Неправильный лекарь. Том 1 (СИ) - Измайлов Сергей (серии книг читать бесплатно txt, fb2) 📗
— Как-то ты странно разговариваешь, ей Богу, будто подменили, — толстячок смотрел на меня подозрительно. — Словно это не ты, а какой-то не местный пришелец в твоей шкуре. Похоже он тебе не хило по голове приложил до кучи. Дайка я посмотрю.
Когда он ушёл от темы моего необычного поведения к поиску травм моей головы, я немного выдохнул. Штирлиц ещё никогда не был настолько близок к провалу. Похоже, надо меньше болтать и больше слушать. Он протянул руки, чтобы ощупать мою голову, я не стал сопротивляться. На темени справа на самом деле оказалась приличных размеров шишка, болезненная на ощупь.
— Всё ясно, — печально протянул он. — Закрытая черепно-мозговая с выраженными признаками ретроградной амнезии. Ну это нормально лечится, если с умом подойти. Но я такую хитрую технику не осилю, даже не рассчитывай.
— Очень жаль. Ты врач что ли? — не удержался я от вопроса, поздно спохватившись, что это палево. Сам теперь признался, что не знаю, кто он такой.
— Ну да, такой же, как и ты, — ответил парень, всматриваясь мне в глаза. — Только не врач, а лекарь, я всякими там алхимиями и зельями не занимаюсь. Плохи дела у тебя, совсем ни хрена не помнишь. Надо ехать в больницу твоего отца, пусть Пётр Емельянович сам посмотрит, он это должен уметь, а сам ты походу не справишься. Ты бледный совсем, присядь отдохни, а я пока такси вызову.
Так, хоть какая-то полезная информация. Моего отца зовут Пётр Емельянович и у него своя больница. Я тогда получается сын главного врача? Точнее лекаря. Что это вообще за место такое? В голове кавардак, хоть выноси. Я получается умер и попал в другой мир? На рай точно не похоже, там кинжалом убить не пытаются. Хотя, я же понятия не имею, что там на самом деле происходит.
Какой первый вывод из всего? Я попал в другой мир в чужое тело при очень неоднозначных обстоятельствах с риском снова умереть. Вот это заворот кишечника! Читал много книг про попаданцев, но считал это лишь полётом фантазии и способом провести время вдали от реальности. Теперь я сам вдали от реальности. Точнее новая реальность у меня никак не хотела помещаться в голове, а надо как-то уложить и начать приспосабливаться.
Толстячок вытащил из кармана сюртука образца девятнадцатого века вполне современный смартфон с золотистым корпусом. Впрочем, не исключаю, что с золотым, и принялся тыкать пальцем в сенсорный экран.
Диссонанс в образе стоящего передо мной парня больше подходил к антракту в театре, а не обычным уличным событиям. Эта странная одежда никак не ассоциировалась с современными гаджетами. Бр-р-р, так сейчас прошлое или настоящее? Или вообще хрен знает какое время? Кстати об одежде, дорогая ткань лоснилась и переливалась в редких лучах пробивающегося сквозь густые серые облака солнца и отражающихся от окон верхних этажей. Эта одежда очень дорогая, как и брюки, немного старомодные кожаные туфли с пряжками. Ещё один вывод — и я, и мой пока что безымянный дружбан из богатых семей. Жаль нигде нет ни одного зеркала, или окна на уровне лица, хоть на отражение своё посмотреть.
Да ну, бред какой-то. Сейчас этот сон закончится, я проснусь в ординаторской от телефонного звонка и пойду смотреть следующего пациента. Дальше будет всё, как всегда. И почему телефон звонит, разрушая только хорошие сны, а не всякий бред?
— Машина подъехала, Саша, пойдём, — толстячок взял меня за руку и помог встать.
Он назвал меня Сашей? Ах да, я Александр Петрович. От бури эмоций и непонятных событий выскочило из головы моё новое имя. Неплохо было бы узнать ещё фамилию, но можно с этим и подождать.
— А тебя как зовут? — спросил я, когда мы проходили очередную арку, выбираясь из дворов-колодцев. Ну точно, это Питер. Надпись на стене дома гласила «Апраксин переулок», а там впереди набережная Фонтанки. Мы гуляли здесь с женой несколько лет назад.
— Илья меня зовут, — небрежно бросил толстячок. Потом вдруг резко повернулся и шутливо поклонился, — Юдин Илья Фёдорович, лекарь начального уровня, как и ты. Мы вместе работаем стажёрами в больнице твоего отца, куда мы сейчас и направляемся.
— Илюха, послушай, — начал я, стараясь взвешивать каждое слово, чтобы это не противоречило моей легенде с амнезией, — я реально вообще ни фига не помню. Ты меня хоть локтем толкни, когда отца увидим, чтобы я с ним нормально поздоровался.
— Капец, Саня, тебе совсем наглухо голову отбил этот Воронихин. Придётся с тобой серьёзно повозиться.
Машина, в которой мы катили по вечернему Питеру, прощающемуся с последними редкими солнечными лучами, тоже выглядела совсем непривычно. Странный вычурный симбиоз роскошной кареты и современного средства передвижения, сделанного из пластика и металла. По-моему, ещё и из дерева местами. Но, надо отдать должное, транспортное средство было очень комфортабельным. Это как минимум бизнес класс, если не небольшой лимузин.
Мы проехали по набережной Фонтанки и повернули по Невскому проспекту направо. Ну, по виду, Питер, как Питер, с небольшими отличиями по внешнему виду фасадов, но я же не помню их все с фотографической точностью. Вроде бы всё, как обычно, а вроде немного по-другому, эдакий лёгкий флёр сказочности.
Зато прохожие все, как один одеты в стиле девятнадцатого столетия. Машин на улице много, вид у всех непривычный и это ещё сильнее выбивало из колеи, стоило только представить себе, что я просто в командировке на очередном конгрессе, а не попал в другой мир. Всё-таки попал. Теперь надо мобилизоваться по максимуму и приспосабливаться к новым реалиям. Надо как можно больше узнать об том человеке, кем я по воле судьбы стал. Буду жадно впитывать всё по крохам, но большими глотками.
Темнота опустилась на город довольно резко, что вполне подходило для ранней осени в городе на Неве. Хоть одно приятное обстоятельство, меня забросило в редко посещаемый, но самый любимый город России. Или это скорее всего Российская империя? Не часто встречающиеся на центральных улицах деревья только начали менять зелень на золото и бронзу с пурпуром. Всюду зажглись огни, окрасившие и без того красивый город в сказочные оттенки, глаз не оторвать.
Я старался не пропустить названия улиц, по которым мы проезжали, чтобы хоть как-то начинать ориентироваться. Может мне это и не понадобится и в телефонах здесь есть такие же навигаторы, но, пока я в этом не уверен, буду запоминать дорогу.
Кстати о телефоне, он же должен у меня быть. Я пошарил по карманам, но нашёл лишь искусной работы компактное кожаное портмоне, носовой платок с фамильными вензелями и всё, никакого телефона. Возможно он выпал из кармана в том подвале или Воронихин его забрал и уничтожил. Теперь нет смысла гадать, его нет. Очень жаль, это серьёзно облегчило бы мне задачу. Один только список контактов чего стоит, а ещё и мессенджеры наверняка есть. Можно было понять особенности взаимоотношений со знакомыми бывшему Александру Петровичу людьми. Значит придётся начать новую жизнь без столь ценной шпаргалки. Всё равно надо будет в срочном порядке приобрести новый телефон, надеюсь здесь есть интернет или что-то подобное, уже будет хоть какое-то подспорье.
Проскочив площадь перед Московским вокзалом (на котором я увидел крупную надпись: «Николаевский вокзал»), мы повернули на Суворовский проспект. Примерно через километр свернули направо, табличка гласила «Дегтярный переулок», затем на Костромскую. Места показались знакомыми. Мне кажется, поверни мы не направо с Суворовского, а налево, выехали бы к Таврическому саду. Будет время — проверю.
Машина притормозила перед относительно небольшим двухэтажным зданием, длина фасада метров сорок, не больше. Вокруг небольшой скверик с кованой изгородью. Над воротами надпись гласила «Лазарет господ Склифософских». Во как, теперь я и фамилию свою знаю. Это ж надо так было случиться! Мало того, что, попав в другой мир, тоже оказался связан с медициной, так ещё и фамилия какая знаменитая. По крайней мере в моём мире её знают все. Что насчёт этого — проверим.
Таксист остановил у самых ворот, и мы вышли из машины. Из будки на проходной вышел пожилой мужчина в ливрее. Судя по выправке, военный в отставке. Он услужливо открыл перед нами калитку и вежливо поклонился.
