Алый - цвет боли - Паувел Яна (книги .TXT) 📗
Самыми волшебными в моем понимании были младенцы. Маленькие, хрупкие создания, тянущие свои нежные ручки к лицу. Младенцы пахли вкуснее всего. И поэтому, я вначале опасалась подходить слишком близко. Пока кто-то из мамочек не попросил меня подержать ребенка. Малютка оказалась полукровкой и в ее внешности четко прослеживались черты вампиров. Но острые клыки были столь маленькими, что я с трудом сдерживала улыбку, глядя на то, как она зевает или улыбается. Пока это маленькое чудо не укусило меня за палец. Я тогда только подпрыгнула от неожиданности, и даже не призналась маме ребенка, в чем дело.
Сейчас же я смотрела на то, как резвятся некоторые малыши, и с трудом сдерживала слезы. У меня не было любящей матери или отца, пока я не сбежала. Более того, я прекрасно осознавала, что бы со мной произошло, если бы я осталась. Сомневаюсь, что смогла бы дожить до своих лет, если бы не приняла тогда это важнейшее в моей жизни решение.
Да и родители Никиты стали для меня подарком. Даже не знаю, как могла бы сложиться моя жизнь, если бы он тогда не исчез. Возможно, я бы жила счастливой жизнью. Возможно, у меня было бы чудесное детство…
Я тряхнула головой и невольно нахмурилась. Все это сейчас не важно… Не имеет значения… И то, что этот человек мой отец, не меняет ровным счетом ничего.
Вот только я не могу просто забыть о нем. Не могу проигнорировать его существование, хоть он и совершенно чужой мне человек, я просто не могу выбросить его из головы, стереть воспоминания о нем. Не могу… Он столько лет хранил тот чертов снимок. Столько гребаных лет… Он мог уже давно его выбросить, мог забыть. Но он сохранил его и носил все время при себе.
Не могу себе представить, через что ему пришлось пройти. Но он все еще жив. И на том снимке мы все улыбались: он, я, та женщина, которую у меня язык не поворачивается назвать матерью. Мы были счастливы тогда?
Он ведь захочет поговорить? Наверное, да… И что я ему скажу? О чем смогу рассказать? О том, как меня ненавидела собственная мать? О том, как избивал отчим, а она отворачивалась, чтобы не смотреть на это? Или о том, как я боялась мужчин? А может, он захочет услышать о том, как я бродяжничала? Или о том, как сбежала из дому? Может, попросить Алекса стереть ему память и отправить домой? Что же мне делать?
- Тетенька! – кто-то дернул меня за юбку, и я вынуждена была опустить взгляд.
Только теперь заметила, как все расплывается перед глазами, и ощутила влажные дорожки на щеках. Утерев рукавом мокрые щеки, я присела перед маленьким мальчиком и постаралась улыбнуться.
- Тетенька, ты плачешь?
- Нет, что ты…
Ребенок нахмурился и коснулся пальчиками моей щеки.
- Ты лжешь…
Я невольно прикусила губу и покаянно склонила голову.
- Ты меня раскусил…
Мальчик нахмурился еще сильнее, и воровато осмотрелся вокруг. Я растерянно проследила за его взглядом и потому вздрогнула, когда мне в плечо ткнулся маленький кулачок.
- Вот… - хмуро проговорил ребенок. – Только никому не показывай…
Я несколько минут растерянно смотрела на смятую конфету. Ребенок моей реакции дожидаться не стал и просто убежал обратно к своим друзьям. Я невольно улыбнулась и спрятала конфету в карман платья. Есть мне ее не хотелось, но вот сам факт того, что мальчик отдал мне что-то для него ценное, вызывал странное щемящее чувство внутри. Наверное, я люблю детей… Да, пожалуй это так…
- Тетенька! Тетенька, та, которая не кусается! Я удивленно повернулась на голос и увидела двоих маленьких девочек. Близняшки почти не отличались друг от друга, зато заметно выделялись на фоне других детей вертикальными зрачками и раздвоенными языками.
- Тетенька, а ты ругаться не будешь? – настороженно наблюдая за мной, спросила одна из девочек, слегка шепелявя при этом.
Я прикусила губу и добродушно улыбнулась им. Девочки тут же заулыбались в ответ, продемонстрировав две тонкие иглы, как у змеи, торчащие поверх верхних клыков. Да, сходство с василисками на лицо.
- Что у вас произошло? – все еще улыбаясь, спросила я.
Одна из девочек потупила глазки. Другая – просто голову опустила и тяжело вздохнула. И тут с другой части комнаты донесся детский визг. Вздрогнув, я побежала на звук и так и замерла. В углу, согнувшись и вытянув руку вперед, стояла каменная статуя, подозрительно напоминающая одного из Верховных демонов, нанятых Алексом. Я его хорошо запомнила, потому что в отличие от других Кариар отличался повышенной холодностью и вежливостью, и всегда со мной здоровался.
- И так… - в ужасе глядя на застывшего в камне демона, проговорила я. – Кто из вас двоих это сделал?
Близняшки переглянулись, и одна вдруг толкнула другую.
- Я не хотела! Дяденька сам виноват! – выкрикнула девочка и шмыгнула носом.
Я попытался ободряюще улыбнуться ей, судорожно соображая, что делать. И тут мне в голову пришла просто гениальная идея.
«Алекс, здесь каменный Кариар! Скажи, что это лечится!»
Ответа так и не последовало, но уже в следующее мгновение, демон появился за моей спиной и крепко обнял, осторожно отодвигая меня в сторону.
- И так… - хмуро проговорил он, разглядывая своеобразную статую.
