Золотой торквес - Мэй Джулиан (читаем бесплатно книги полностью txt) 📗
Электронный вой Нукалави достиг ста десяти децибелов. Легион фирвулагов с двух сторон обступили трупы.
Бунона, Альборан и Блейн подали хором умственную команду:
«Вперед!»
— Просыпайся, Брайан. Слышишь? Да просыпайся же!
Чернота каверны, что поглощала его с ужасающе-сладкой неотвратимостью, стала рассеиваться. Он открыл глаза: над ним стояли Фред и Марио, его тюремщики в серых торквесах. А еще с ними был Крейн; он держал в руке маленькое золотое кадило, распространявшее струйки едкого дыма.
— Со мной все в порядке, — сказал Брайан. («Но скоро тьма снова поглотит меня.») Бездонные глаза гуманоида с плоскими синими зрачками придвинулись совсем близко.
— Благодарение Тане, Брайан, мы уж беспокоились за тебя.
Добрый старик Крейн заботится о нем. Но отчего он? Ведь она же обещала за ним прийти.
— Ты проспал трое суток, Брайан.
— Ну и что такого?
— Да ничего. — Целитель тану ласково улыбнулся. — Надеюсь, что ничего. Но теперь тебе надо встать и приготовиться. Марио и Фредерик помогут тебе одеться как подобает. Пришло время покинуть Гильдию Корректоров. Через час после заката начнется Вторая Передышка. Все воинство тану собирается на чрезвычайный конклав. Тебя вызывают на Серебристо-Белую равнину.
Брайан выдавил из себя улыбку.
— Еще один парад перед Их Величествами? Думаю, у них в эти дни есть более интересные забавы, чем я и мне подобные.
— Тебя вызывает Ноданн. — Крейн вытянул костлявые, унизанные перстнями пальцы и легонько коснулся руки лежащего антрополога. — Ты не носишь торквеса, поэтому я не могу в полной мере выразить тебе свои дружеские чувства, а также не могу исцелить, даже если б мне позволили, даже если б это было возможно. Ты сам не ведаешь, что сотворил и, благодарение Тане, никогда не поймешь. А потому ступай, Брайан, получи свой последний подарок. Прощай!
Удивленный взгляд Брайана проводил гуманоида до двери. После ухода Крейна Фред и Марио повели его в роскошную ванную.
— Они меня не слушали! — В полной растерянности Тагдал откинулся на спинку трона.
Банкетный павильон стал скопищем конфликтующих мыслей и возгласов. Никто уже не соблюдал этикета: тану вспрыгивали на столы, и каждый ораторствовал, перекрикивая другого. Между делом все поглощали героические количества спиртного, спорили и ссорились по одному-единственному поводу: чему или кому приписать заслугу вновь наметившейся победы (тану снова повели в счете).
— Напротив, дорогой, по-моему, ты произнес очень милую речь, — разуверила его Нантусвель. — Отставить разногласия, сообща трудиться — что может быть логичнее?
Король лишь принужденно рассмеялся и отхлебнул из своего позолоченного черепа-кубка. Затем с ужасом заглянул в утопленные карбункулы глазниц.
— Помнишь того парня? Магларна Сморщенную Плоть? Последняя сволочь и дубина во всем фирвулагском племени! Я проткнул ему кишки, после того как мы три часа молотили друг друга на Поединке Героев. Вот была Битва! Никаких тебе ударов из-за угла и прочих грязных трюков. А теперь?.. Противник дерется нечестно, и мы тоже. Если не произойдет чуда, то самый грязный из мошенников станет королем Многоцветной Земли.
— Здесь Ноданн, — мягко напомнила ему королева. — Он… привел кое-кого с собой.
Король вскинул голову и позволил себе небольшое святотатство.
— Я мог бы и догадаться, кто упрятал антрополога! Мои парни прочесали весь город и пол-Авена и нигде следов не нашли.
Нантусвель с печалью поглядела на супруга.
— Зато они нашли беднягу Агмола…
Монаршая борода зловеще засверкала.
— Какая же ты наивная, Нанни! Я всех нас пытался спасти.
Приход Стратега вызвал гром приветствий, среди которых явственно слышался непристойный звук. Ноданн с привычным спокойствием поклонился родителям и подвел к ним Брайана. Вид у антрополога был растерянный, губы кривились в странной улыбке, пальцы то и дело тянулись к шее, к тому месту, откуда исходило сказочное золотое сияние.
— Благородное воинство! — послышался громовой голос, не требующий сигнала стеклянной цепи. — Нынешняя Великая Битва обернулась для нас и поражением… и победой!
Аплодисменты, рев, немало пьяных проклятий.
— Первый раунд Главного Турнира поставил нас на грань катастрофы, когда наша серая кавалерия понесла огромные потери ввиду новой тактики врага. Положение усугубилось, когда командиры подразделений серых рекрутов, полукровок и золотых людей не сумели сплотить их под знаменем нашей древней воинской религии.
Свист, негодующие возгласы, ядовитые реплики, крики: «Позор!»
Стратег выбросил вверх сжатую в кулак руку.
— Вы можете отрицать очевидное, но ряды человечества смяты! И — как следствие — численность армии резко сократилась. Однако виноваты в том не люди и не доблестные воины тану, а мы!
Нарастающий рокот скатился в пропасть гробовой тишины.
— Это результат нашей доверчивости и морального разложения! Мы стали использовать в Битвах сперва животных, прирученных людьми, затем самих людей. Да… мы усыновили человечество. Люди ведут за нас бои, выращивают для нас хлеб, добывают руду, производят материальные блага. Они управляют нашей торговлей, просачиваются в наши священные Гильдии и даже смешивают свою кровь и свои гены с нашими! Но это еще не все. Мы сами навлекли на себя высшее унижение: человек уже претендует на наш трон!
В огромном шатре повисло звенящее молчание. Наконец раздался громкий голос Селадейра, лорда Афалии:
— Что же здесь позорного, Стратег? Эйкен Драм в одиночку, без оружия бесстрашно бросается навстречу врагу, в то время как некоторые высокопоставленные особы отсиживаются за непроницаемыми экранами и рассуждают о древних правилах игры, которые больше не пугают фирвулагов — не говоря уже о том, чтоб разбить их!
Высказывание было встречено взрывом аплодисментов, а Селадейр добавил:
— Враг объединился с людьми. Финия пала. Их копьеносцы научились справляться с нашей конницей. Так что же, нам вернуться к древним правилам и сложить головы, ликуя от счастья, что наша честь осталась незапятнанной? Или, последовав за юношей, избранником Мейвар, изведать вкус победы?
На этот раз от криков затряслись стены и потолок павильона, кубки и тарелки заплясали на столах. Но лик Аполлона остался незамутненным, лишь сияние его очей стало таким мощным, что многие попадали навзничь, заслоняя глаза.
— Позвольте все же поведать вам, — произнес Стратег (на этот раз голос его прозвучал угрожающе тихо), — какова будет цена такой победы. Из уст человека, ученого, пользующегося огромным авторитетом в Галактическом Содружестве, вы услышите о том, какое будущее ожидает нас. Сам Тагдал поручил ему проанализировать наши связи с человечеством и сопутствующие этим связям негативные факторы с целью опровергнуть мое давнее противодействие человеческой ассимиляции. Ученый провел вполне объективное исследование. Многие из вас были проинтервьюированы им или его ассистентом, нашим покойным братом-творцом Агмолом.
С этими словами Ноданн поднял зеленую картонку, дар любви Брайана Мерси.
— Вот копия недавно завершенного им отчета. Но лучше он сам все объяснит. В процессе изысканий на нем не было золотого торквеса, а сегодня он надел его, дабы вы могли исследовать его ум и убедиться в правдивости утверждений. В результате принуждения, оказываемого мной, он не утаит от вас ни одного вывода своего отчета, включая последствия использования железа. Советую внимательно прислушаться к словам Брайана Гренфелла. Это не займет много времени, ведь вскоре нам предстоит вернуться на Серебристо-Белую равнину. Когда восходящее солнце принесет заключительный день Великой Битвы, надеюсь, вы уже сделаете выбор, под чьим знаменем сражаться — вашего Стратега или вашего извечного врага.
Ил и листья лотоса, устилавшие дно Большого Гнилого болота, а также манговые заросли, ибисы, белые цапли, пеликаны, что когда-то гнездились здесь, — все погрузилось в море. Лишь самые высокие островки еще торчали над поверхностью воды; на них обезумевшие звери отчаянно боролись за выживание, пока не потонули или сами не бросились вплавь. Более удачливые нашли убежище на внушительной дамбе из вулканических пород, но и этим приходилось карабкаться вверх по застывшей лаве, поскольку вода продолжала прибывать. Достигнув вершины, животные совсем выбились из сил, чтобы искать другого пристанища. Да и где искать: противоположный склон плотины был отвесный и гладкий, и поэтому бедняги сжались в кучу под луной. Клыкастые водяные олени, карликовые лошади, длиннотелые кошки, крысы, черепахи, змеи, амфибии и прочие согнанные с насиженных мест твари уже не проявляли друг к другу враждебности. Как хищные, так и жертвенные инстинкты были притуплены разрушением окружающего мира.
