Голубая кровь - Угрюмов Олег (книги регистрация онлайн бесплатно txt) 📗

/ – Зачем ты сюда пришел?

– Я могу пригодиться, Рруффф.

– Тебя убьют так же, как Вувахона.

– Я могу царапаться и больно кусаться.

– Уползай!

– Я не оставлю тебя, Рруффф. Я не смогу защитить тебя во время битвы! Я буду заклеивать раны – это очень важно. Я все равно не уйду.

– Прочь отсюда!!!

– Не кричи. Я не глухой.

– Прости меня./

шетширо-циор по имени Садеон.

За их спинами, в разоренном и разгромленном городе, не оставалось никого. ; Людей было значительно больше. Можно было бы сказать – неизмеримо, но эти гхканы стоили нескольких сотен воинов, и потому у людей было численное преимущество. Вот так – ни больше ни меньше.

Но Руфа Кайнена пугали не солдаты противника, а всего лишь один качающийся от изнеможения воин в измятых и окровавленных доспехах, щедро украшенных золотом.

Потому что Руф не знал, сможет ли он поднять руку на царицу Аммаласуну.

Люди добрались до верха и ринулись в атаку. Уна бежала в середине этой толпы, потерявшей сходство с кем бы то ни было из известных существ, и кричала, насколько хватает сил:

– Я люблю тебя, Руф! Я люблю тебя! И он понимал, что это последнее «прости» и «прощай» и что это ничего другого не значит.

Арзубакан тонко пел, рассекая воздух и доспехи, вонзаясь в тела, снося головы и руки, сжимающие оружие. Хлестали вокруг хвосты и клешни, мерно поднимались затупившиеся секиры, с чавкающим звуком вонзались в людей серпы… Визг, вой, звон, стук. Он начинал терять связь с реальностью. И именно тогда они встретились лицом к лицу Она стояла перед ним без шлема, и голубая кровь промочила обрывки плаща. Каштановые некогда волосы с серебристой прядью прилипли к мокрому лбу. Удивительно, что она осталась жива.

– Я люблю тебя, Руф. Такого вот, мертвого, нечеловека, – задыхающимся голосом сказала Уна. – Очень важно, чтобы ты это знал.

Земля содрогалась под ногами.

Позади сражались и умирали остатки их отрядов.

– Я люблю тебя. И может быть, когда-нибудь, там, где ты написал, мы снова встретимся и сможем начать все сначала…

В этот миг бородатый милделин с одним глазом – на месте второго была дыра, и оттуда торчали какие-то красные и багровые ниточки и обрывки – обрушил топор на голову Садеона.

– Нее-ет! – закричал Руф, набрасываясь на человека.

Один удар Арзу бакана тот еще смог отразить, приняв его на окованную бронзой рукоять, но от второго уже не ушел и осел к ногам подбегавшего товарища, скребя пальцами мокрую, жидкую от пролитой на нее крови землю.

– Прости. – Это слово пробило его насквозь в том же месте, куда вошел раллоден царицы Аммаласуны.

Где-то далеко, у горизонта, вздымалось зарево пожара. Это горели леса.

– Прости…

Ее глаза стали совершенно бессмысленными, а из приоткрывшегося рта хлынул тонкий пурпурный ручеек. Из груди с хрустом выломилось острие клинка Шанаданхи. Она стала падать, надавливая всем телом на рукоять раллодена и пропихивая лезвие меча в тело любимого.

Раллоден сломался с легким звоном, и, услышав его, Руф внезапно понял, что вокруг наступила тишина.

Легкое тело Уны упало в его объятия.

/ – Как ты думаешь, Руф, это будет красиво? Алое с голубым?

– По-моему, очень красиво…/

Он прижал ее к себе и стал шептать в ухо, чтобы успеть сказать, пока еще есть возможность:

– Я тебя люблю. Просто я этого никогда не умел. Но я научусь…

Шанаданха опустился рядом с братом и оцепенел.

Все закончилось. Все закончилось – это значит, что ничего не осталось.

Садраксиюшти оглядела умирающий Рамор и обратилась к Шигауханаму:

– Ты не выживешь здесь, детеныш. Я заберу тебя к твоему отцу.

– А я позабочусь об этом мире, – сказал Каббадай. – Начну все сначала. Если получится…

Садраксиюшти подумала, что здесь не с чего начинать. Но этот бессмертный был добр к ее детенышу, и она не стала убивать его. В уничтоженном Раморе он и сам погибнет.

Великий Аухкан скорбно молчал.

Его мысль блуждала по окрестностям, пытаясь обнаружить хотя бы одно живое существо – человека ли, аухкана – неважно. И внезапно он его услышал:

– Избранник! – и потянулся к нему…

– Хорошо, – согласилась Садраксиюшти. Я помогу.

Он лежал перед ней, крошечный, почти уже ускользнувший из мира боли и слез. Над ним возвышался безмолвный брат.

– Я выполню любую твою просьбу, Избранник, – сказала она.

Руф думал, что на пороге смерти ничто уже удивить не может, но оказалось, что он ошибался.

Садраксиюшти – богиня войны – могла поразить даже уходящего на поля Забвения.

– Выбирай, – предложила она, раскидывая в его сознании самые невероятные картины. – Желаешь отправиться с нами? Бессмертия? Власти? Говори. За тебя просил Шигауханам.

Он с трудом перевел взгляд в сторону неподвижного Шанаданхи.

Пантафолт шевельнулся. Положил покрытый красными и бурыми пятнами меч на плечо брата, словно успокаивал, защищал, охранял…

Кайнен крепче прижал к себе Уну и счастливо улыбнулся.

– Зачем? – удивилась Садраксиюшти. – Впрочем, ты волен выбирать. Я выполню то, что обещала. И перед тем, как исчезнуть:

– Все-таки ты остался человеком. Удачи тебе, ЧЕЛОВЕК!