Кукла советника - Литвиненко Елена (читать полную версию книги .TXT) 📗
Тем вечером мы стали на привал позже обычного. Вдали виднелись огни шахтерских поселков, а значит, к концу недели мы доберемся до замка. Солдаты стреноживали коней и, принюхиваясь к запаху надоевшей похлебки, мечтали о куске мяса. Жирном таком, поджаристом. Капитан ставил охранный контур, последний в нашем путешествии, женщины ушли собирать лед к замерзшей реке, я растирала спину Звездочета, рассказывая, какой он красивый и умный. Жеребец согласно фыркал. Все как обычно.
…кроме Тимара, который, скособочившись, чтобы не давить на больную ногу, грел руки у костра. Красный камень перстня на среднем пальце рассыпал розовые блики.
– Скоро уже будем дома, – мечтательно протянул парень, прихромав ко мне. – Как же я соскучился по ванне… И нога болит, спасу нет.
– А что будет со мной, господин?
– Да что с тобой будет, – махнул рукой паж. – Хуже, чем в княжеском замке, точно не станет. Подкормят, работу несложную дадут, может, в пансион отправят.
– А что такое флер?
– Флер… Как бы тебе объяснить… Привлекательность, наверное. Вырастешь – красоткой будешь, – щелкнул он меня по кончику носа. – Давай ужинать и спать, завтра тяжелый день.
– Хорошо, господин, – кивнула я.
Тоже мне, счастье! «Красоткой будешь!» Знаю я, что бывает с красотками… При воспоминании о ночи в графских покоях меня передернуло. Лучше бы я мальчиком была! Или уродом… Хотя нет. Уродом быть не хочу, лучше просто мальчишкой.
Замечтавшись, я не заметила вытянутой ноги Тимара, споткнулась о нее и, не удержавшись, шлепнулась в снег, вывалив кашу на пажа.
– Дура неуклюжая! – рявкнул парень, отряхивая разварившуюся перловку со штанов. За ухо поднял меня с земли, выдернул хворостину из кучи веток для костра и потащил за валуны.
– Простите! – пыталась я заглянуть в усталые глаза. – Простите, господин, я не хотела!
– Криворукая мартышка! Ты хоть иногда смотришь, куда прешь?!
Тимар толкнул меня в снег, свистнула хворостина. Тихо вскрикнув, я закрылась руками и заплакала. Он же знает, что я не виновата, сам выставил ногу, когда я уже сделала шаг! Но сказать это вслух не осмелилась.
А потом поняла, что боли нет. Все еще ругаясь, Тимар порол каменную стену, закрывавшую нашу стоянку от ледяного ветра, спускавшегося в низину.
Подмигнув и приложив палец к губам, парень швырнул плетку в снег.
– Без ужина останешься! – гаркнул он напоследок и зашагал к костру.
– Господин, каша еще есть, – неуклюже, от вороха натянутой одежды, поклонилась служанка.
Тимар брезгливо поджал губы.
– Еще я объедками не ужинал, – фыркнул он. – Дай мне сыра и хлеба.
Отряхивая снег, я вышла к костру.
Броккс, тот самый возница, с которым я ехала вначале, протянул мне кусок разваренной оленины, но не успела я поднести его ко рту, как в лицо ударил тяжелый снежок.
– Я сказал, без ужина.
Понурившись, я ушла к саням. Спать с этим предателем не хотелось, лучше мерзнуть среди сундуков. Завернулась в ставшую уже родной шкуру, отвернулась от костра, вглядываясь в темноту. Далеко впереди мигала яркая цепочка огней, в ноздри упрямо лез запах разваренной в мясном бульоне перловки. Может, еще раз прощения попросить?
Не стану. Вряд ли меня будут голодом морить, если столько везли. Но почему же Тимар не хочет, чтобы я ужинала именно сегодня?
Ответ я узнала утром, когда из двадцати семи человек в живых остались только я и паж.
Ночью шел ледяной дождь, стучал по пологу, укрывавшему графское добро и меня в санях, и теперь я с ужасом смотрела на покрытые прозрачной корочкой лица служанок, солдат, возниц. Кони, уже пришедшие в себя от ночного зелья, храпели и ржали, звеня удилами. Тимар рылся в сундуках, сгребая в одну сумку документы и драгоценности.
– Почему?! – не выдержав, налетела я на него. – За что ты их убил?!
Парень схватил меня за кисти, не позволяя царапаться, прижал к животу. Я кричала и билась в его руках, пока не кончились силы. Потом затихла, всхлипывая.
– Я должен был это сделать, – тихо сказал Тимар, гладя меня по волосам. – Они знали, кто на самом деле убил господина Стефана.
– Это все, – задохнулась я, – все из-за меня?!
Я почувствовала, как паж кивнул.
– Из-за флера?
– Нет. Хотя и из-за него тоже. Ничто не должно запятнать репутацию рода Виоре. Если правда выплывет, господин Раду не отмоется. Можно интриговать, можно убивать врагов, можно пытать пленных, но развлекаться с маленькими девочками на виду у послов Арaаса – это пахнет безумием. А кто поручится, что оно не наследственное?.. Человека, подозреваемого в сумасшествии, никогда не допустят в Совет Четырех.
– Это не безумие, а флер…
– Флер не простуда, его по соплям не распознаешь, – со смешком протянул мне какую-то тряпку Тимар. – Высморкайся. Так вот, увидеть флер может только очень сильный маг. Княжеский бы не смог. Успокоилась?
Я замотала головой, вцепившись в его пояс. Солнце встало, и видеть блестящие от подтаивающего льда лица трупов было страшно.
– Просто не смотри на них.
Тимар закинул сумку за спину, приволакивая ногу, пошел ко вторым саням. Вытащил оттуда мешок с вяленым мясом, бросил к нему несколько сухарей. Я шла за парнем, уткнувшись лицом в его плащ.
– Помоги, – попросил паж. – Ты распутывай лошадей, я буду привязывать их к веревке. Нельзя их бросать.
– Их не нужно напоить?
– Некогда, – махнул головой парень. – Охранный контур я ставить не умею, не доберемся до людей к ночи – нас сожрут.
Вот уж порадовал.
– Господин?
– Что?
– Почему вы мне все рассказали?
– Потому что ты умная девочка и, зная в чем дело, не сболтнешь лишнего.
Тимар навьючил сумки на Звездочета, посадил меня на коня. Кряхтя, сам забрался в седло и тронул поводья, ориентируясь на столбы сизо-черного дыма угольных шахт. Сунул мне кусок мяса.
– Господин?.. – спросила я, спрятав еду в рукав.
– Да?
– А что такое Арaас?
– Империя, с которой мы только-только начали завязывать дипломатические отношения, – ответил Тимар и пояснил: – Таких, как лорд Стефан, там оскопляют. Представляешь, какой был бы скандал, узнай послы о выходке близкого друга князя?
Я понятливо кивнула.
– Господин?
– О боги, ну что еще?
– А сколько вам лет?
– Семнадцать. Еще вопросы будут?
– Нет, простите…
Глава 9
До охранного контура вокруг бараков с шахтерами мы добрались вовремя. Влетели на пустую уже улицу, освещенную скупым светом масляных фонарей, оставив за спиной двух умертвий, привязавшихся к нам – с ума сойти! – в середине дня. Мерзкие твари, казалось, совсем не двигали конечностями, избегали освещенных участков, и тем не менее не отставали. А когда мы проезжали короткий, всего в пару десятков шагов, тоннель, прорубленный в скале, сзади раздался торжествующий визг и противное хлюпанье.
Наша упряжка стала короче на двух лошадей.
Помню, коней даже не требовалось погонять, они летели чуть ли не быстрее нагруженного нами Звездочета – их удерживала только веревка, скрепляющая уздечки, и остатки доверия к людям.
– Может, отстанут, – пробормотал Тимар.
Но когда кони снова завизжали, а веревка натянулась, бессильно выругался.
Я сидела, вцепившись в гриву Звездочета скрюченными от сырого ветра пальцами. Местами кожа стала синюшной, но боли я не чувствовала, понимая, что, если начну падать, Тимар при всем желании меня не удержит. И даже если я не расшибусь о камни, то остановка будет смерти подобна. С каждым гаснущим лучом умертвия двигались все быстрее, становились все нахальнее.
Я не сразу поняла, что безумная гонка, наконец, закончилась – только полыхнуло зеленым за спиной да разнесся противный запах паленых волос – одно из умертвий собрало себя из женщины.
Тяжело дышащий Тимар отпустил поводья, позволил коню перейти на шаг.
Впереди зазвонил, забил колокол, и обманчиво-тихая деревушка вдруг ощетинилась копьями и арбалетами.
