Минус на минус - Георгиева Инна Александровна (книги без регистрации полные версии .TXT) 📗

Инна Георгиева

МИНУС НА МИНУС

ПРОЛОГ

Ева Моргалис

Мама залетела в окно, пьяная в дупель, спрыгнула с помела на полном ходу, отчего оно буквально протаранило дверь моей комнаты, и, ни слова не сказав, завалилась спать на мою кровать. Потрясающе! И так после каждого шабаша. Хорошо хоть на этот раз она с первой попытки отыскала «вход» — надоело чинить метлу и объяснять соседям, что моя мать делает в кустах сирени в пятом часу утра. С учетом ее феерического наряда и пьяного лепета можно сказать, я — гений, раз умудрялась все это время скрывать от них правду.

С трудом вырвавшись из крепких маминых объятий, я зевнула и отправилась готовить завтрак. Скоро рассвет, а мне сегодня в школу. Обернувшись в проходе, я щелкнула пальцами, и одеяло, взмыв под потолок, аккуратно опустилось на плененное алкоголем тело.

Нет, вообще-то мама у меня хорошая. Так считают почти все, кто хотя бы раз бывал у нас дома. Мои друзья ее вообще боготворят: она ведь такая моложавая, красивая и всегда готовая уступить квартиру для вечеринок. Иногда мне кажется, что со мной общаются исключительно, чтобы быть поближе к маме. Каждый хотя бы раз, но упомянул, как мне с ней повезло. Правильно: они-то ее только добродушной, все позволяющей домохозяйкой и видели! Хоть кто-то подумал, каково жить мне под одной крышей с совершенно безответственной ведьмой?

Знаете, на самом деле это совсем не смешно. У нас, чародеек, и так жизнь не сладкая: то с метлы свалишься, то на шабаше старшее поколение засмеет, то парня попытаешься зачаровать, а в итоге превратишь в какого-то озабоченного зомби. Нет, он, конечно, будет заинтересован в твоей любвеобильной персоне и даже, скорее всего, проявит себя исключительно верным поклонником, только вряд ли ты останешься довольна его ухаживаниями. Зомби — он ведь зомби и есть, и здесь как-то не особо важно: питается он твоим мозгом или эмоциями. Радости все равно мало.

Но такое случается с обычными ведьмами. Мои же страхи были связаны только с одним объектом — моей матерью.

Именно она могла сварить зелье, способное просимулировать миниатюрный ядерный взрыв, и испытать его в собственном подвале. Представьте мои ощущения: ты просыпаешься среди ночи и видишь над головой чистое небо. Стены-то мама от разрушения зачаровать сподобилась, а вот крыша улетела в неведомые дали и, на мой сугубо личный взгляд, возвращаться не собиралась.

Или вот, например, какой еще родительнице придет в голову тащить в дом толпу гопников? Зачем они нам вообще сдались?! Я, конечно, понимаю, что в хозяйстве все сгодится, но это уже чересчур. Мне ведь их потом полночи пришлось сначала расколдовывать, потом успокаивать, а под конец — еще и по домам развозить. На своем собственном стареньком мотороллере!

А что она в последний раз учудила?! Ну какой идиот ей сказал, что у ведьмы обязательно должен быть ручной домовой? Может, в обычных чародейских семьях оно так и есть, но мы-то живем не в домике на окраине забытой богом деревни, а на тринадцатом этаже панельного дома в центре самого настоящего мегаполиса! На что рассчитывала мама, когда притащила непонятно откуда целый выводок домашней нечисти?! Честное слово: там даже банник был! У нас ванны отродясь не было — одна только душевая кабинка рядом с унитазом и раковиной. Зато появился банник, [1] который едва в обморок не хлопнулся при виде своего нового жилища. Бедняга еще долго протянул: почти три месяца, и удрал одним из последних. После багана, [2] вазилы [3] и кота-баюна. [4] Первых двух, кстати, мать разыскивала по самым дальним селам и очень печалилась, когда они раздраженно послали ее лесом и покинули наш дом.

— Мама! — пыталась образумить я свою старшую ведьму. — Ну зачем нам баган?! У нас же нет коровы! А вазил? Они ведь только лошадям покровительствуют! Ты решила завести коня?

Мама тяжко вздыхала и сетовала на дочь, которая не поддерживала ее стремлений во всем быть лучшей ведьмой, и на нечисть, несогласную страдать во имя чужой идеи. На одного только кота не злилась, ведь он действительно сбежал от нас битым. Увы, мой Диплодок — совершенно стандартный доберман, и ему было очень сложно объяснить, что кот, гуляющий по нашей кухне, — почитаемый и редкий вид нечисти. В результате эти двое перебили половину посуды, свалили буфет и выбили чайником окно, в которое кот и выскользнул, во всю глотку осыпая проклятиями нашу чокнутую семейку и зарекаясь еще хотя бы раз переступать границу города. Где-то на третьей фразе мама обиделась и швырнула вслед болтливой нечисти молнию, отчего кот прибыл на землю гораздо быстрее, чем планировал, преодолев тринадцать этажей со скоростью свободного падения.

Единственный, кто не испугался трудностей и не хотел покидать новую вотчину, был домовой. Очень суровый дядька ростом мне по колено, с раскидистой бородой, плетеными лаптями и взглядом прожженного уголовника. Он говорил низким каркающим голосом и так четко отдавал приказы, что даже мой пес выполнял их беспрекословно. С его тяжелой руки на кухне появились сковородки, в кладовой — утюг и пылесос, а мамин любимый кашемировый свитер пошел на тряпки. Этого она, конечно, стерпеть не могла, и домовой был выдворен вон, так и не успев толком откормить нас своими фирменными блинчиками.

Больше нечисть в дом мама не приводила: к счастью, она умела учиться на собственных ошибках. Потому заводить стала только мужчин. Которых неизменно на первом же свидании хотела познакомить со мной. Это, блин, уже был какой-то прямо ритуал: маменька встречала очередного хахаля, тащила его домой и ожидала мой вердикт. Я, конечно, выбор не одобряла, и мама начинала поиски с нуля. В чем был смысл этих действий — я до сих пор понять не могу. Неужели она действительно верила, что за один вечер я разгляжу в ее кавалере кого-то стоящего? Или у меня должны были вот-вот проснуться экстрасенсорные способности, чтобы я по дыркам в чакрах сообразила, подойдет ей мужчина или нет?

А самое смешное было то, что маме не нравились колдуны. То есть вообще не нравились. Кроме моего канувшего в бездну папаши-мага, больше ни одного чародея мама к себе и на пушечный выстрел не подпускала. Зато простые смертные оказались ее слабостью. А что оставалось делать мне? На дворе двадцать первый век, по законам магического сообщества обычные люди не должны знать о существовании чародеев, а мне раз за разом представляют нового смертного поклонника. Как нужно было реагировать в такой ситуации?! И ведь мама потом плакалась, что я — тиран и деспот, не желающий ей личного счастья, и грозилась пойти на очередное родительское собрание в школу, дабы все-все обо мне узнать и достойно наказать. Пугала то есть… Наивная! Да я бы прыгала от радости, если бы она туда пошла! Честно говоря, уже устала объяснять учителям, что я не то что безразлична своей маме-домохозяйке, а просто она уж слишком занятая личность…

Кстати, насчет «домохозяйки» — это было не совсем правдой. Мама занималась коммерцией через Интернет. У нее был свой, довольно прибыльный, магазинчик трав, амулетов и другой шарлатанской мелочи (продавать смертным настоящие артефакты строго запрещалось). Деревенские знахарки и кукольники сбывали ей товар партиями, и вскоре он оказывался на страничках ее интернет-каталога, откуда его буквально сметали доморощенные колдуны со всего света. Платили, разумеется, втридорога. Я так понимаю — исключительно за экстерьер, эдакую таинственную атмосферу, еще более подчеркнутую анонимностью продавщицы. «Темным магам» — готам, «эльфам» — толкиенистам, светлым «чародейкам» с безумно красивыми аватарками и непроизносимыми никами нравилась возможность купить пучок укропа у настоящей ведьмы. Даже если для этого нужно было заплатить как за связку сушеной мандрагоры. Спросите, откуда они знали, что мама — ведьма? Да оттуда же, откуда я знала, что покупающая таинственный посох Пустоты (чего это вообще за дрянь такая?!) «эльфийка» на самом деле необъятных размеров бабенция под тридцатник, сотворившая себе суперкостюм из пяти латексных нарядов «женщины-кошки» и прикрепившая для полноты эффекта накладки на кончики ушей. Это было как аксиома, нечто само собой разумеющееся: если брошь стоила дороже фарфорового сервиза на пятнадцать человек, она становилась амулетом. Если палка приобретала резьбу и странное название — это был уже посох. А если владелицу всего этого барахла звали Ядвигой — значит, она была стопроцентной ведьмой. Маша там или Катя — никогда, но Ядвига — точно ведьма.