роль, что его эмоциональные всплески руками воспринимались как должное.
Зреют ряды басурман,
Нас окружает то Зло,
Что вероломно пришло в землю славян.
Младый за старого встал,
Грудью прикрыв весь свой род.
И не пройдёт ворог тот — оземь упал!
После второго припева сидящие в зале начали вставать.
За рекой звенит звон мечей,
Сходится рать с ратью Зла,
И поддоспешник в поту — хоть выжимай.
Но мы не дрогнем душой
Чужды нам трусость и страх,
И вновь под сильной рукой сгинет весь мрак.
А последний припев подпевал практически весь зал.
Нас точит данью Орда,
Нас гнёт ярмо басурман,
Но в наших венах течёт дух всех славян.
И будет бит ворог тот,
Что к нам пришёл не спросясь.
Ведь это наша земля, род всех славян [7]
Едва зрители успели опомниться, как группа перешла к репертуару известного композитора и исполнителя 20 годов XXI века — Ярослава Дронова под псевдонимом «SHAMAN». В чистом виде «Я — русский!» и частично изменённая «Мы» — модифицировались слова с отсылками к религии — поставили окончательную точку в музыкальном отчёте группы «Алое пламя». На сей раз майор Чижов не стал двигаться к сцене, а высказал своё мнение с места.
— Товарищи! Считаю своим долгом поддержать этот ВИА по всем направлениям. Если будут собирать подписи, поставлю свою в первых рядах, если что-то нужно ещё — только скажите!
— Правильно! И мы подпишемся! Ребята нужное дело делают! Это вам не заграничная лабуда! — послышались реплики от остальных зрителей. Потом один из бывших десантников спросил с места:
— А кассету записать дадите? Под такую музыку не стыдно и в цеху работать!
— А почему только тебе? Хитёр-бобёр! Другие бы тоже не отказались! — засмеялись остальные.
— Товарищи, не волнуйтесь. Дадим всем, — поспешила их успокоить Шмелёва. — А за подсказку с видеорядом большая вам человеческая благодарность. Так и сделаем.
12 января 1983 года. г. Рябиновск. НПО «Гефест». 11 часов 35 минут
С головой окунувшись в сборку экспериментальных машин, Родион перестал контролировать дни недели и даты. Анжела ещё вчера вечером устроила выволочку мужу на тему «Нельзя же так гробить здоровье из-за железяк». А сегодня словно судьба помогла ей переключить внимание мужа на что-то другое — пришли два «Камаза» из Москвы с немецкими мотоциклами. Естественно, Громов остановил сборку авто и оперативно созвал людей для разгрузки. Через полтора часа, как раз к этому времени, грузовики разгрузили, и Родион вплотную занялся одним из мотоциклов. Транспортировочное масло в небольшом количестве имелось в двигателе. Его Громов аккуратно слил, промыл движок парой литров бензина и взамен залил нормальное. Затем провёл полный осмотр всего мотоцикла — кое-где подтянул тросы, отрегулировал работу тормозов, сцепления и ручки газа и только потом долил смесь бензина с маслом в топливный бак. После чего вывел мотоцикл из цеха и попытался завести. С третьего рывка кикстартера это ему удалось. Немецкое чудо мотопрома ответило ему мерной работой двигателя через накаляющийся и обгорающий внутрь глушитель. Несколько минут Родион ждал, пока прогреется движок, а потом решительно перебросил через мотоцикл ногу и присел за руль. Первая скорость включилась мягко: еле заметным стуком, после чего мотоциклист осторожно начал движение в сторону выезда с завода. Получасовая прогулка по заснеженному городу пару раз чуть не привела к падению — резина на двухколёсном коне стояла летняя, однако в общем и целом Громов был доволен техникой. Уже вернувшись обратно, он с удовлетворением ласково погладил мотоцикл по баку.
