Протокол "Второй шанс" (СИ) - "slip" (серия книг .TXT, .FB2) 📗
Проходной двор какой-то, а не дом.
- Калавий, слушай, а где Цезарь? – оглянувшись, с порога спросил Котта.
Брови Квинта поползли вверх в удивлении. Они познакомились всего несколько часов назад, но каким-то образом Котта все равно ухитрился сразу запомнить его, простого отставного центуриона.
- Спит. Сказал, что подремлет пару часов и встанет, и вот, - Квинт развел руками, - Мы решили его не будить, пусть отоспится. Ну… Ты же его знаешь.
Котта с улыбкой покачал головой:
- Да уж знаю! Племянничек… А Пизон куда подевался? Только не говори мне, что тоже дрыхнет!
Квинт усмехнулся в ответ:
- Не, он в таблинуме. Вроде, письмо какое-то написать собирался.
- Ага, спасибо, - кивнул Котта и скрылся в глубине дома, за раздвижной дверью таблинума.
Нетерпеливый Пулло снова окликнул Квинта, отрывая его от размышлений:
- Ну так что? Ты с нами?
Квинт ответил не сразу. Он оглянулся, взвешивая все “за” и “против” – и довольно быстро обнаружил, что, несмотря на неуемное любопытство Ворена, “за” побеждало с огромным перевесом.
А письмо, а что письмо? Его можно было написать и всем вместе.
Квинт усмехнулся:
- Ты еще спрашиваешь! Конечно! Сейчас, погоди, какого-нибудь раба найду, попрошу, чтоб Цезарю передал, чтобы как проснется, к нам заглянул - и можно выдвигаться. Вы, кстати, в каком там кабаке засели?
- Не в каком, а в каких, - заржал Авит и Квинт тут же понял, что ему бессовестно врали.
Судя по тому, как заплетался его язык, начали они еще много часов назад, а сейчас уже активно продолжали.
- Вот во всех тех, что по Этрусской за старыми лавками, - продолжал Авит, - Не промахнешься при всем желании.
Богатый опыт подсказывал Квинту, что, с таким-то размахом, и без набитых морд уже не обошло. Ну Пулло…
Найти раба оказалось задачей непростой. В целях конспирации Пизон разослал из дома почти всех – кого с поручениями, а кого просто на выходной, - и теперь, как Квинт ни искал, найти ни одного из них не удавалось.
Помощь пришла с неожиданной стороны. На поднятый им шум из одной из комнат выглянула Мария.
- Квинт? – сонно зевнула она, - ¿Qué es esto?[1]
Догадаться, что она сказала, было не так уж и сложно.
- Да вот, раба ни одного найти не могу, - немного виновато улыбнулся Квинт, - Можешь передать Цезарю, что мы на Этрусской отмечаем? Ну, когда он проснется.
- Конечно, - кивнула Мария и, явно подбирая слова, переспросила, - Отмечаете?
- Не-не-не, - Квинт сразу вытянул руки вперед, - Даже не думай. Там все уже бухие, женщине там делать нечего.
- Почему?
- Ты красивая, молодая, к тебе по любому будут приставать, - просто пояснил Квинт, - Я расслабиться хочу, а не охранять тебя весь вечер.
Марии не оставалось ничего, кроме как признать его правоту. Быстро сунув ей удостоверение личности Цезаря, он вернулся к сослуживцам и вместе они вышли из дома в прохладу слабоосвещенной в это время суток улицы.
Палатин пустовал. Из-за стен домов лаяли собаки, изредка по улицам пробегали рабы, но по дороге они не встретили и десятка человек. Ничего удивительного в этом не было - местные богатеи еще толком не разобрались, что произошло, не понимали, что они, бунтовщики, собирались делать - и поэтому на всякий случай сидели тише воды, ниже травы. После всего случившегося, Квинт, в некоторой степени, их даже понимал.
Картина стала меняться сразу же, стоило улице под их ногами пойти под откос. По мере отдаления от самых богатых кварталов, на улицах появлялось все больше и больше людей.
На форуме так и вовсе стоял страшный гвалт и было сложно протолкнуться. Люди ждали новостей, но Цезарь с Бальбом – пожалуй, единственные, кто им мог предоставить желаемое, - сейчас спали беспробудным сном дома у Пизона.
Для такого столпотворения, обстановка была на удивление мирной. Никого нигде не били и не грабили. Никто не орал с ростр, поднимая народ на восстание. Даже карманники, которые так любили подобные скопления людей, казалось, сегодня дружно решили отдохнуть.
Они уже пробрались сквозь толпу и вышли к повороту на Этрусскую, когда Ворен неожиданно спросил:
- Слушай, Квинт, а Цезарь вам ничего не рассказывал? Ну, как оно все так получилось? – его недоуменный взгляд явно свидетельствовал о том, что он до сих пор не в полной мере верил в произошедшее, даром что сам был и свидетелем - и активным участником.
Квинт закашлялся. Вопрос словно выбил воздух у него из груди. Откашлявшись, он помотал головой и постарался как можно скорее свернуть с неудобной темы:
- Не. Он отрубился, как только до подушки дополз. Потом расскажет, думаю.
- Ну… Оно и неудивительно, - прокомментировал немного отставший от них Авит. Ноги его уже заплетались от количества выпитого.
Надо же, так сопротивлялся их плану, а как нажраться по поводу победы – так первый.
Как ответить на совершенно закономерный вопрос Ворена, Квинт не знал. То, что им рассказал Цезарь, никак не хотело умещаться в голове. Если бы у него не было никаких доказательств, которые можно было пощупать, Квинт решил бы, что это все – плохая и несмешная шутка. К сожалению, доказательств у Цезаря было в избытке – и, получив их, Квинт не знал ни что думать, ни как жить с этой информацией.
По всему выходило, что он совершенно ничего не знал о том мире, в котором жил – и от этого становилось до ужаса не по себе.
- Квинт? Эй, Квинт? – раздался сбоку голос Пулло.
Квинт потряс головой, отгоняя наваждение.
- Чего?
- Чего-чего, - передразнил его Пулло, - Пришли, говорю. Да что с тобой сегодня такое?
- Да не, ничего, не парься, - Квинт махнул рукой.
Теперь не только Ворен, но и Пулло тоже сверлил его подозрительным взглядом.
- Да ладно, Тит, Луций, чего вы к нему пристали? – жизнерадостно заявил Авит и хлопнул Пулло по плечу, - У нас праздник, или как? Пошли, я уже, кажется, совсем протрезвел. Надо это срочно исправлять!
Переглянувшись, Ворен и Пулло синхронно кивнули. И они пошли дальше.
На Этрусской жизнь била ключом. Кто-то просаживал последние деньги в кости. Те, кому не хватило места в кабаках, пьянствовали сидя на бордюрах или даже прямо на холодной брусчатке дороги. Судя по доносившимся отголоскам звуков, где-то вдалеке уже что-то громили. То ли под шумок решили поживиться единомышленники Клодия[2] с Милоном, то ли, что более вероятно, их сослуживцы что-то не поделили.
“Только начали”. Ну да. Конечно.
Нет, так дело не пойдет, - решил Квинт и толкнул плечом дверь первого попавшегося кабака.
Вино лилось нескончаемым потоком. Вот уже несколько часов они непрерывно пили – и тосты уже пошли на четвертый, или даже пятый круг.
С каждым кубком мир вокруг Квинта расплывался все сильнее и сильнее. Часть его сослуживцев уже храпела на скамьях и даже на полу, а вино в этой забегаловке даже не думало кончаться. Ее хозяин, пузатый грек с хитрыми глазами, алчно пересчитывал вырученные за сегодня деньги. Мальчишки-разносчики сбивались с ног, пытаясь выполнить все заказы одновременно, а повара на кухне, - Квинт был в этом совершенно уверен, - уже прокляли их всех вместе и каждого по отдельности до десятого колена за незапланированную ночную работу, за которую им еще наверняка не заплатят.
Сейчас Квинту не было до этого никакого дела. Впервые за последние несколько дней ему было спокойно и хорошо.
- Мужики! А за Пулло-то мы еще не пили, - внезапно вспомнил он и незамедлительно озвучил свою мысль вслух. Поймав несколько недоуменных взглядов тех сослуживцев, кого вчера с ними не было, он поспешил пояснить, - Не проберись он вчера через оцепление, мы бы тут сейчас не сидели.
- Точно. Перерезали бы нас там всех у Бальба, как пить дать, – согласно кивнул Ворен, поднимая до краев наполненный кубок.
- Не, ну тогда уж и за Исаврика надо выпить, - оторвавшись от тарелки, с набитым ртом сказал Пулло, - Он мог меня выдать с потрохами, когда я через его забор полез – и нас бы всех накрыли. Но не выдал же.
