Охотники на вампиров - Пронин Игорь Евгеньевич (хороший книги онлайн бесплатно TXT) 📗
И Кряка весело закружилась по ванной, отчаянно работая клювом и устраивая маленькие водовороты лапками. На край ванны вскочила Ванда, большая и пушистая кошка. Говорить она не умела, потому что была настоящей, но Виолиций любил её не меньше уточки. И, по правде сказать, даже чуть больше, чем командоршу. Ванда, кажется, в этом сомневалась, поскольку смотрела на хозяина с укоризной.
– Я больше не буду! – пообещал Виолиций. – Если со мной что-нибудь случится, кто о вас позаботится, хорошие мои?
– Мрр, – сказала Ванда. – Мрряу!
– А, так ты жрать хочешь? – сообразил конец.
– Мрряу…
– Вредное ты создание.
– И противное, – добавила от себя уточка, за что получила когтистой лапой по резиновой башке.
Ванда совсем не говорила, но многое понимала.
Покормив кошку, Виолиций привёл себя в порядок, оделся и приготовил завтрак. К приёму пищи молодой конец относился более чем серьёзно, и спустя час его стол украшали целых пять блюд. Закончив с сервировкой, конец повязал салфетку, согнал со стула кошку и приступил к еде. Однако противные мысли, разогнанные было купанием и кулинарией, воспользовались ситуацией и вновь бросились в атаку, изрядно подпортив Виолицию удовольствие. И даже артишоки под шасским ореховым соусом не смогли отвлечь конца от печальных размышлений.
«За что, за что Альфонс меня ненавидит? – думал Виолиций, методично работая челюстями. – Что я ему сделал такого, чтобы так меня преследовать? Что за противный народ эти чуды! Злые, злопамятные, зловредные, несдержанные… Они похожи на само зло… А Альфонс – на самое большое зло. И наверняка меня погубит… Правильно дядя Граций сказал, что у меня стоп-кран не работает. Впрочем… А у кого из наших он работает? Просто я постоянно попадаюсь… А если да Вега расскажет Лихтенштайну, что я показывал Роксане кровать? Ох! Командор войны снимет с меня кожу и закажет себе новые сапоги! Это же чуды! Злые, зло…»
Однако довести перечисление чудских грехов до конца у конца не получилось. Раздался мелодичный звук вызова, Виолиций аккуратно вытер губы салфеткой, взял трубку и взглянул на экран. Абонент не определился.
«Ответить?»
Виолиций посмотрел на Ванду. Ванда перестала умываться и посмотрела на Виолиция.
«Ответить?» – повторил беззвучный вопрос конец.
«А куда деваться?» – беззвучно откликнулись зелёные глаза Ванды.
– Алло? – робко осведомился Виолиций, поднеся телефон к уху – выглядеть трусом в глазах любимой кошки было выше его сил. – Я слушаю.
– Здравствуй, милый! – жарко прошептала Роксана Лихтенштайн. – Ты вспоминал обо мне?
– Постоянно! – Откровенно говоря, когда дама из списка «Желаемое» перемещалась в список «Полученное», её образ начинал стремительно тускнеть, однако сейчас обстоятельства складывались так, что командорша в памяти Виолиция задержалась. – Мне сейчас немного…
– Неудобно говорить? – догадалась чуда. – Понимаю, милый, но тебе и не надо ничего говорить, просто послушай. То, что произошло между нами, – это было прекрасно, но я тщательно всё обдумала и поняла, что мы должны остановиться.
Роксана выдала стандартный для согрешившей чуды монолог, и потому конец, прекрасно знающий особенности рыжих красавиц, машинально ответил привычной фразой:
– Звони через год.
Однако командорша его не услышала.
– Прости, если можешь.
– Могу! – с излишней готовностью воскликнул Виолиций. – То есть мне будет трудно, но я смогу!
– Крепись! – с чувством ответила Роксана. – Я буду рыдать за нас обоих, а ты крепись!
– Буду.
Виолиций вернул телефон на стол, рассеянно посмотрел на недоеденные артишоки и покачал головой: всё, абсолютно всё шло в привычном ключе, и если бы не проклятый Альфонсо…
Трубка снова подала голос, и расстроенный конец ответил на вызов, не глядя на монитор:
– Алло? Я слушаю.
– Ты попал, ушастый, – многообещающе рявкнул противный хриплый голос. – На деньги попал, в натуре!
– На большие! – эхом поддакнул второй голос. Не хриплый, но тоже неприятный.
– Простите, вы, наверное, ошиблись номером. – Виолиций отодвинул тарелку. – Я вас не задерживаю.
– Никуда я не ошибся, идиот! А вот ты – конкретно.
– До свидания.
– Ага, мля, свидание! В павильоне, мля! На татарской койке…
– С чувихой рыжей! – поддакнул второй.
– Что? – Конец похолодел. – Вы кто?
– Мы – таинственные незнакомцы из таинственной независимой кинокомпании! – яростно сообщил первый.
– Любительское порно на любой вкус, мля…
– В общем, придурок, чтобы через час был у метро «Щукинская». Нас узнаешь по байкам и банданам, просёк? Чтобы был один! А то пожалеешь!
– И деньги пусть возьмёт! – закричал второй голос. – Много!
– И бери все свои деньги, ушастый! Все!
Виолиций выронил телефон.
И когда трубка упала в остывшие артишоки, понял, кто ему звонил – приятели Шарпа, его друга!
Отбросив в сторону салфетку, конец схватился за голову и несколько раз пробежался по кухне, выкрикивая нечто нечленораздельное и напугав запрыгнувшую на холодильник кошку – в таком состоянии она ещё хозяина не видела.
– Они меня погубят! Погубят!! Они!!! – Конец бросился собираться. – Деньги! – горестно вопил он, прыгая по комнате в одной штанине. – Какие деньги?! Где у меня деньги? Да мне скоро кошку будет кормить нечем, спасибо любимому дядюшке! Только и штрафует, только и вычитает. Откуда у меня деньги?!
Осенённый неожиданной мыслью, Виолиций вдруг вскочил, запутался в брюках, упал и на четвереньках пополз разыскивать телефон. Схватив извалянный в артишоках аппарат, он лег на живот и дрожащими от волнения пальцами набрал номер наёмника.
– Меня шантажируют! – выкрикнул он вместо приветствия. – Шарп! Я гибну!
– Ну кто по телефону обсуждает подобные вещи? – расслабленно протянул чел, который ещё лежал в постели. Паника Виолиция ему очень понравилась. Во-первых, Шарп злился на похотливого конца, во-вторых, полагал, что Альфонсо да Вега тоже услышит этот крик и останется доволен. – Тише, Виолиций. Давай вечером встретимся и спокойно поговорим.
– Я не могу вечером! Мне надо через час… Уже меньше! Шарп, это ты виноват! Это твои приятели-отморозки! А что, если… Шарп, не говори, что ты с этим связан!
– И не собираюсь! – успокоил его наёмник. – То есть – не собираюсь говорить подобные глупости. Конечно, не связан.
– Они требуют деньги, представляешь, – трагически прошептал Виолиций.
– Было бы странно, если бы они требовали билеты в консерваторию.
– А у меня нет денег! Ну, только на дом, еду, машину, кошку, одежду, парфюм, белье постельное вот надо новое купить, на ремонт отложено… Шарп, я едва выживаю! Чем платить?
– Одолжи у Рута. Он ведь твой друг. И потом… Я уверен, они не могут требовать с тебя много.
– Рут! – Виолиций так сильно кивнул, что стукнулся лбом об пол, потому что до сих пор лежал. – Ой! Да, конечно, Рут мой друг, он поможет! Но, Шарп, ты должен поехать со мной, мне страшно!
– Уверен, они пригласили тебя куда-нибудь в людное место. Верно? Ну вот, там тебя никто не тронет. Дай им, сколько соберёшь, объясни про своё тяжёлое положение. А я свяжусь с парнями и попробую чем-нибудь тебе помочь. Не грусти, Виолиций! Ведь твоя жизнь полна приключений! И каких приключений! Страшно сказать, кто мог бы тебе позавидовать.
– Зачем ты так?
– Извини, спешу, – проронил наёмник и перевернулся на другой бок. – Держи меня в курсе.
Разговор был окончен. Виолиций уткнулся лбом в пол и застонал. Страшно, не своим голосом завыла на холодильнике Ванда. Драматично закрякала забытая в ванне уточка. Соседи застучали по трубам…
Однако звучал печальный хор недолго.
– Надо спешить! – Конец вскочил и натянул наконец штаны. – Сегодня надо как-нибудь от них отболтаться, а потом успокоиться и что-нибудь придумать! – твёрдо заявил он кошке, но она посмотрела на хозяина недоверчиво, словно напоминая, что ни одна из не связанных с женщинами затей у Виолиция не получалась. И тем вновь ввергла хозяина в панику. – Ты думаешь, всё пропало? Со мной кончено?
