Нейро-панк (СИ) - Соловьев Константин Сергеевич (книги бесплатно без онлайн txt) 📗
- Не вижу в этом ничего ужасного, - сказал Соломон, чувствуя безотчетное желание заступиться за Энглин, - Это действительно похоже на шалость.
- Наверняка, это и было шалостью, - согласился Баросса, - Должно быть, Энглин решило, что получится веселая шутка. Строгий тихоня, всю жизнь державший себя в руках, станет вдруг сорви-головой, шутником и хулиганом. Может, он придет на службу в цветастом галстуке и начнет там кидаться пресс-папье, а из важных отчетов делать бумажные самолетики? Об этом ты думало, Энглин? Или же ты знало?
- Что знало? – резко перебил его комиссар Бобель, - Или… О Великий Макаронный Монстр… Уж не имеете ли вы в виду тот случай, что произошел лет пять назад? Он ведь…
- Этот человек, жертва нейро-розыгрыша, не был клерком, - Баросса смотрел на Энглин не отрываясь, даже в темноте его взгляд пробирал жаром до костей, как направленное жесткое излучение, - Он был истопником в школе. Следил за печами. На следующий же день во время обеденного перерыва он бросил свои печи, не проверив давление и не отключив подачу газа. В школе школе произошел пожар. Одиннадцать детей не спасли.
Соломон заставил себя не поворачиваться к Энглин. Но даже если бы он повернулся, что бы он заметил? Все люди похожи в темноте. Он все равно не разглядел бы лица. И не был уверен, что хотел бы.
- Сам истопник на следующий день покончил с собой, - продолжил Баросса в полной тишине, - Так что шутка Энглин вполне удалась. Транс-Пол не смог доказать нейро-взлом, ведь его жертва была уже мертва. Но вот другим нейро-взломщикам не требовалось участие присяжных и судьи в мантии. Они сами были судьями. Очень быстро они провели собственное закрытое следствие и вынесли вердикт. Шутка Энглин тоже показалась им не очень удачной. Поэтому приговор не заставил себя ждать.
- Это не приговор. Это проклятье, - пробормотал Соломон, - Нейро-проклятье.
- Считай его чем угодно. Но с того дня и до конца жизни Энглин лишилось возможности жить своей жизнью. Каждый день оно проживает чью-то чужую жизнь. И сознает это. Ужасная, наверно, пытка. Осознание того, что тебя не существует. Ты – это всего лишь набор воспоминаний, невыразительный и тусклый, как стопка фотографий. Каждый день ты рождаешься другим человеком, с его страхами, симпатиями и пристрастиями, с привычками, настроениями и складом характера. Зная, что даже его жизнь до конца не доживешь, завтра уже будешь кем-то другим. Бесконечная пытка бабочки-однодневки. И невозможно даже сойти с ума, чтоб это прекратить. День за днем. Только представь… Ты – лишь передвигающийся контейнер для чужих душ. Скрипящий дом с тысячами призраками. Насмешка над человеческой природой. Калека.
- Но отчего Энглин считало себя обязанным тебе?
- Потому что именно я сделал так, чтоб оно не попало за решетку, - без улыбки сказал Баросса, - Я решил, что оно достаточно наказано, даже сверх того. И уничтожил доказательства, которые у меня были. С этого момента мы с Энглин иногда сотрудничали, когда мне нужна была помощь. И вот почему я теперь отправил к нему. Знал бы я, что сам отправляю тебя в пасть дракона… Теперь я понимаю, то, что произошло, не было невинной шуткой, которая трагически закончилась. Оно хотело этого. Планировало. Оно еще не научилось быть достаточно осторожным, не умело маскироваться, как это положено убийце. Но теперь, я вижу, все иначе. Многое переменилось.
Другое Энглин, возможно, зарыдало бы. Но Энглин, которое проснулось сегодня, осталось безмолвно. Только глаза, подобно очкам комиссара Бобеля, холодно сверкнули в полумраке.
- Оно не может быть нейро-маньяком, - заставил себя сказать Соломон, - Ведь его, в сущности, нет. Лишь тело с набором воспоминаний и навыков.
- Вопрос не в теле, а в том, кто оказывается за его рычагами. Я думаю, время от времени в Энглин просыпается что-то особенное. И очень голодное. Может, оно одно, а может, у него в голове поселилась целая стая таких сознаний. Голодных нейро-хищников. Время от времени они срываются с поводка. Что, не веришь, что в калейдоскопе великого множества личностей рано или поздно встречаются психопаты? Знаешь, игровые автоматы время от времени выдают выигрышную комбинацию. А каков шанс вероятности в голове у Энглин?..
- Это существо – нейро-маньяк? – недоверчиво спросил Коротышка Лью. Ствол его пистолета дернулся было к Энглин, но поколебался и вернулся к Бароссе. Точно стрелка компаса в магнитной буре.
- Да, Лью. Я в этом уверен. Некоторые из его фантомных личностей действительно безобидны, но есть в нем и те, что жаждут чужой боли. Уверен, дело именно в ней. Никаких глубинных мотивов, никакой страсти к чужим жизням. Просто месть – за ту боль, что ему приходится испытывать. И жертвой этой мести пал Соломон. Если вспомнить, его взломали после того, как мы вернулись от Энглин. Его, не меня. Энглин знало меня и понимало, случись со мной нечто подобное, первым делом я схвачусь за тот самый след. Оно ударило по моему другу. Заставило страдать его, а значит, и меня.
- Но ведь…
- Тут нет «но», Лью. Энглин – единственное среди нас существо, гарантированно способное к профессиональному нейро-взлому. Как я уже говорил, оно было одним из лучших в Фуджитсу, пока не позволило себе неосмотрительную шутку. Доступ к нейро-бомбам?.. Да у кого он может быть, если не у бывшего нейро-вандала? Они же собирают такое барахло, понимают и ценят! Это их игрушки!
Соломон качнул головой. Шея была скрипучей и деревянной, как старая рассохшаяся балка, даже непонятно, как голова еще держалась на ней.
- Ты всего лишь пытаешься сбросить с себя подозрения. Это ты – нейро-маньяк, Баросса. Как Энглин могло узнать, куда меня отвезет Мафия?
Баросса фыркнул:
- Банальная слежка, ты, бестолочь! Если нейро-маньяк интересовался Мафией настолько, что внедрил нейро-бомбы всем известным мафиози города, его любопытство могло распространяться и дальше.
- Но нейро-маньяк сам позвонил мне, услышав выстрелы. А выстрелы в тот день звучали на другом конце города от дома Энглин.
- Замаскированные микрофоны. Ничего сложного. Когда ты позвонил Энглин, чтоб попросить о помощи, ты, скорее всего, позвонил на тот же номер, с которого говорил нейро-маньяк. Есть в этом что-то ироничное, да?
Соломон попытался сосредоточиться. Сегодня на сцене театра теней разыгралось слишком фантасмагорическое даже для него представление. Слишком много теней сплелись друг с другом, сделавшись неотличимыми, образовав новые, непонятные ему, фигуры. Соломон Пять был умен, это отмечали все. Значит, и он сможет понять, если только сообразит, куда завели его сотканные из теней декорации-лабиринты. Если разберется в направлениях.
Все не может быть слишком сложно. В комнате – шесть человек. Из этих шести – пятеро служащих Транс-Пола и одно гражданское лицо. Из этих шести – один нейро-маньяк, одна жертва и один мафиози. Надо лишь понять, кто есть кто.
«А ведь Коротышка Лью и Маркес тоже могут оказаться замешаны, - острой ледышкой заскреблась в затылке мысль, - Каждый из них может быть нейро-маньяком. Маркес был на зачистке нейро-клиники, но я его не видел внутри. Он мог проследить за мной. Коротышки Лью и вовсе не было во время облавы, значит, он с удобством мог следить за представлением от начала и до конца, незаметно следуя за нашими машинами. И они оба – детективы Транс-Пола. Значит…»
Слишком сложно. Пять человек из шести могут быть подозреваемыми. Нет, четыре. Потому что вина одного из них уже доказана, только он не нейро-маньяк, он…
Голос комиссара Бобеля хлестнул по комнате звенящей цепью с литыми металлическими звеньями:
- Хватит, господа. По-моему, мы все слишком запутались. Я не хочу судить, кто из вас виноват больше, кто меньше, а кто вовсе не виноват. Поэтому мы упростим ситуацию до предела. А именно, сейчас вы все положите оружие на пол.
Они забыли про комиссара. Совсем забыли про Бобеля, агента Мафии.
Баросса – грузная тень, силуэтом похожая на большого, начавшего толстеть, пирата. Целится в Энглин.
