Орудия Смерти. Город небесного огня - Клэр Кассандра (мир книг TXT) 📗
Эмма перебралась ближе и, взяв Тавви на колени, уселась напротив. Чем-то малыш был явно недоволен.
– Мемма, – сердито сказал он.
– Покажи ему паровозик, – посоветовала девочка Джулсу. И невольно подумала: есть ли смысл добавлять, что у него кетчуп на волосах? Пожалуй, лучше не надо.
Джулиан принялся гудеть, выписывая замысловатые кривые ложкой, прежде чем сунуть ее в рот ребенку. Тот уже позабыл дуться и сейчас вовсю заливался смехом. Эмма молча смотрела, силясь подавить в себе чувство горькой утраты. В памяти всплыло, как отец послушно ковырял у нее в тарелке, когда она переживала фазу категорического неприятия любой еды зеленого цвета.
– И все-таки у него плохой аппетит, – тихо сказал Джулиан, собирая «вагончики» из кусочков хлеба с маслом, к которым уже нетерпеливо тянул липкие руки малыш.
– Но ведь ему грустно, – напомнила Эмма. – Пусть он и дитя малое, но все равно понимает, что случилось нечто плохое. Тоскует и по отцу, и по Марку.
Джулс устало потер глаза, добавив на правую скулу лишний мазок томатного соуса.
– Я их ему не заменю. – Кусочком яблока он попытался заткнуть рот ребенку. Тот немедленно расплевался, всем своим видом демонстрируя мрачное удовлетворение. Джулиан в который раз вздохнул. – Слушай, меня беспокоит, как там Дрю с близняшками. По идее, они должны сейчас резаться в «Монополию» в спальне, так что, сама знаешь, за ними глаз да глаз…
Чистая правда. Тиберий, с его аналитическим складом ума, почти всегда побеждал в любой игре. Ливви это ничуть не задевало, чего не сказать про Дрю, имевшую склонность всюду видеть соперничество, и, как следствие, многие матчи заканчивались трепкой за волосы с обеих сторон.
– Да не отвлекайся, я сама их проведаю.
Девочка передала ему Тавви и уже поднималась на ноги, когда в комнату вошла чем-то озабоченная Хелен. Когда она увидела Джулиана, ее задумчивость уступила место нерешительности с оттенком какой-то вины. У Эммы поползли мурашки дурного предчувствия.
– Хелен? – насторожился Джулс. – Что-то не так?
– Войска Себастьяна нанесли удар по лондонскому Институту…
Мальчик застыл. Эмме почудилось, что сейчас его нервы стали ее собственными, а его страх переселился и в нее. На лице друга – и без того худощавом – натянулась кожа, хотя руки продолжали легонько, осторожно придерживать ребенка.
– Дядя Артур?..
– Он жив, он жив, – торопливо заверила Хелен. – Только ранен. Поэтому его эвакуация в Идрис немножко откладывается, но главное, что он жив. Мало того, в лондонском Институте потерь совсем нет. Атака отбита. Полностью.
– Как это? – Голос Джулса мало чем отличался от шепота.
– Мы не знаем… пока что. Сейчас я с Алиной иду в Гард, там будут Консул и все остальные, попробуем выяснить что к чему. – Она присела на корточки и погладила кудряшки Тавви. – Это очень хорошие новости, – настойчиво пояснила она, адресуясь конкретно Джулиану, который выглядел скорее ошарашенным, чем испуганным. – Да, я знаю, это вызывает опасения – то, что Себастьян вновь нанес удар, – но ведь ему дали по носу, и еще как!
Эмма встретилась глазами с другом. Наверное, полагается скакать от радости при таких известиях, однако девочку мучило гадкое чувство зависти. Ну почему лондонцам повезло, а вот ее семья погибла? Каким образом они сумели сражаться лучше, добиться большего?
– Это нечестно, – промолвил Джулиан.
– Нет, Джулс, – твердо сказала Хелен, вставая во весь рост. – Это называется «победа». Пусть небольшая, но она тоже кое-что значит. Теперь мы знаем, что можем одолеть Себастьяна с его войском. Можем разбить их. Переломить ход войны. Теперь не надо так сильно бояться. И это главное.
– Вот бы его живьем словить… – пробурчала Эмма, глазами разговаривая с Джулианом. – И казнить – публично, на площади Ангела… Ох, я бы посмотрела. Только чтоб помедленней, чтоб помучался…
– Эмма! – ужаснулась Хелен, однако в глазах Джулиана читалось полнейшее одобрение и согласие.
Никогда еще Эмма не переживала столь яркое чувство любви к нему – за то, что в его зрачках, как в зеркале, отразились самые темные стороны ее сердца.
Оружейная лавка побила все ожидания. Клэри никогда не думала, что слово «шикарный» может подойти к магазину, где торгуют оружием. Шикарным бывает закат или, скажем, вид на ночной Нью-Йорк с его небоскребами, но чтоб прийти в восторг от прилавков с шипастыми булавами, секирами и замаскированными под тросточку шпагами…
Тем не менее так оно и вышло. Вывеска оказалась в виде кованого колчана, по которому шла надпись вычурным курсивом: «Стрела Дианы». Внутри все стены завешаны своеобразными веерами из смертоносных клинков, искрившихся золотом и серебром искусных насечек. С потолка свешивалась массивная люстра, украшенная стилизованными изображениями оперенных стрел в полете. Что касается собственно боевых стрел, то для них были отведены резные деревянные этажерки. Тибетские прямоклинковые мечи, чьи рукояти украшались бирюзой, серебром и кораллом, соседствовали с изогнутыми бирманскими дха, хвостовики которых были надчеканены медью и латунью.
– Что это тебя разобрало? – спросил Джейс, снимая с постамента исписанную иероглифами японскую алебарду-нагината. Когда он поставил ее рядом, придерживая древко изящными длинными пальцами, узкое лезвие вознеслось выше его головы. – Я имею в виду этот внезапный интерес к железу.
– Когда двенадцатилетняя девчонка наставительно указывает тебе, мол, что за дрянь ты носишь на поясе, начинаешь понимать, что пора менять аксессуар, – пожала плечами Клэри.
Женщина, стоявшая за прилавком, рассмеялась. Присмотревшись, девушка узнала в ней татуированную японским карпом особу, которая задала вопрос на заседании.
– В таком случае, дорогуша, ты попала по адресу!
– Это вы хозяйка? – поинтересовалась Клэри, рассеянно проверяя остроту одного из длинноклинковых мечей с железной рукоятью.
Женщина усмехнулась:
– Да, это я. Диана. Диана Рэйбёрн.
Клэри потянулась за рапирой, но Джейс, прислонив нагинату к стене, покачал головой:
– Для тебя это все равно что двуручный меч. Хотя… Как говорится, вольному воля.
Девушка показала ему язык, но все же переключила внимание на соседний короткий меч. Вдоль клинка шли какие-то риски, которые она поначалу приняла за царапины. Но когда присмотрелась, стало ясно, что это надпись, только на незнакомом ей языке.
– Это руны, хотя не такие, как у нас, Сумеречных охотников, – пояснила Диана. – Меч викингов. Очень старый. И очень тяжелый.
– А вы не знаете, что здесь написано?
– «Только достойному», – ответила оружейница. – Мой отец любил говаривать, что великий клинок отличается от рядового наличием собственного имени. Или надписи.
– Вчера я один такой видела, – вспомнила Клэри. – Как там было-то?.. А! «Я той же стали и закалки, что Жуаёз и Дюрандаль».
– Кортана! – У Дианы загорелись глаза. – Клинок Хольгера Датского! Ничего себе… Все равно что владеть Экскалибуром или Кусанагино цуруги. Если не ошибаюсь, этот меч принадлежит роду Карстэйрсов. Вчера на заседании я видела Эмму. Это она сейчас хозяйка Кортаны?
Клэри кивнула.
Диана скорбно поджала губы.
– Несчастный ребенок, – промолвила она. – Да и Блэкторны… Потерять столько людей при одном-единственном ударе… Что бы такое для них сделать, чем помочь, ума не приложу.
– Как и я, – вздохнула Клэри.
Диана подарила ей оценивающий взгляд и, что-то прикинув в уме, нырнула за прилавок. Через пару мгновений она появилась с мечом, который длиной лезвия не уступал предплечью девушки.
– Ну как? Нравится?
Клэри не сводила с оружия глаз. Ничего не скажешь, воистину произведение искусства. Защитная крестовина, черенковый крыж и яблоко навершия были выполнены из чистого золота с зачеканенными вставками из обсидиана; собственно клинок – черненое серебро, до того темное, что его, должно быть, искупали в вечных сумерках. Девушка тут же перебрала в уме все известные ей типы рубящего оружия, что встречались на занятиях: палаши, ятаганы, сабли, тесаки, двуручные мечи…
