Как приручить дракона 3 (СИ) - Капба Евгений Адгурович (е книги txt, fb2) 📗
И, кажется, болели они за меня. В конце концов, я был свой, вышемирский. А Радзивиллы — нет. И плевать, что некроманты были многолюднее, сильнее, богаче. Тутэйшы — местный — свой. Всё.
— Поединщики — на арену! — зычным голосом произнес пан Волк-Ланевский.
Мной овладело то самое хладнокровное состояние полного спокойствия и уверенности в том, что я делаю, которое появилось у меня только в этом мире, с появлением в моей жизни дракона. Я поднимался по гулким металлическим ступеням и рассматривал пана Савелия с чисто научным любопытством. Это был грузный светловолосый мужчина лет сорока, с окладистой светлой бородой и звероватым выражением лица, как будто предупреждающим: не влезай — убьет! Интересно — а их естественная магия, она какого рода?
— Дуэль между ясновельможным паном Кшиштофом Радзивиллом из клана Радзивиллов и вольным рыцарем Георгием Пепеляевым-Гориновичем, состоится здесь и сейчас, — проговорил Волк-Ланевский, разведя руки в стороны. — Причина дуэли — оскорбление словом и оскорбление действием. Дуэль пройдет на пистолетах, поединщики делают по одному выстрелу с дистанции в тридцать шагов. Пистолеты одноствольные, однозарядные, заряжающиеся с дула. Оружие предоставляет принимающая сторона — Волки-Ланевские. Буде у кого-то из поединщиков возникнут вопросы в нашей предвзятости или бесчестности, я всегда к вашим услугам, — Савелий вперился по очереди в каждого из нас своими ярко-зелеными глазами и, убедившись, что мы вполне ему доверяем, продолжил. — Арена — стационарный негатор, сертифицированный Министерством… То есть — Чародейским приказом. Любая попытка применить магию в рамках этой площадки приведет поединщика к эфирному и физиологическому истощению и — бесчестью.
— ХО-ХО! — зашевелился дракон. — А ДАВАЙ СПАЛИМ РАДЗИВИЛЛА И ПОКАЖЕМ, КТО У ХАЦЕ БАЦЬКА? ОНИ СДУРЕЮТ, Я ТЕБЯ УВЕРЯЮ.
Он прекрасно знал, что я замыслил. И ему это не нравилось. Дракон хотел одержать победу и начать войну с Радзивиллами — пусть и в одиночку. А я — нет. У меня вон дачка, котик и собачка. И свадьба — к лету. Может быть…
— Ваши светлости, ваши благородия… — снова раздался голос хозяина. — Пусть секунданты выйдут осмотреть оружие и высказать особые пожелания поединщиков.
Рикович и Жевуский подошли к Волк-Ланевскому, и каждый по очереди донесли наши пожелания.
Я пребывал все в том же хладнокровном, даже — равнодушном состоянии, наблюдая за всем происходящим отстраненно.
— Итак, пожелание от пана Кшиштофа Радзивилла… — прочистил горло Волк-Ланевский. — Стреляться до смерти, сделать столько выстрелов, сколько потребуется,. Подносить заряженные пистолеты поединщикам до тех пор, пока один из них не скончается на месте. Это предложение — отклоняется в виду неуместности и несвоевременности. Правила дуэли были оговорены договаривающимися сторонами и пересмотру не подлежат.
Радзивиллы на своих скамьях зашумели, и, мне показалось, что они были слегка недовольны Кшиштофом за такую его эскападу. Сам-то он стоял в двух шагах от края платформы, скрестив руки на груди, и смотрел на носки своих желтых сапог. Он делал вид, что ему наплевать. Но ему не было наплевать, уж я-то знал. Он ведь всё поставил на этот проект, да?
— Пожелание от его благородия Георгия Пепеляева-Гориновича, — после этих слов пан Савелий с видимым интересом посмотрел на Ясю, которая крепко держала деда за локоть, и, кажется, одобрительно кивнул. — Медицинскую и любую другую помощь после окончания поединка ему оказывает только и исключительно его невеста — пани Ядвига Вишневецкая.
Радзивиллы снова загудели, но на сей раз на них глянул Иеремия Вишневецкий, и шерсть на его шубе сама собою вдруг стала дыбом, глаза приобрели очень скверное выражение, а губы растянулись в страшной резиновой улыбке, обнажая крупные, не по-стариковски крепкие зубы. Вот теперь безумия тут было через край! Михаил Клеофас Радзивилл сделал примиряющий жест рукой, выставив вперед руку с открытой ладонью, и сумасшедший князь молча кивнул и принял свой прежний умиротворенный облик.
— Пожелание принимается! — провозгласил Волк-Ланевский. — Пани Вишневецкая — можете переместиться на первый ряд. Вы квалифицированный медик?
— Я справлюсь, — ответила девушка, вставая с места.
Она спускалась по лестнице своей изящной, грациозной походкой и с тревогой глядела на меня. Я постарался ей улыбнуться — получилось не очень. У внутреннего состояния а-ля хладнокровная тварь были и отрицательные стороны.
— Что ж, начнем, пожалуй… — Савелий сошел с арены, в два шага добрался до инкрустированного золотом рычага-активатора, который был установлен на авансцене, и потянул за него.
Едва слышный гул раздался под землей, но для меня ровным счетом ничего не изменилось. А вот Кшиштоф дернулся! Почувствовал, как его отрезало от вездесущего эфира, про который так часто говорили маги. Теперь все, братец-некромант. Кина не будет, электричество кончилось, однако! Пойти бы сейчас и физиономию ему начистить, вот это был бы номер…
— А ДАВАЙ! — обрадовался дракон. — ЭТО ВСЯКО ЛУЧШЕ, ЧЕМ ДЕЛАТЬ ТО, ЧТО ТЫ ЗАДУМАЛ. ТОЧНЕЕ — НЕ ДЕЛАТЬ… УНИЗИШЬ ЕГО — ОН ЖЕ ОТ ТЕБЯ НЕ ОТСТАНЕТ ВООБЩЕ НИКОГДА.
— Это будет только между мной и им. Это мне и нужно… — проговорил я.
— Что-что? — удивленно переспросил меня Рикович, который как раз поднес мне пистолет: здоровенную колесцовую дуру времен очаковских и покорения Крыма.
На самом деле — век эдак шестнадцатый-семнадцатый, но кому это интересно?
— Ничего-ничего. Как этим пользоваться? — я ткнул пальцем в сей экзотический карамультук.
Кстати, изящный такой карамультук, с насечкой, инкрустацией и здоровенным шаром из слоновой кости на рукояти — для баланса, похоже. Наверное, если взять его за дуло — можно хорошо так по башке надавать врагу. Или если швырнуть — тоже больно будет.
— Ты что же — не тренировался? — глаза Ивана Ивановича стали буквально квадратными. — Ты идиот, Пепеляев? Если он тебя убьет…
— То ты ничего не будешь делать, — погрозил я ему пальцем. — Слышал мое последнее желание? О теле позаботится Вишневецкая. А ты потом ожившего покойника встретишь и чаем напоишь, однако. Кстати, мне нужны деньги, готов ударно поработать на зимних каникулах. Да и сейчас, если на выходные подыщешь что-нибудь — я согласен…
— Какие, к черту, выходные… А-а-а, у тебя туз в рукаве, да? — он покивал своим мыслям. — Ладно. Но если сдохнешь — я попрошу, чтоб тебя кто-нибудь оживил — и опять убью. Слишком много на тебе завязалось, Пепляев, слишком много… Ну, это — дела будущего. Смотри: вот тут вот взвести, вот сюда нажать. Целься чуть ниже, примерно ему в яйца, тогда попадешь в грудь. Рука у тебя твердая — справишься.
Я молча кивнул и снял с себя пальто, подал его Ивану Ивановичу, оставшись в жилетке и белой рубашке, и забрал у секунданта пистолет. Нормально он лежал в руке, удобно. Приятная такая тяжесть. Рикович хлопнул меня по плечу и двинулся к Вишневецкой. Яся о чем-то у него спросила, но он покачал головой: может, она ко мне подойти хотела?
— ЕСЛИ ПУЛЯ НЕ ПРОБЬЕТ МОЗГ НАСКВОЗЬ — СПРАВЛЮСЬ, — подал голос дракон. — НО ПООБЕЩАЙ МНЕ, ЧТО МЫ СОЖЖЕМ ИХ ВСЕХ В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ!
— Если рыпнутся — будем жечь, — сказал я. — Надоели мне эти игры. Теперь мы знаем, с кем имеем дело.
— ТЫ ОБЕЩАЛ!!! — обрадовался дракон.
— К барьеру! — махнул рукой Савелий Волк-Ланевский.
От края арены я пошел к барьеру, согнув правую руку с оружием в локте и направив ствол пистолета вверх.
Барьер располагался шагах в десяти и представлял собой что-то типа буквы П из темного-темного дерева. Я в мельчайших деталях видел Кшиштофа, его красивое, но рыхлое, налитое кровью лицо и красные глаза. Капельки пота на его носу и лбу, слипшиеся длинные волосы… Он что — пил перед дуэлью? Или употребил еще что-то? Радзивилл двигался танцевальной походкой бывалого бойца, он целился в меня, держа пистолет на вытянутой руке, и тоже — ловил каждое мое движение. Кшиштоф имел право пальнуть в меня в любой момент, не дожидаясь выхода к барьеру.
