Когда завидуют мертвым - Цормудян Сурен Сейранович "panzer5" (электронные книги бесплатно TXT) 📗
— Интересно, а где мы конкретно? — Варяг развернул карту. — Илья, давай покумекаем.
— А чего тут думать? — Крестуселся рядом с искателем. — Электросталь и Ногинск проехали. Они были южнее нашего пути. По правую руку. Вот. — Он ткнул пальцем в карту и провел воображаемую линию. — Там врезали капитально. Районы, насыщенные стратегическими объектами. Много «трехсоток» там располагалось. Кое-что замыкалось на систему ПРО Москвы.
— «С-триста»? Зенитные ракеты? — Яхонтов взглянул на Людоеда.
— Именно. И вроде даже «С-четыреста», «Триумф». Вот, скорее всего, они и были частью столичной противоракетной обороны. Конечно, многое они отбили, но на них напустили настоящий град. Да и сами, конечно… Тоже… Говорят, что даже некоторые полки стреляли зенитными ракетами со специальной боевой частью.
— С ядерной, что ли?
— Она самая. Одна ракета поражает большую площадь воздушного пространства и все, что там летит. Ну а какой ущерб себе?
— Ну, ладно. Это мы проехали те места. А теперь где мы все-таки?
— Так. Вот те истлевшие избушки, что мы видели справа пару часов назад, это, я так полагаю, пригороды Электрогорска были. Ну, значит, сейчас мы где-то тут. Уже во Владимирской области.
— Ну, если так, то мы немало проехали. Можно передохнуть.
— Даже нужно, — ухмыльнулся Крест. — Ладно. Может, помянем Андрея?
— Ты хвастал, что у тебя что-то есть, — кивнул Варяг.
— Именно. — Людоед порылся в своем рюкзаке и извлек оттуда бутылку коньяка.
— Ого! — Яхонтов покачал головой. — Неужели настоящий армянский коньяк?
— Ага, раскатал губу, — засмеялся Илья. — Был когда-то. Подарок от Армагена. Вы его знаете. Давно уже выпито. Сейчас тут настоящий термоядерный реагент.
— Чего?
— Да самогон это. А вот это видал? — Он показал банку соленых огурцов.
— Господи, откуда ты их взял? Сколько им лет?
— Не очкуй, Яхонтов, они в этом году закатаны. Конфедератские Мичурины вывели давно сорт, который можно в подвалах выращивать. Маленькие, конечно, вырастают и горькие, зато в соленом виде живое напоминание о прошлом.
Он поставил банку на свой ящик и откупорил бутылку. В салоне стал ощущаться резкий запах, который напомнил Николаю о вагоне на кордоне мародеров, где он убил Рану.
— У нас в Надеждинске попроще культуры выращивают. Морковку, картофель, свеклу, редис, лук, черемшу. С огурцами не вышло.
— А в конфедерации селекционеры просто чудеса творят. Весь город семена клянчит. Торговля там серьезная. Они только сталкерам с Лужников и «Ирбису» поставляют за символическую плату, в качестве союзнической помощи. Остальные за одно семечко один патрон дают. Правда, однажды отморозки какие-то вареные патроны за семена дали. Которыми стрелять нельзя. Ну, дорого это им обошлось!
— Как? Неужто воевали из-за этого?
— Сами нет. Снарядили меня. У меня старые связи с бандитами одного района. Те еще до ядрены бандитами были. С понятиями своими воровскими. Ну, короче, расклад такой. Я к ним. Дескать, фраера кинули при честном обмене. Устроите им замес, семена ваши. А я возьму причитающуюся плату за наш товар. Ну, вот и все. Сказано — сделано. Так-то вот. Эй, ребята, перебирайтесь к нам в кабину! — Людоед похлопал по окну, ведущему в водительский отсек.
— Другого повода для пьянки не нашли, да? — послышался резкий голос Алексеева.
Варяг и Крест переглянулись. Яхонтов пожал плечами.
— Юра, ты чего? — спросил он.
— Да ничего. Лишь бы жрать. Охрененно замечательный повод, — зло ответил космонавт.
— Ты не с той ноги встал, что ли? Или обозлился на меня за неудобные вопросы по поводу технических характеристик твоей машины? — произнес Людоед. В его тоне, в отличие от Яхонтова, слышалась не то угроза, не то злость.
— Да отстаньте вы от него, — тихо пробормотал Николай. — Вы же взрослые мужики, по полвека прожили. Неужели не понимаете, что для него значил Макаров после всего, что было?
— О, блаженный очнулся. — Крест взглянул на Васнецова. — Ты сам-то хоть будешь?
— Поесть поем. А пойло это не буду.
— Слышь, Варяг. — Илья толкнул искателя локтем. — Не уважает совсем. Есть нечего, блаженный. Это не еда. Это закуска.
— У меня свои запасы.
— Да ладно, Коля. Он шутит. — Варяг хлопнул по плечу Васнецова. — Ну, что там еще пишут в ежедневнике этом? Что там про однофамильца твоего?
— Это не однофамилец, а дядя, — упрямо проворчал Николай.
— Ну, пусть так. Так что еще пишут?
— Не знаю. Отпаривать надо. Дальше листы слипшиеся.
— Дай сюда. — Людоед протянул руку.
Васнецов нехотя отдал записную книжку. Крест достал из своего рюкзака небольшой прямоугольный металлический предмет. В нем были разрезы, делившие его на восемь лепестков. Илья выгнул их по очереди в разные стороны. Получилось что-то с четырьмя ножками, направленными вверх и вниз. Он поставил эту маленькую конструкцию на свой металлический ящик и установил в центр выгнутых вверх лепестков большую белую таблетку. Затем чиркнул спичкой, и эта странная таблетка загорелась синим пламенем.
— Сухой спирт? — спросил Варяг.
— Точно, — кивнул Людоед. Он поставил сверху на огонь плошку, сделанную из плоской консервной банки, и залил в нее воду. Затем приладил сверху записную книжку.
— Эй! Не разводите огонь внутри машины! Совсем ума нет?! — воскликнул обернувшийся Алексеев.
— Спокойно, Юра. Все под контролем, — отмахнулся Крест.
— Да тут есть электрочайник, питающийся от бортовой сети, черт подери вас всех!
— Ну а раньше ты чего молчал? Пусть теперь уже догорает. Ладно, Варяг, давай кружки.
— Слава, вали к ним, я спать лягу тут, — пробормотал Алексеев, толкая сидящего рядом Сквернослова.
— Матюгальник, ты пить будешь? — крикнул Илья.
— Да! — ответил Вячеслав, выходя из лунохода.
Яхонтов поставил на ящик три кружки. Крест стал разливать. Николай смотрел на это действо и почувствовал, что тоже хочет. Его воротило от запаха, но жгучее желание забыться поглотило все. Наверное, в этом есть какой-то смысл? Ведь пили зачем-то люди. Пили зачем-то те люди, которых зарубил Варяг. Да и если вспомнить, как он сам однажды напился… Если отбросить то, что он обмочился, что его рвало, что у него болела голова… Перед всем этим было какое-то блаженство и совершеннейшая беспристрастность в отношении того, что мир вокруг одна огромная могила.
— Налей и мне, — вздохнул он.
Варяг и Крест уставились на Николая. Людоед ухмыльнулся.
— Ну, блаженный. В тебе зверь проснулся?
— Не называй меня так. Просто выпить захотелось.
— Как скажешь, братец. Варяг, подай еще чарочку.
— Держи. — Яхонтов поставил еще одну алюминиевую кружку. — Я что-то не понял. Где там Славик пропал? Юра, открой аппарель!
Кормовая дверь зажужжала и стала опускаться. Вместе с холодом в нее влетел и Сквернослов.
— Ты чего там так долго? Мы уж подумали, что тебя зверьки покушали, — хихикнул Крест.
— Отливал. Надо же место под бухло освободить, — дрожащим от холода голосом ответил Вячеслав.
— Пьянь подзаборная, — еле слышно пробормотал Юрий и, закрыв аппарель, лег спать, растянувшись на сиденьях передней кабины.
— Ну… — Крест поднял свою кружку.
— Ты погоди. Огурцы-то открой. — Яхонтов кивнул на стеклянную банку с закуской.
— Славик, открой. — Илья подвинул банку к Сквернослову. — Ладно, други. Неведомо нам, что есть по ту сторону жизни. Неведомо нам и все, что есть по эту сторону. Но чем больше познаем, тем больше надежд на то, что есть загробный мир. И что он много лучше. Как бы там ни было, ежели и существует рай, мне в него точно никогда не попасть. Но Андрей. Настоящий русский офицер. Человек благородной и возвышенной профессии — космонавт. Рыцарь, одержимый благородной идеей спасения мира, этот рай по праву заслужил. Давайте выпьем за то, чтобы он обрел долгожданный покой и не волновался за цель его жизни. Ибо мы сделаем то, что задумано. Даже если нам неведомо, ради чего это делать, но во имя его памяти мы обязаны. Будем.
