Оборотень - Стайл Кристина (книги бесплатно без .TXT) 📗
Вдруг Горм схватил Конана за руку:
– Смотри!
– Вижу. Здоровый зверюга. Но ничего особенного. И не с такими справлялись.
– Ничего особенного? – чуть не подпрыгнул старик. – Ты говоришь ничего особенного? И после этого кто-то осмелится назвать тебя охотником? Где твои глаза?
– На месте глаза, – буркнул Конан, который очень не любил, когда кто-нибудь сомневался в его исключительных способностях.
– Не знаю, где у них тогда место, – продолжал кипятиться Горм. – Взгляни на когти.
– Огромные, острые, как у всех хищников, – пожал плечами киммериец.
Горм вскочил на ноги, повернулся к Ньорду и чуть ли не закричал:
– Ты тоже ничего не видишь?
– Да не вопи ты так, – поморщился Ньорд. – Если заметил что-то необычное, объясни.
– Их шесть! Понимаете, остолопы, шесть! А у обычного медведя должно быть пять!
– Ну и что? – удивился варвар. – Урод какой-то.
– Сам ты урод, – огрызнулся Горм. – Запомни раз и навсегда: шесть когтей бывает только у оборотней. Демоны вообще любят это число – шесть.
– Меня совершенно не волнует, что они любят! – взорвался Конан. – Демон, оборотень, медведь на задних лапах, задница этого медведя – мне все равно. Эта тварь сожрала женщину, и я убью гадину!
– Ладно, не злись, – вдруг сменил Горм гнев на милость. – Никто из нас нисколько не сомневается в твоей храбрости. Просто ты должен знать, что оборотня нельзя убить простым оружием. Железо не берет их.
– Да я его голыми руками… – начал было киммериец, но Ньорд остановил его: – Погоди. Дай договорить Горму.
– Они боятся серебра, – продолжил старик. – Не спорь, – остановил он Конана, который уже открыл рот, чтобы возразить. – Сам знаю, что серебро не годится для оружия. Для обычного оружия. А против оборотней оно в самый раз.
– Но у нас нет ничего подобного, – сказал Ньорд.
– Значит, надо вернуться домой и сделать нож или наконечник для копья.
– Хорошо, – с трудом согласился Конан, который прекрасно знал, что опытом стариков пренебрегать нельзя. – Но сначала попытаемся все же выследить чудище.
Они двинулись дальше и через несколько шагов наткнулись на страшную находку. Под кустом, едва припорошенное снегом, лежало тело молодой женщины. Голова ее была повернута набок, словно шея уже не держала ее, руки раскинуты в стороны, ноги согнуты в коленях. На груди зияла огромная рана. Сердца не было.
– Нергалово отродье! – взревел Конан. – Я загрызу его собственными зубами! Я вырву у него печень и отдам ее пожирателям падали!
Ньорд молчал. Он боялся взглянуть на лицо женщины, боялся увидеть, что это Эдина. Там, в поселении Вулфера, он не спросил имя жертвы. Это, конечно, была слабость, но асир любил девушку, как собственную дочь, и известие о ее гибели стало бы слишком сильным ударом для него. Теперь он стоял перед заледеневшим трупом и не решался поднять на него глаза. Наконец невероятным усилием воли Ньорд заставил себя сделать это, и из его груди вырвался невольный вздох облегчения: это не она.
Горм нагнулся к женщине, провел дрожащей рукой по ее белой щеке и вздохнул:
– Она была очень красива. И молода. А скольких мальчишек могла бы выносить! – Он помолчал и продолжил: – Эта гадина лишила ее сердца. Надо отнести несчастную в поселение. Придется провести долгий и сложный обряд, чтобы душа ее утешилась. Иначе и на Серых Равнинах ей придется страдать.
Конан легко, словно ребенка, поднял женщину на руки, повернулся и молча двинулся назад. Ньорд почему-то шепотом спросил Горма:
– А что за обряд? Я никогда о нем не слышал.
– Я не знаю всех подробностей, – ответил старик, – но наверняка общими усилиями мы вспомним. Надо поймать олениху и взять ее сердце. Олени – благородные и добрые существа. И глаза их напоминают человеческие. Но все же они животные, и поэтому воспользоваться сердцем оленихи можно. Потом его кладут в снег, чтобы показать Имиру. Если на другой день оно не исчезнет, значит, Ледяной Гигант не возражает против такого обмена. Сердце надо поместить в грудь умершего, произнеся при этом заклинание. Вот его-то я и не знаю. Но надо поговорить со стариками. Может, кто-нибудь и подскажет.
Больше до самых ворот они не проронили ни слова. Выбежавшие им навстречу люди приняли из рук Конана тело несчастной, чтобы подготовить его к погребению. Горм направился к старикам, чтобы узнать у них что-нибудь, а Ньорд и варвар устроились за столом и, потягивая поднесенное им пиво, принялись обсуждать дела. Они решили, что завтра пойдут охотиться на олениху, а затем Ньорд вернется домой, взяв с собой Горма. Конан останется здесь, чтобы охранять поселение. Ему на смену Ньорд пришлет десяток воинов из своей дружины.
– Пусть не торопятся, – предложил Конан. – Дня три-четыре я поживу тут, осмотрюсь. Если медведь появится снова, сам с ним управлюсь.
– А оружие? – напомнил ему Ньорд.
– Здесь тоже есть кузнецы. Надо им сказать, чтобы приготовили все необходимое.
Вернулся Горм. По его сияющему лицу было видно, что у него все получилось. Старик с порога заявил:
– Мне сказали, что неподалеку отсюда живет древняя бабка. Она знает все на свете, и в том числе нужные заклинания. Надо срочно послать за ней кого-нибудь.
– Кого посылать? – отозвался Ньорд. – Все так боятся медведя, что никто не выйдет за ворота.
– Не все, – напомнил Горм. – За нами-то пришел мальчишка. Днем оборотни не бродят.
– Тогда пусть сбегает.
К вечеру мальчик привел с собой дряхлую старуху, которая, глядя на всех исподлобья, заявила, что мужчины при обряде присутствовать не должны. От них требуется только добыть сердце, а потом они могут убираться на все четыре стороны. Она все знает и умеет и при помощи ближайших родственниц погибшей прекрасно справится. Такие случаи бывали когда-то давно, и все обходилось благополучно. Во всяком случае души умерших никого не беспокоили.
На следующий день Конан и Ньорд принесли в поселение молодую и очень красивую олениху. Они отдали ее старухе, и та буркнула под нос что-то, отдаленно напоминающее слова благодарности. Ньорд с Гормом вернулись домой, а Конан остался охранять женщин и детей. Даже страшные события последних дней не помешали ему заметить, сколько прелестниц окружает его и какие выразительные у них улыбки. Днем он намеревался исследовать окрестности в поисках логова хищника, а ночью… На ночи он строил особые планы.
