Академия Сумеречных охотников. Хроники - Клэр Кассандра (книги бесплатно без онлайн .TXT) 📗
– Изабель…
– Я здесь не ради тебя, Саймон. Это моя работа. И мне казалось, ты хочешь, чтобы она стала и твоей тоже. Если ты еще не передумал, тогда советую пересмотреть кое-какие вещи. Например, то, как ты разговариваешь со своим куратором.
– Ку… куратором?
– И раз уж ты поднял эту тему… Ты прав, Саймон. Такого тебя я не знаю. Совсем. И почти уверена, что и не хочу знать.
Она шагнула мимо него, задев плечом – коротко, почти незаметно, – выскользнула из здания и растворилась в ночи. Саймон бездумно пялился в темноту, пытаясь решить, нужно ли идти следом за Изабель, но не мог заставить себя сделать ни шагу.
Уходя, девушка со всей силы хлопнула дверью. Та саданула о косяк, и от этого звука Джон Картрайт наконец открыл глаза. Моргнув, он с трудом, опираясь на стену, поднялся.
– Мы справились? – спросил он, заметив маленькую кучу пыли на том месте, где стояла вампирша.
– Да, – устало выдохнул Саймон. – Можно и так сказать.
– О да, мы это сделали, кровосос! – Джон отсалютовал сжатым кулаком. – Когда-нибудь ты будешь гордиться, что сражался плечом к плечу с Картрайтом!
– Я не сказал, что она не нарушила Закон, – кажется, в сотый уже раз объяснил Саймон. – Я сказал: если даже она его и нарушила, почему мы должны были ее убивать?
К тому моменту, как они вернулись в Академию, ужин, конечно, уже закончился. Но в порядке награды за труды ректор смилостивилась и открыла для них столовую и кухню.
Рассевшись за двумя длинными столами, двадцать учеников с жадностью вгрызлись в черствые яичные рулеты и безвкусную шаурму. Академия вернулась к своей традиции подавать на стол блюда национальных кухонь но поваром у них, похоже, работал маг: все блюда как одно казались специально зачарованными, чтобы на вкус ничем не отличаться от собачьего корма.
– Потому что так надо, – пояснил Джон. – Если вампир – да неважно, любая нежить – нарушает Завет, кто-то должен уничтожить преступника. Только не говори, что ты до сих пор этого не понял.
– А почему бы не посадить его в тюрьму? – упорствовал Саймон. – Или не предать суду Нижнего мира?
– Саймон, ты не понимаешь. Так заведено, – вмешалась Жюли. Он думал, что после того разговора в коридоре прошлой ночью девушка станет относиться к нему мягче, но не тут-то было: в голосе ее то и дело слышались резкие нотки, да и в выражениях она особо не стеснялась. – Тут не действуют ваши тупые простецкие законы. Это Закон, понимаешь? Данный Ангелом. Он выше всего остального.
Джон гордо кивнул:
– Dura lex, sed lex.
– Даже если он неправильный? – уточнил Саймон.
– Как он может быть неправильным, если это Закон?
«Молча», – едва не схамил он, но вовремя остановился. Джон – редкостный кретин и кулаки в ход пускает не задумываясь.
– Понимаете, это звучит так, словно вы все – сектанты, – попытался оправдаться Саймон.
Пальцы его теребили Звезду Давида на шее. Семья Льюисов никогда не была особо религиозной, но отец всегда охотно помогал ему разобраться в воззрениях евреев на мир и понять, что они считают правильным, а что – неправильным.
«У тебя всегда есть пространство для маневра, – говорил он Саймону, – возможность самому понять вещи как они есть».
Он учил сына задавать вопросы, возражать власти, разбираться в правилах, прежде чем слепо им следовать.
«Умение спорить – благородное наследство еврейского народа, – любил говорить отец. – Оно дано ему Богом».
Саймон невольно задумался: что бы отец сейчас сказал, узнав, что он сидит тут, среди упертых фанатиков, и спорит с ними о каком-то высшем Законе. Что значит быть евреем в этом мире, где по земле разгуливают вооруженные демоны и ангелы и творят на каждом углу свои чудеса? Вести себя так, словно ничего ровным счетом не происходит?
– Закон суров, но это закон, – с отвращением повторил он. – Ну так и что с того? Если закон неправильный, почему бы его не изменить? Знаете, на что был бы похож сейчас мир, если бы люди до сих пор жили по пещерным законам?
– Знаешь, кто разговаривал так же, как ты? – не предвещающим ничего хорошего голосом спросил Джон.
– Дай-ка угадаю. Валентин? – нахмурился Саймон. – А знаешь, как я догадался? Да потому, что во всей вашей истории Сумеречных охотников лишь он один потрудился задуматься и начать задавать вопросы. Ага, точно: я – это он, обаятельный, злой и опасный преступник. Я собираюсь устроить революцию. Бегите докладывайте.
Джордж предостерегающе помотал головой.
– Саймон, не надо…
– Слушай, Саймон, если Закон тебе так не нравится, почему ты все еще здесь? – перебила его Беатрис. В голосе девушки слышались совершенно не характерные для нее нотки враждебности. – Ведь ты тоже отнимал жизни, чтобы жить самому… – Она резко остановилась, не договорив, и окончание фразы повисло в воздухе.
Наверно, что-то типа «В отличие от нас всех», – предположил Саймон.
– Отличный вопрос. – Он положил вилку и отодвинул стул от стола.
– Эй, ты не доел свою… – Джордж махнул рукой в сторону тарелки Саймона, словно стесняясь назвать это едой.
– Аппетит пропал.
Катарина Лосс перехватила его в вестибюле, когда Саймон уже почти добрался до лестницы, ведущей в подвал.
– Саймон Льюис, нам нужно поговорить, – заявила маг.
– А можно мы поговорим утром, мисс Лосс? – попросил он. – У меня сегодня был долгий день, и…
Она помотала головой.
– Да знаю я все про твой день, Льюис. Пошли. Поговорим сейчас.
Небо искрилось множеством звезд. В лунном свете синяя кожа Катарины неярко мерцала, а волосы отливали жидким серебром. Маг настояла, чтобы они вышли на свежий воздух, и Саймону в конце концов пришлось признать, что она была права. Он уже чувствовал себя гораздо лучше – тут, среди травы и деревьев, под ночным небом. Смена сезонов Идрис не миновала, но тут они совершенно не походили на те, к которым привык Саймон. Здешние времена года представляли собой максимально улучшенную версию обычных земных: каждый осенний день свеж и ярок, в воздухе витают аромат яблок и дым костров, а приближающаяся зима напоминает о себе лишь поразительно чистым небом да легким, приятным морозцем, холодящим щеки.
– Я слышала, что ты сказал за ужином, Саймон, – сказала Катарина, когда они пошли по тренировочному полю.
Он глянул на нее со смесью удивления и тревоги.
– Как вы…
– Я же маг, – напомнила она. – Много чего могу.
Точно. Она маг, а это волшебная школа, – с отчаянием подумал Саймон. – Тут вообще можно хоть где-нибудь уединиться?
– Я хочу рассказать тебе одну историю, Саймон, – продолжала Катарина. – Я не рассказываю ее всем подряд – только немногим, тем, кому доверяю. Надеюсь, ты мое доверие оправдаешь.
Странно, конечно, что она вот так вот запросто хочет довериться ученику, которого едва знает… Но Катарина – маг, и Саймон понятия не имел, на что она на самом деле способна. Наверняка на большее, чем можно себе представить. Так что если он нарушит слово, она об этом наверняка узнает.
И примет меры.
– Ты слушал на занятии историю Тобиаса Эрондейла?
– Я всегда слушаю на занятиях, – ответил Саймон.
Катарина расхохоталась.
– Потрясающе уклончивый ответ, светолюб. Из тебя получился бы отличный фейри.
– Надеюсь, это не комплимент.
Маг таинственно улыбнулась.
– Я не Сумеречный охотник, – напомнила она. – У меня о фейри свое мнение.
– Почему вы по-прежнему называете меня светолюбом? Знаете же, что я больше не вампир.
– Мы – то, кем нас делает наше прошлое. Те тысячи решений, которые мы принимаем каждый день. Можно измениться самому, но нельзя изменить того, кем был до этого. – Она предостерегающе подняла палец, словно зная, что он собирается возразить. – Можно забыть о принятых решениях, светолюб. Но отменить их – нельзя. И хорошо бы тебе об этом помнить.
– Вы это хотели мне сказать? – спросил он. Нетерпение в голосе слышалось сильнее, чем Саймону бы хотелось. Почему ему все время считают нужным напоминать, кем он был или кем должен быть?
