Влюбиться в Ноябрь (СИ) - Исай Ася (электронная книга TXT, FB2) 📗
Да, сейчас передо мной было суперсовременное творение инженеров с закрытыми кабинками и мягенькими сидениями, но воспоминания въедаются настолько крепко, что могут испортить настоящее.
— Ты разве боишься высоты?
— Нет. Но… Слушай, может, не надо? Я с прошлого приезда помню тут недалеко есть ресторан итальянский. Там вкусненько кормили и макарончиками, и тефтелечками…
— А ты нетерпеливая, — на его лице снова появляется нежная улыбка.
— Что выросло, то выросло. Но я просто не понимаю, зачем мы… — пожимаю плечами, пытаясь заболтать Марка. Если удастся его уговорить, то совсем скоро можно будет сидеть в мягеньком креслице и вкусно ужинать. Но увиденное заставляет заткнуться. — Божечки, что это?
А посмотреть было на что. Кабинка, спускающаяся к нам следующей, отличалась от остальных. Все окна были нелогично завешены плотными бордовыми шторами и теплыми, неожиданно уютными гирляндами.
Марк потянул меня ближе, это чудо остановилось и гостеприимно распахнуло перед нами дверь.
9. Сюрпризы
Внутри кабины скрывается сюрприз не меньше. Между двумя маленькими диванчиками каким-то магическим образом уместился стол. Накрытый стол! Я, застыв в метре от двери, даже почувствовала аромат свежеиспеченного хлеба, и слюнки потекли только от этого. Молчу уже про тарелочки с закусками, канапе и крохотными сырными корзиночками с какими-то салатиками!
Резко оборачиваюсь к Марку и впервые замечаю в его глазах улыбку. Какую-то по-детски шаловливую.
— Как тебе это удалось?
— Пусть это останется моим маленьким секретом. Пойдем, не будем задерживать очередь.
И правда, там же наверху в кабинке кто-то может испугаться такой длительной остановки из-за меня. Аккуратно, чтобы не уронить ничего со стола, усаживаюсь на одну из скамеек, все еще не понимая, как внутри оказывается так просторно. Марк занимает место напротив меня. Кабинка толкается и приходит в движение, а на столе даже вода в стакане не качнулась.
Весь смысл колеса обозрения теряется за закрытыми шторами, но меня так сильно манит ужин, что никаких видов я бы и не заметила. Здесь есть все для удобства. Даже предусмотрены теплые полотенчики протирать руки. Под крышкой, на ужин, помимо всех вкусностей нас ждет горячая лазанья.
— Как это вообще возможно?
— Ты о чем?
— Это все должны были сюда загрузить минимум десять, а то и пятнадцать минут назад. Но все такое горячее, будто только с плиты сняли.
— Магия, — совершенно серьезно говорит Марк, как-то очень буднично пожимая плечом, и наливает мне в фарфоровую кружечку горячий чай.
— Ну и шутки у тебя, — отвлекаюсь на самую вкусную лазанью в моей жизни, не обращая внимания на ответ Марка. А зря…
Оказывается, я такая голодная, что не могу оторваться от ужина. Марк не отстает, но то и дело подкладывает мне в тарелку креветочки на гриле и восхитительные грибные салатики в хрустящих сырных корзиночках.
— Расскажешь еще немного о себе? — спрашивает Марк, а я чуть было не давлюсь чаем.
— Да нечего особенно рассказывать. Совершенно среднестатистическая неудачница. Даже в этой области никаких высот не завоевала, честно говоря. Правда, разочек выиграла билеты в кино, но на сеанс так и не попала, представляешь? Заболела. Теперь вот съездила к подруге день рождения отметить. Сам видишь, что из этого вышло.
— Так у тебя сегодня день рождения? — спрашивает с притворным удивлением.
— Есть немого, — грусть откусывает огромный кусок от чуть было поднявшегося настроения.
— Жаль, что не знал, нужно было торт заказать. Хотя у меня есть десерт для тебя, — задумчиво тянет он, с коварной улыбкой. — Но сначала… — выглянув за штору, отодвигает ее полностью, а за окном…
10. И немного земляники
А за окном догорает рассвет, алым светом укутывая город. Будто накладывая фильтр прошедшего лета. Теплеет и величественный Дон, вьется шелковой лентой, которая отделяет индустриальный город от недавно убранных полей. И купола соборов, и серебряные крыши домов, и фасады самых строгих зданий залиты золотом высочайшей пробы.
И без того яркие еще не успевшие облететь и превратиться в мрачную грязь, листья деревьев, подсвечиваются закатным солнцем, выглядят еще сказочнее. Словно сами фейри присыпали их волшебной пыльцой и играют с цветом, меняя от густой зелени, через золото к ярко-алому.
Несмотря на то, что совсем недавно я своими глазами видела зиму, сейчас открывается вид на самую настоящую осень. Она будто списана с картины, и сложно отвести взгляд.
Колесо едет медленно, позволяя рассмотреть все в деталях. Я не могу оторвать взгляд от реки. Оттого как в волнах черной воды плещутся огненные искры отблесков заката. Их тысячи, и они беспечно играют, то появляясь, то исчезая с поверхности.
Как только вид начинают застилать все еще зеленые листья тополя, растущего у подножия колеса обозрения, я прихожу в себя. Кажется, я даже не дышала все время, пока открывался волшебный вид.
Перевожу взгляд на Марка, и мне кажется, что его глаза тоже светятся золотом. Переливаются. Это что еще за фокусы?
— Это очень красиво, — бормочу заторможенно и даже не уверена, насчет чего именно это говорю.
— Десерт? — он подвигает ко мне ближе металлическую креманку, накрытую крышечкой.
— А нам разве не пора выходить? — спрашиваю, глядя на то, как Марк обратно закрывает шторы.
— Нет. У нас время не ограничено, — хищная улыбка украшает его красивое лицо с острыми чертами.
Его хочется рассматривать и наслаждаться эстетикой мужской красоты. Скулы, брови, нос, линия губ… Наверное, нужно перестать так откровенно пялиться, но у меня не выходит.
Марк снимает крышечку с десерта, и сладко-терпкий аромат лета касается моего носа. Земляника. Не та безвкусная, что бывает осенью и даже зимой в теплицах. А та сама, летняя. Душистая, сочная, возвращающая в детство.
Я словно снова у бабули в станице. Мне снова семь, я сижу под огромной грушей, а под ногами настоящий ковер ароматной земляники. Ее вроде как нужно собирать, но в лукошке по-прежнему пусто, а вот щеки уже грязные.
Земляника была на вкус как яркое лето каникул и его жаркое солнце. Она была чем-то безвозвратно потерянным, но навсегда оставшимся теплом в сердце.
— Кто же ты такой?.. — шепчу, все так же разглядывая золотые прожилки в болотной зелени его взгляда.
11. Зимняя сказка
— Ноябрь.
Всего одно слово, но сказано так, что повеяло холодом. Поежившись, я даже оглянулась в кабине, чтобы проверить, нет ли тут форточки, из которой так сильно тянет. Споткнулась об острый взгляд зеленых глаз и тут же уткнулась обратно в пиалу с земляникой. Марк будто чего-то ждет, а я даже не знаю, как мне реагировать на эту бессмыслицу.
Ненавижу ноябрь всей душой. Да, так случилось, что я родилась вместе с наступлением самого серого и мрачного месяца в году, но даже праздник не делает его лучше. Все остальные двадцать девять дней куда деваться?
Ну и по традиции каждый ноябрь случается что-то плохое. Этот не исключение и с порога дарит сюрпризы…
— Это прозвище такое? В конторе у вас всех они есть?
— У кого “у вас”, — прищурившись спрашивает Марк, а я сразу краснею.
А он, между прочим, видит мое смущение и продолжает издеваться! Черт, как неловко. Наверное, не стоило спрашивать. Но теперь не повернуть.
— Ну-у-у у вас метеорологов? Или как правильно? Ты где, кстати, работаешь?
— Василиса, ты в детстве любила сказки? — как-то невпопад спрашивает Марк, а я вылавливая последнюю ягодку и со вздохом отставляю пустую тару.
— Я — не особо. Но имечко опять-таки поспособствовало. Меня пичкали всякими Василисами и Василинами до тошноты.
— А если забыть про них? Какая самая любимая? — наклоняется ко мне поближе и говорит, касаясь полушепотом щеки. Специально меня смущает? Я и без того, кажется, уже пятнами покрылась…
